Доклад национально-культурное своеобразие паремий. I.1

26.02.2022 | Депозиты

Паремия (от греческого «поговорка », «притча », «пословица ») – это устойчивая фразеологическая единица, которая отличается целостностью и дидактичностью содержания. Паремия включает в себя такие понятия, как пословицы и поговорки . Паремия не создается, а воспроизводится , то есть является своеобразным речевым клише. По сути пословицы и поговорки близки по характеристикам крылатым выражениям , но, в отличие от последних, они анонимны , то есть не принадлежат одному автору.

Отличия пословиц и поговорок приводились нами ранее, как и примеры обоих указанных пластов лексики русского языка. В данной статье мы сосредоточимся на пословицах и поговорках, которые имеют свои варианты в языках разных стран.

Чем объясняется наличие вариантов одной и той же пословицы? Главная причина – это отражение в определенном языке специфических черт той местности (страны, области и др.), в которой этот язык распространен. Например, у северных народов существует более тысячи названий снега – да, да, они различают снег по цвету, по структуре, форме и проч. Народы, проживающие в болотистой местности, по-разному называют болота . Это значит, что за каждым народом закреплены определенные черты, присущие только ему, что и отражается в языке.

Несмотря на различные компоненты конструкции, форма их, как правило, остается прежней: она является оболочкой, вмещающей в себя смысловые единицы.

В русском языке существует пословица «На бога надейся, а сам не плошай» , которая «подталкивает» человека к действиям и уводит от бесплодных надежд и мечтаний. На Востоке существует эквивалент нашей пословицы – «На Аллаха надейся, а верблюда привязывай» . Значение этой пословицы выражается более индивидуально: для восточного человека верблюд – это ценное «имущество», потерять такую драгоценность, не привязав ее, – значит «оплошать», говоря словом русской конструкции, потерять нечто важное в результате своей халатности и легкомыслия. Иными словами, и восточная пословица имеет такое же значение, как и ее русская «коллега».

Очень много эквивалентов русским пословицам и поговоркам можно найти в английском языке . Русское выражение «Хорошо там, где нас нет» , первоисточником которого является комедия А.С. Грибоедова «Горе от ума» (1824), находит в английском языке эквивалент, дословно переводящийся как «Трава всегда зеленее по ту сторону забора» . Если русский вариант более абстрактен (указательное местоименное наречие там ), то вариант английский более конкретен – «по ту сторону забора », хотя значение у этих конструкций одно – нам всегда кажется, что неизведанное, но желанное лучше, чем реально существующее. Иными словами, что имеем, не храним, потерявши, плачем (поговорка).

Отметим, что и русские, и английские паремии создаются по сходным принципам : например, в основу кладутся перенос по сходству действия, признака, положения, перенос по конкретным ощущениям, по внешнему сходству и др. Например, такие русские единицы, как ветряная мельница, под башмаком, смотреть со своей колокольни, волосы на голове поднимаются и др. имеют английские эквиваленты.

Русское «Родился в рубашке» имеет значение чрезвычайного везения, способности выйти невредимым из любой ситуации. У чопорных англичан выражение с таким же значением выглядит как «Родился с серебряной ложкой во рту» . Обратите внимание, что в обеих единицах присутствует слово «родился »: так подчеркивается не приобретенность, а именно врожденность этой неустрашимости и удачи . Если в русском языке используется образ рубашки – одежды – как второй кожи, то в английском языке – это серебряная ложка : новорожденному в Англии (да и у нас тоже не редкость) принято дарить серебряную или золотую ложечку, которая должна принести своему карапузу-владельцу счастье и богатство.

Конструкция «Ложка дегтя в бочке меда» имеет значение «подпортить что-то, насолить кому-то ». Как правило, так говорят о какой-то мелочи , которая способна разрушить даже большое дело. В английском языке есть эквивалент этого выражения – «муха в бальзаме» . Также существует предположение, что «муха в бальзаме (мази) » – это чисто американское выражение со значением «маленькая неприятность, досадная случайность ».

Среди прочих англо-русских выражений можем отметить следующие: Любишь кататься – люби и саночки возить // Кто хочет иметь яйца, тот должен терпеть кудахтанье ; Когда рак на горе свиснет // Когда свиньи полетят и др.

Не менее интересны эквиваленты русских пословиц в других языках.

«Яблоко от яблони недалеко падает» , – скажет русский, имея в виду очень похожих людей, – по поступкам (чаще негативным), поведению. Подразумевая то же самое, африканец произнесет: «Сын леопарда – тоже леопард» . Русский, желая оставить свои проблемы в узком кругу, не выносить их на всеобщее обозрение, говорит: «Не выносить сор из избы» , а немец – «Что дома сварено, должно быть дома съедено» . Когда мы не знаем, чего ожидать от какого-то человека, мы пользуемся выражением «В тихом омуте черти водятся» , а грек – выражением «Бойся тихой реки, а не шумной» . В Бельгии есть конструкция «Сваренной рыбе вода не помогает» , которая соответствует русскому «Что мертвому припарки» (о бесполезности усилий). В Сенегале бытует выражение «Даже в пруду с лотосами водятся лягушки» , а его русский эквивалент выглядит как «И на Солнце есть пятна» . Говоря об очевидности чего-то нехорошего, русский скажет «Шила в мешке не утаишь» , а афганец – «Верблюда под мостом не спрячешь» . В России часто можно слышать «Куда иголка, туда и нитка» , а в Тибете – «Куда лопата ведет, туда и вода течет» . На нашей родине говорят «На безрыбье и рак – рыба» , а в Иране – «Там, где нет фруктовых деревьев, свекла сойдет за апельсин» . В Болгарии эквивалентом нашего «Когда рак на горе свиснет» является выражение «Когда свинья в желтых шлепанцах» .

Остались вопросы? Не знаете, что такое « паремия» ?
Чтобы получить помощь репетитора – зарегистрируйтесь .
Первый урок – бесплатно!

сайт, при полном или частичном копировании материала ссылка на первоисточник обязательна.

Филологические науки./ 3.Теоретические и методологические проблемы исследования языка

К.ф.н. Птушко С.В.

Нижегородский Лингвистический Университет, Россия.

Лингвистический статус паремий.

В современном языкознании существует несколько теорий, согласно которым пословицы и поговорки (паремии) либо включаются в состав фразеологии, либо остаются за ее пределами. Всякая систематизация фразеологического материала в виде классификаций строится в зависимости от того, какие свойства фразеологической единицы подвергаются анализу, а так как устойчивые соединения слов многообразны как в структурном, семантическом, так и в функциональном плане, то вопрос об объеме и содержании понятия фразеологическая единица (ФЕ) до сих пор вызывает разногласия. Кроме того, при отсутствии последовательного применения единого критерия, который взят за основу при определении объема фразеологии, не всегда те или иные общие положения распространяются на все виды устойчивых сочетаний слов; для некоторых из них делается исключение, в зависимости от того, склонен или нет, автор считать их фразеологизмами. Представляется целесообразным выделить наиболее существенные точки зрения на статус пословицы и ее место во фразеологии: 1. Пословица не является фразеологической единицей – «узкая» трактовка объема фразеологии. 2. Пословица является частью фразеологического фонда языка – «широкая» трактовка объема фразеологии.

Однако, часть авторов все же ставит под сомнение возможность отнесения к фразеологии всех пословиц без исключения и выделяет так называемый «частотный корпус пословиц» или «паремиологический минимум». При этом к фразеологии, по их мнению, следует относить только те пословицы, которые обладают высокой частотностью в различных сферах коммуникации (по терминологии В.Л.Архангельского, «общеупотребительные» пословицы). Недостаток этой теории, на наш взгляд,состоит в том, что разные авторы по-разному подходят к отбору частотных пословиц, что приводит к субъективности и расхождению в результатах. Сразу возникает вопрос – на каком материале проводить исследования: должны ли использоваться только письменные источники или следует учитывать и устные опросы информантов? Если использовать письменные источники, токак должен отбираться материал: стоит ли учитывать только современные художественные произведения (60-90 годов) или любой письменный источник независимо от стиля и времени создания?

В.Л. Архангельский указывает, что любая пословица из нечастотных в настоящее время всегда может получить активное употребление в речевом стандарте, иными словами, стать частотной. Во многом это происходит и благодаря средствам массовой информации, которые вводят ее в оборот. Отсюда следует, что корпус частотных пословиц очень подвижен. Те паремии, которые редко употреблялись 50-60 лет назад, в современных условиях могут получить новую интерпретацию и стать высокочастотными. И, наоборот, пословицы, которые еще 20 лет назад были употребительными как в письменной, так и в устной речи, в современных условиях могут выйти из употреблениякак устаревшие.Яркое подтверждение этому дают исследования Джонатана Катерис-Блэка, который сравнил результаты выделения частотных пословиц, полученные в 1931, 1982, 1995 годах. Как оказалось , самыми популярными пословицами были соответственно :

1931 год – A stit с h in time saves nine; An apple a day keeps the doctor away; There is no fool like an old fool.

1982 год – First come, first served; Money talks; First things first; Better late than never; Out of sight, out of mind.

1995 год – Birds of a feather flock together; New broom sweeps clean; Early bird catches the worm.

Как видим, во всех трех временных срезах были получены разные результаты. Это свидетельствует о том, что задача определения стабильного корпуса частотных пословицпрактически невозможна. Каждые несколько лет в него придется вносить изменения.

Использование устных опросов для выделения частотных пословиц имеет свои недостатки. Подобное исследование было проведено американским социологом Вильямом Албигом, который был одним из первых ученых, использовавших демографический метод в исследовании пословиц.

Исследование проходило следующим образом: 68 студентам университета было предложено за 30 минут написать список всех пословиц, которые они могли вспомнить за это время. Информантами было указано около 1443 пословиц, в среднем21.2 пословицы на одного студента. 442 пословицы были употреблены не более одного раза. Самойпопулярной пословицей оказалась A stitch in time saves nine . Ее указали 47 из 68 студентов. Кроме этого было выделено еще 13 пословиц, признанных наиболее употребительными: (47) A stitch in time saves nine . (40) A rolling stone gathers no moss. (39) A bird in the hand is worth two in the bush. (37) Early to bed, early to rise, makes a man healthy, wealthy and wise. (30) Never put off till tomorrow what you can do today. (27) Haste makes waste. (26) An apple a day keeps the doctor away. (23) All that glitters is not gold. (23) Do unto others as you would have them do unto you. (21) Laugh and the world laughs with you. (21) Birds of a feather flock together. (20) Make hay while the sun shines .

Другой американский социолог Read Bain получил такой же результат, задействовав в два раза большее количество студентов.

Потребовалось 30 лет, чтобы в 1968 году русский фольклорист и паремиолог Исидор Левин экспериментально доказалнесостоятельность экспериментов, проведенных Албигом и Бейном. Он выявил прямую зависимость результатов исследования от возраста, социального положения, национального характера, образования и менталитета информантов. В опросах И.Левина пожилые люди и сельские жители часто указывали в качестве частотных пословицы, сильно отличающиеся от тех, которые указываются городскими жителями и студентами. Несколько позже американский психолог С. Марзольф путем похожих опросов выяснил, что даже студенты одного университета, с одинаковым уровнем интеллекта, но разной расовой принадлежностью, указывают разные пословицы в качестве самых употребительных.

Что касается совмещения методов устных опросов и анализа текста для определения частотности пословиц, то, учитывая современные исследования психологов и языковедов, которые занимаются составлением ассоциативных фразеологических словарей, этот вариант также не является полностьюобъективным. Дело в том, что способность того или иного фразеологизма легко и быстро всплывать в памяти, свидетельствующая о его относительно центральном («близком к поверхности сознания») положении в личном тезаурусе, т.е. ощущение этого фразеологизма как живого (знакомого, обычного и всем понятного) знака не совпадает с частотой его реальной встречаемости. Как указывают сами исследователи, в этом феномене есть некоторая «неразгаданность», и на сегодня мы этот факт можем только констатировать. Все это подтверждает невозможность объективного деления паремиологического фонда на частотные (общеупотребительные) и нечастотные единицы и предлагаемого в связи с этим решения вопроса о фразеологическом статусе паремий.

Литература

Архангельский В.Л. Устойчивые фразы в современном русском языке. Ростов-на-Дону: Изд-во Ростовского Ун-та, 1964. 315 с.
Chateris-Black J. The survival of English proverbs: a corpus based account // An electronic journal of international proverb studies. http://deproverbio.com/ .
Albig W. Proverbs and social control// Sociology and social research. 1931. Vol 15. P.527-535.
Bain R. Verbal stereotypes and social control // Sociology and social research. 1939, Vol. 23. P. 431-446.
Добровольский Д.О., Караулов Ю.Н. Фразеология в ассоциативном словаре // Изв. АН. Сер. лит. и яз.1992.№ 6.С. 3-13 .

Под термином «паремия» большинство исследователей понимает «афоризмы народного происхождения , прежде всего пословицы и поговорки, которые наряду с афоризмами нефольклорного происхождения образуют относительно самостоятельный пласт языковых выражений, которые условно объединяются с фразеологией, поскольку паремии и афоризмы, в отличие от фразеологизмов, не выполняют номинативной функции». Паремии включается в систему синтагматико-парадигматических отношений языка, поскольку «как и все фольклорные тексты, обладают планом языковой и логической структуры, а также планом реалий» (Иванова 2001:33).

«Паремии обладают планом выражения и планом содержания и, следовательно, включаются в систему синтагматических и парадигматических отношений языка. Паремии образуют тематические группы, могут вступать в отношения синонимии и антонимии, кроме того, различные варианты пословиц и поговорок образуют вариантные парадигмы» (Байжанова 2007:63).

В последние десятилетия в российской лингвистике развивается научное направление, авторы которого всесторонне анализируют факты русского языка (прежде всего лексику и фразеологию) для углубленного изучения традиционной материальной культуры восточных славян. Появлению этих работ предшествовала длительная история создания “лингвокультурологических” паремиологических сборников В. И. Даля, М. А. Рыбниковой и др., из которых особенно выделяется труд И.М.Снегирева “Русские в своих пословицах”, показывающий связь образного содержания пословиц и поговорок с обычаями, поверьями, историей, фактами бытовой культуры русского народа.

В лингвистических исследованиях русских пословиц, фразеологизмов, поговорок привлечение национальных реалий, выявление национально-специфического было плодотворным в трудах А.А. Потебни – о формировании содержания фразеологических оборотов (Потебня 1968), в статьях Б.А.Ларина – о процессе фразеологизации (Ларин 1956), в статьях Н.И.Толстого – о реконструкции праславянской фразеологии (Толстой 1973).

Общий поворот в филологии к проблемам ментальности в большой степени способствовал развитию лингвокультурологического направления. В настоящее время в многочисленных трудах русских и зарубежных исследователей развивается взгляд на фразеологизм (пословицу) как когнитивную единицу: носителем знания могут быть самые разные языковые стереотипы – в том числе слова, словосочетания, фразеологизмы, пословицы.

В центре внимания множества частных исследований языковых средств, концентрированно отражающих специфику народной психологии и философии, оказываются и паремии.

По мнению М.Л.Ковшовой, рассматривающей устойчивые единицы русского языка с позиций когнитивистики и культурологии, полноценное представление об идиоме создается двумя ракурсами – рассмотрением фразеологизма как языкового знака, передающего информацию, и анализом его как знака, хранящего и воспроизводящего культурные информацию установки народа, знака, вся семантика которого «предстает в проблесках культуры» (Ковшова 1999:164-167).

Паремии непосредственно связаны с культурой и историей определенного народа. «Все паремии соотносятся с понятием текст, так как самые простые паремии образуют уже законченное высказывание, в письменном виде которое представляет собой текст. Все они могут употребляться в отрыве от контекста . Эта черта отличает их от фразеологических оборотов, так как все фразеологические обороты не образуют самостоятельного текста, не могут существовать в отрыве от контекста, они всегда являются элементом какого-либо текста» (Антонова 2011:68).

Вопрос об отнесении или неотносении паремий к фразеологическому фонду языка достаточно дискуссионным. Паремии - «как замкнутые устойчивые фразы, являющиеся маркерами ситуаций или отношений между реалиями, совмещают свойства и фразеологизмов со свойствами предложений и свободных сочетаний» (Савенкова 2002:180).

Согласно теории Г.Л. Пермякова, паремиям присуще наличие трех автономных структурных планов, что также характерно и для фольклорных текстов:

1. План лингвистической (и композиционной) структуры.

2. План логической (и семиотической) структуры.

3. План реалий, то есть то, что взаимосвязано с окружающим миром человека (Пермяков 1988:240).

Паремии образуют тематические группы, могут вступать в отношения синонимии и антонимии, кроме того, различные варианты пословиц и поговорок образуют вариантные парадигмы. Таким образом, спорным моментом в обозначенной дискуссии является особый статус паремии (в первую очередь, пословицы).

I .2. Понятие «пословица»и «поговорка»в научной литературе

I.2.1 Понятие «пословица» и «поговорка» в русском языке

Пословица не простое изречение. Она выражает определенную народную точку зрения. В ней заключена оценка жизни, наблюдения народного ума. Не всякое изречение становилось пословицей, а только такое, которое согласовывалось с образом жизни и мыслями множества людей - такое изречение могло существовать тысячелетия, переходя из века в век (Жуков 2000:3).

Понятие «пословица» по-разному определяется разными учеными.

Русские пословицы - «жемчужины народного творчества, в которых отразился опыт народа, его вековая мудрость и национальные традиции. Именно пословицы наиболее ярко демонстрируют жизненную силу и долговечность устной традиции, не вытесненной ни книжной культурой, ни телевидением, ни Интернетом» (Мокиенко 2010:7).

По мнению В.П.Жукова, пословица – это «меткое краткое изречение (обычно назидательного характера), типизирующее самые различные явления жизни и имеющее форму законченного предложения (простого или сложного)». Пословица выражает законченного суждение. Это «краткое народное изречение, имеющее одновременно буквальный и переносный план или только переносный план и составляющее в грамматическом отношении законченное предложение» (Жуков 1991:8-9).

Например:

Чудеса в решете - дырок много, вылезти некуда.

Не зная броду, не суйся в воду.

Делу время, потехе час.

По мнению В.М.Мокиенко, пословица - это «законченное образное или безобразное изречение, имеющее назидательный смысл и характеризующеесяособой ритмической и фонетической организацией» (Мокиенко 2010:12).

С точки зрения В.И.Даля, пословица - это «коротенькая причина, суждение, приговор, поучение, высказанное обиняком и пущенное в оборот под чеканом народности» и«это окольное выражение, переносная речь, простое иносказание, обиняк, способ выражения, но без притчи, без суждения, заключения, применения» (Даль 1957:5).

По мнению известного исследователя и собирателя М.А.Рыбниковой, поговорки - это «поэтическая форма слова: метафора, сравнение, эпитет, определение», элемент суждения, в то время как «пословица - это законченное суждение, завершенная мысль» (Рыбникова 1961:16-17).

В.П.Жуков считает, что поговорка - это «краткое народное изречение, (нередко назидательного характера), имеющее только буквальный план и в грамматическом отношении представляющие собой предложение» (Жуков 1991:16-17).

Например:

Чудеса в решете.

Остаться с носом.

Час от часу не легче .

Таким образом, пословицы всегда имеют структуру предложения, а поговорки могут быть представлены как предложениями, так и словосочетаниями.

Взгляды на пословицу можно считать в настоящее время устоявшимися и признаваемыми большинством исследователей. Пословицы и фразеологизмы в наибольшей степени способны отражать неповторимость национального склада мышления в области нравственно-ценностной интерпретации мира, показывать национально-специфические акценты осмысления бытия.

Для нашей работы актуальным является представление о пословичном материале русского и китайского языка. Пословицы фиксируют взаимоотношения различных сторон действительности, характеризуют человека, его мировоззрение и общественные отношения между людьми. Наличие особых логических моделей, по которым построены паремии, предполагают возможность существования у разных народов, территориально отделенных друг от друга, очень похожих по форме и содержанию пословиц.

I.2.2. Понятие «пословица»и «поговорка» в китайском языке.

Среди китайских лингвистов нет единого мнения по вопросу классификации народных речений и, как следствие, нет унифицированной терминологии для обозначения того или иного класса народных речений. Пожалуй, со всей определённостью можно говорить лишь об отграничении чэнъюй – фразеологизмов, относящихся к письменному, книжному стилю языка и построенных по нормам древнего языка вэнъянь, - от других разрядов фразеологических единиц, являющихся народными речениями (Зорина 2007:84).

А) Чэнъюй. Чэнъюй, букв. готовое выражение, представляет собой явление в китайской фразеологии, обладающее целым рядом типологических особенностей и признаков, обусловленных структурно-семантическими характеристиками, принципами фонетического строя, историей развития китайского языка (Коростовец 2007:11).

Чэнъюй - это устойчивое фразеологическое словосочетание (чаще четырехсловное), построенное по нормам древнекитайского языка, семантически монолитное, с обобщенно переносным значением , носящее экспрессивный характер, функционально являющееся членом предложения (Коростовец 2007:11).

Данное определение в полной мере отражает основные признаки чэнъюй с точки зрения его формы, значения и функции (Коростовец 2007:11).

Родословная чэнъюй уходит вглубь веков. Источником подавляющего большинства чэнъюй является китайская классическая литература: классические каноны, философские трактаты, исторические хроники, художественная литература, китайские лингвисты относят также к источникам происхождения чэнъюй исторические и философские притчи, легенды и мифы, крылатые слова и афоризмы, пословицы, заимствования из других языков и т. д. (Зорина, Ревцова 2007:7).

Б) Народные речения. Пословицы и Поговорки - яньюй.

Под янъюй в широком смысле подразумеваются все речения, создаваемые народом, имеющие просторечный, разговорный характер, отличающиеся устойчивостью структуры и лаконичностью. Эти особенности отличают народные речения от песен, чэнъюй и крылатых слов (Коростовец 2007:31).

Под янъюй в узком смысле понимаются собственно пословицы и поговорки, которые отличаются от других народных речений, в частности, от недоговорок - иносказаний и привычных выражений, в структурном отношении и по содержанию. Причём, главным отличием является содержательный, а именно поучительный, дидактический характер пословиц (Коростовец 2007:31)

В) Китайские лингвисты часто обозначают народные речения общим термином 俗语суюй (букв. Просторечное выражение; народное речение). Известный китайский фразеолог Вэнь Дуаньчжэн относит к категории суюй три разновидности народных речений, а именно: 1) пословицы - речения, представляющие собой суждения, имеющие поучительный характер, относящиеся к выразительным средствам языка; 2) привычные выражения - устойчивые фразеологические сочетания, представляющие собой изобразительные средства языка; 3) недоговорки - иносказательные речения, состоящие из двух частей: иносказания и его раскрытие, изобразительно - выразительные средства языка (Коростовец 2007:33).

Существует и другая точка зрения, согласно которой термин используется только для обозначения поговорок (Зорина, Ревцова 2007:65-66). Однако здесь существует трудность, присущая, вероятно, многим языкам. Речь идёт о критериях отграничения пословиц и поговорок. В науке о языке на сегодняшний день пока ещё не сложилось общепринятого взгляда на пословицы и поговорки (Зорина, Ревцова 2007:85). Обычно под пословицей понимают образное изречение, имеющее назидательный характер, типизирующее самые различные явления жизни, имеющее форму законченного предложения (простого или сложного), выражающее законченное суждение, как правило, характеризующееся особым ритмико-фонетическим оформлением (Зорина 2007:86).

Г) Народные речения. Недоговорки – иносказания – сехоуюй .

В современном китайском языке наряду, поговорками и другими речениями фольклорного характера широко распространен и такой жанр народных речений, как недоговорка: 歇后语 сехоуюй. Термин сехоуюй буквально означает ‘речение с усеченной концовкой’. В китайской лингвистической литературе , а также в работах зарубежных фразеологов толкование данного термина вызывало немало споров. В немногочисленных научных исследованиях 50-60-70х годов прошлого века термин сехоуюй понимался двояко, обозначая два различных явления фразеологии: 1)речения, образованные в результате усечения той или иной фразеологической единицы. Чаще всего усекается четырехсловный чэнъюй. Образовавшаяся таким образом новая фразеологическая единица функционирует в языке в значении отсеченной части; 2) двучленные речения, в которых первая часть представляет собой иносказание, а вторая - раскрытие иносказания (отсюда и название данных фразеологических единиц - недоговорки-иносказания). Эти речения могут употребляться как в полной форме (две части вместе), так и в усеченной, «недоговоренной» (одна первая часть). При этом усеченная форма употребляется в том же значении, что и полная, т.е. не происходит образования новой фразеологической единицы (Зорина, Ревцова 2007: 140，141).

В 80-90-е годы прошлого века и в начале этого столетия появилось немало работ китайских лингвистов, исследующих недоговорки. При этом под термином сехоуюй однозначно понимается вторая разновидность данных фразеологических единиц, а именно, недоговорки – иносказания (далее недоговорки) (Зорина, Ревцова 2007:142). Недоговорка - это народное речение, представляющее собой своеобразный тип фразеологических единиц, имеющий специфические, отличные от других народных речений признаки и ярко выраженный национальный характер. Данный тип фразеологических единиц встречается только в китайском языке; в родственных китайскому, а также в других восточных и в западных языках аналогов не существует (Зорина, Ревцова 2007:142).

Таким образом, из четырёх разрядов устойчивых единиц в китайском языке , «яньюй» ближе к пословицам и поговоркам русского языка, понятию паремия (пословица и поговорка) будут соответствовать Сехоуюй (недоговорки) и Яньюй. «Яньюй» также представляет собой воспроизводимое, экспрессивное выражение, обладающее дидактичностью, имеет разговорный характер и структуру предложения.

I.2.3 Проблема разграничения пословиц и поговорок.

Структурное и семантическое описание паремии как культурно значимой языковой единицы требует последовательного разграничения пословиц и поговорок. Паремиологические сборники, как правило, включают в себя и пословицы, и поговорки, так как эти разновидности паремий «тесно связаны и активно взаимодействуют на общей структурно - семантической платформе. Отметили, что пословицы часто переходят в поговорки, поскольку имеют ряд общих черт». Но, тем не менее, «пословицы и поговорки имеют ряд существенных различий в содержании и в структурно - семантической организации, - в первую очередь это то, что пословица обладает как прямым, так и переносным планом, в отличие от поговорки, имеющей только буквальный план значения» (Жуков 2000:9-10).

Пословицы и поговорки отличаются как от фразеологизмов, так и от крылатых выражений. От фразеологизмов пословицы и поговорки отличаются в структурно - грамматическом отношении: они представляют собой законченное предложение. В основе их целостного смыслового содержания лежат не понятия, а суждения. Поэтому пословицы и поговорки не могут быть носителями фразеологического значения, которое присуще фразеологизмам; смысл их может быть передан только предложением (нередко развернутым), тогда как значение фразеологизма передается словом или словосочетанием (Жуков 2000:9).

По мнению В.П.Жукова, существуют следующие отличия пословиц от поговорок:

Пословица выражает общее суждение, а поговорка - суждение частного характера.
К пословицам относят устойчивые народные изречения, имеющие переносный смысл, а к поговоркам - народные изречения, не имеющие переносного смысла.
Между пословицами и поговорками размещается обширный мир пословично - поговорочных выражений, которые сочетают в себе признаки пословиц и поговорок. Эти выражения характеризуются тем, что часть слов в их составе сближается или совпадает со словами свободного употребления, а другая часть (нередко реальные или потенциальные фразеологизмы) имеет фигуральное, переносное значение».

В.П.Жуков отмечает те факты, которые подчеркивают общность между пословицами, поговорками и пословично-поговорочными выражениями:

«Пословицы, поговорки и пословично-поговорочные выражения могут передать как общие суждения, так и суждения частного характера».
«Обобщающему характеру пословиц, поговорок и пословично-поговорочных выражений способствует в определенной степени тип их синтаксического построения: многие из них выражены обобщенно-личными предложениями. Кроме того, глагольное сказуемое в составе пословиц , поговорок и пословично-поговорочных выражений чаще всего употребляется в форме настоящего времени со значением обычности или вневременности действия».
Например:

Много хочешь - мало получишь.

Под лежачий камень вода не течет.

Тише едешь - далеше будешь.

3. «В составе пословиц, поговорок и пословично-поговорочных выражений с более конкретным содержанием глагольное сказуемое обычно употребляется в форме прошедшего времени».

Например:

Кто не болел, тот здоровью цены не знает.

Окончил дело - гуляй смело.

Кто много видел и слышат тот много знает.

В.П.Жуков считает, что «от фразеологизмов пословицы и поговорки отличаются в структурно-грамматическом отношении: они представляют собой законченное предложение. В основе их целостного смыслового содержания лежат не понятия, я суждения. Поэтому пословицы и поговорки не могут быть носителями фразеологического значения, которое присуще фразеологизмам; смысл их может быть передан только предложением (нередко развернутым), тогда как значение фразеологизма передается словами или словосочетанием» (Жуков 1991:6-7).

Но мы считаем, что пословицы и поговорки одинаковы. Поскольку мы не анализируем языковую форму, для нас это не важно, не актуально, а самое важное - культурный смысл, заключенный в пословицах и поговорках.

Пословицы обычно бытуют в виде устойчивых, завершенных фраз, а поговорки допускают варьирование своего состава и не всегда выражают законченное суждение. Поговорки можно сравнить с мостом, это переход от фразеологизмов к пословицам.

I.3. Паремиологические сочетания в контексте других устойчивых выражений

Паремиология - это «направление фразеологии, раздел лингвистики, направленный на исследование и попытки классификаций паремий (пословиц, пословичных выражений, антипословиц, поговорок, веллеризмов, девизов, слоганов, афоризмов, максим, загадок, примет и прочих устойчивых выражений, ведущей функцией которых определена сжатая яркая словесная формулировка традиций и закрепленного жизненного опыта общества)» Паремии всех народов мира передают типовые ситуации, имеют сходное логическое содержание, значение, различаясь лишь образами (деталями, реалиями), с помощью которых передается логическое содержание (Жуков 2000:9-10).

«Паремиология достаточно плотно переплетается с паремиографией - наукой, отвечающей за сбор, хранение и обработку материалов для исследований паремиологов» (Жуков 2000:9-10).

Одно из направлений паремиологии - «компаративная» паремиология - изучает паремии в контексте разных языков и культур.

С точки зрения лингвистов, определяющих фразеологию в широком смысле, пословицы и поговорки должны быть включены в ее систему. «Однако существует новаторское направление, изучающее непосредственно пословицы и поговорки, называющее эти сочетания паремиями» Так, паремии как специфичные проявления жанра фольклора реализуются в качестве объектов исследования не только у фразеологов и фольклористов, но и паремиологов. Данный интерес к подобным выражениям подтверждается высоким уровнем их изобразительности и расширенным диапазоном экспрессии. (Пермяков 1988:79 ).

Среди наиболее известных работ по данной проблематике интерес представляют работы ученого-паремиолога Г. Л. Пермякова.

Выражения устойчивого характера Г.Л. Пермяков определяет как «разного рода языковые клише». «Градируя сочетания по видам, особенностям структуры, функциональным характеристикам, стилистической принадлежности, а также по реализациям синтаксиса в рамках каждой конструкции, не совсем корректно определять их одним термином, с учетом отсутствия передачи этим термином адекватного смысла и полного речевого содержания каждого из всех, включаемых в этот круг, типов высказываний, хотя бы на том основании, что эти выражения относятся к совершенно разным жанрам, различным по характеру функционирования их в речи». С учетом контекста эти сочетания выполняют ряд дополнительных функций и ролей : замещения, диалога, уровня этикета, формализма и прочие. Например, «особенности некоторых форм (анекдоты, загадки, задачи, басни, кумулятивные сказки и др.) по большому счету позволяют определить их к области фольклора, а для лингвиста представляют интерес как богатейший кладезь фольклора и этнографических материалов»(Пермяков 1988:79 ).

Есть другие формы устойчивых выражений, например: пословица, поговорка, проклятие, благопожелание и др. «То в данном случае определяющим критерием являются особенности жанра того или иного сочетания, а также отличительные особенности. Лапидарность формы и высочайший уровень образности содержания, помогают объяснить отсутствие установок по поводу определенных речевых ситуаций и строго определенных целеустановочных признаков». Указанные сочетания без особых проблем используются в тексте, проходят процесс адаптации в нём и фиксации (если речь идет о письменном тексте). Форма и содержание позволяют им абсолютно внедряться в общую речевую картину даже спонтанного текста (Пермяков 1988:79 ).

Именно поэтому, на основании вышеизложенного, мы считаем, что пословицы, поговорки, а также некоторые формы этикетного общения и обращения необходимо рассматривать как «самостоятельный блок устойчивого фонда языка с собственно культурными кодами, отражающими национальную картину мира» (Пермяков, 1988:80 ).

«Фразеологизмы, паремии и афоризмы – это разновидности устойчивых выражений, каждая из которых характеризуется своим набором структурных, семантических и функциональных особенностей» (Алефиренко 2009:243 ).

«Опираясь на такую интерпретацию проблемы, имеет смысл определять все типы устойчивых выражений независимо от сферы употребления к единой отрасли лингвистики или разделу языкознания. Общность функционально-семантических признаков точно подмечена». Если до сих пор мы сталкивались с утверждениями о том, что пословицы и поговорки одновременно относятся и к фразеологии, и к паремиологии (явно выраженное широкое понимание фразеологии), то из этого определения следует, что фразеологизмы относятся к паремиологии. Это достаточно новая версия понимания объектов исследования паремиологии как наука. Однако, наряду с этим определением там же находим пояснение узкого понимания паремий, из которого следует , что таковыми считаются только пословицы и поговорки, и объясняется это тем, что «именно они выполняют функцию -«нравоучения» и могут претендовать на статус выразителей «народной мудрости» (Алефиренко 2009:243 ).

Паремиологическая система современного русского языка представляет собой «совокупность различных по времени происхождения и различных по степени востребованности в современной речевой практике народных изречений, различающихся структурными и семантическими особенностями и объединенных рядом специфических признаков, прежде всего таких, как естественность происхождения, устойчивость и воспроизведение в речи в тот или иной исторический период». Кроме того, паремиологический источник средств русского языка является областью отражения, хранения и трансляции культурных ценностей народа (Алефиренко 2009:244 ).

Как видим, данная теоретическая позиция находит свое выражение в противоречивости и неоднозначности, что порождает определенного уровня сложности понимания непосредственно авторской позиции на предмет и объект как фразеологии, так и паремиологии. С одной стороны, пословицы и поговорки являются основными объектами изучения паремиологии, с другой – они традиционно рассматриваются как часть фразеологического фонда. «В узком понимании паремиология, по мнению авторов, изучает только пословицы и поговорки, а другие виды устойчивых выражений отграничиваются как не относящиеся к этой науке, хотя в то же время ими называются «основными разновидностями» паремий. Следовательно, должны быть и другие разновидности, однако о них даже не упоминается» (Алефиренко 2009:244 ).

К сожалению, подобного рода логические несоответствия и расхождения в теоретических положениях нередки. По мнению Н.Ф. Алефиренко, «…крайне размытыми оказываются признаки, критерии, особенности, которые приводятся как характеризующие тот или иной тип устойчивых выражений» Функционально-стилистическое описание пословиц и поговорок, которое приводится во многих источниках, одинаково успешно может относиться и к ряду других типов и жанров устойчивых выражений. (Алефиренко 2009:244 ).

В более новых изданиях отражается несколько иное состояние данной проблематики. В этом отношении, следует заметить, что ряд таких работ, где рассматривается данная область языкознания, невелик. «В более ранних трудах отечественных фразеологов крайне редко встречается исследовательский анализ пословиц и поговорок как объектов фразеологии в широком понимании и тем более как объектов паремиологии. В основном авторы ограничиваются лишь указанием на общеизвестные признаки, такие как «выразительность», «лаконичность высказывания назидательного характера», «интонационная завершенность», «воспроизводимость» и т.д., в качестве их функциональных особенностей выделяя аккумулятивную, прагматическую и когнитивную функции» (Виноградов 1977:140).

В.В.Виноградов говорил о том, что перечисленные признаки и функции являются характеризующими в равной степени как собственно фразеологизмы, так и большинство разновидностей «малых» форм фольклорных жанров. «Хотя это не снимает вопроса о границах фразеологии и паремиологии, о признаках и критериях градации в данном контексте» (Виноградов 1977:140).

С учетом подмеченных нами отдельных недочетов, касающихся некоторых фразеологических единиц и словаря в целом, мы не подвергаем сомнению отнесение вышеприведенных вариантов устойчивых выражений именно к числу фразеологических единиц, поскольку они полностью отвечают тем категориальным признакам, которые выдвигаются автором словаря в теоретических положениях. «Категориальные признаки фразеологических единиц – целостность, семантическая неразложимость, неделимость, грамматическая соотнесенность со словом и воспроизводимость – присутствуют в приведенных примерах, а значит, не должно возникать никаких сомнений по поводу их лингвистического статуса как фразеологических единиц» (Виноградов 1977:161).

Встречаются и явные искажения научной позиции. Речь идет о предложении В.П. Жукова относительно возможности «упразднения термина «поговорка» как аналога фразеологизма» (Алефиренко 2009:244 ). В.П. Жуков, напротив, указывает на самобытность и отличие пословиц и поговорок от фразеологизмов, объясняя это тем, что «пословицы и поговорки отличаются как от фразеологизмов, так и от крылатых выражений. От фразеологизмов пословицы и поговорки отличаются в структурно-грамматическом отношении: они представляют собой законченное предложение. В основе их целостного смыслового содержания лежат не понятия, а суждения. Поэтому пословицы и поговорки не могут быть носителями фразеологического значения, которое присуще фразеологизмам; смысл их может быть передан только предложением (нередко развернутым), тогда как значение фразеологизма передается словом или словосочетанием» (Жуков 2000:33). Что касается непосредственно самого предложения об упразднении поговорки, то в цитируемом источнике говорится, что «во избежание терминологической путаницы можно, по нашему мнению, или упразднить термин «поговорки» как аналог фразеологизмов, или по-новому его осмыслить. Думается, что этот термин упразднять нецелесообразно» (Жуков 2000: 11 ).

Следовательно, нельзя отрицать факт искаженной трансформации основной идеи цитируемого тезиса, предполагающего ложные выводы, которые дают неверное теоретическое направление. На современном этапе развития лингвистической науки отождествление поговорки и фразеологизма, на наш взгляд, недопустимо, тем более что в качестве примеров поговорок предлагаются собственно фразеологизмы.

У пословицы два значения – прямое и переносное. Поговорка в свою очередь, имеет только один прямой смысл, что не мешает успешному использованию в подобных речевых условиях и с теми же функциями. Такое положение в системе языка не мешают пословицам оставаться объектом филологии и иметь широкое употребление.

Таким образом, градация пословиц, поговорок, крылатых слов представляется необходимой с точки зрения разных аспектов. С одной стороны, это обособленные типы устойчивых сочетаний, с другой – межуровневые, находящиеся на стыке научных дисциплин единицы речи. Фразеологизмы в этой системе будут той величиной, которая характеризуется наиболее устойчивыми основными категориальными особенностями.
I .4. Основные виды и классификации паремий в современном русском языке

Анализ лингвистической литературы (В.П.Жуков, В.Г.Костомаров, З.К.Тарлалов, Л.Б.Савенкова и др.) выделил следующие виды паремий:

Актуальные паремии (прямые и аллегоричные);

Например:

На дворе шапка горит.

Где тонко, там и рвется.

Эвокативные паремии (прямые и аллегоричные);

Например:

Сколько голов, столько умов.

Оптативные паремии (прямые и аллегоричные);

Например:

С сильным не борись, с богатым не судись.

Экспериментальные паремии;

Например:

Зубы есть, да нечего есть.

Импрессивные паремии;

Например:

Пьяному и море по колено.

Метаязыковые паремии;

Например:

Слово не воробей - вылетит, не поймаешь.

Согласно теории А.М.Жигулева, «все паремии могут образовывать единую систему знаков. Элементы любой знаковой системы в семиотике обладают определенными функциями, одни простые выступают в качестве строительного материала для других, другие способные выполнять ряд дополнительных функций» (Жигулев 1969:246).

Существует семь базовых функций паремий, выделенных А.М.Жугулевым:

1. Моделирующая функция - присуща всем без исключения типам клише, но ярче всех выражена у пословичных изречений, веллеризмов, побасенок и одномоментных анекдотов. Суть ее заключается в том, что паремия дает словесную модель той или иной жизненной ситуации. Даже те клише, у которых отсутствует мотивировка их общего значения, тоже обладают моделирующей функцией, так как напоминают нам о ситуации опосредованно - через текст.

2. Поучительная функция - это функцию также можно обнаружить у самых различных паремий, но лучше всего она проявляется у так называемых «деловых» клише, а также у загадок, задач, головоломок и скороговорок. Основной чертой данной функции является обучения важным и нужным для человека вещам.

3. Прогностическая функция присуща разным типам паремий, но в наибольщей степени проявляется у примет (естественных предзнаменований), поверий (суеверных предзнаменований). Все они необходимы человеку для предсказания возможного будущего. Например: если просыпал соль, сплюнь через левое плечо, иначе горе будет .

4. Магическая функция. Необходима для побуждения человека к определенным действиям, посредствам произнесения необходимых слов. Согласно данной функции, благодаря использованию данных паремий можно вызвать нужные действия, навязать природе или другим людям свое мнение и волю. Например: заговор на любовь («Гана, будь всегда со мной во всем и прошу, дай мне настоящую любовь. Гана, дай ему (ей) сил, свои чувства облечь в слова, и как песню их пропеть») призван вызвать необходимые чувства у другого человека, посредствам обращения к человеку, наделенного магическими свойствами.

5. Негативно-коммуникативная функция. Данная функция является неотъемлемой для этих паремий. Смысл изречений, обладающих данной функцией, в том, чтобы сказав что-либо, ничего при этом не сообщить, или же уйти от нежелательного ответа, либо отвести довод противника. Например, тише едешь - дальше будешь .

6. Развлекательная функция - может быть свойственна паремиям всех типов, но в качестве первостепенной и наиболее яркой выступает только у прибауток. Подобная функция используется для развлечения слушателей.

7. Орнаментальная функция - по мнению многих паремиологов, это основная функция всех типов народных изречения. Он является основной функцией для всех паремий, необходима для украшения речи.

Каждая из функций, перечисленных выше, может быть свойственна всем паремиологическим типам, но доминирующей и обязательной она оказывается только у некоторых из них. С другой стороны, все типы паремий могут обладать всеми типичными функциями, но только одна из них оказывается обязательной и главенствующей для данного типа.

Паремия может обладать не одной конкретной функцией. «Пословицы и поговорки являются одним из основных типов паремий, ими являются краткие устойчивые народные изречения, обобщающие социально-исторический опыт народа и вошедшие в разговорную речь» (Жигулев 1969: 298).

Паремиография достаточно широко изучается в современной фольклористике: изданы десятки печатных сборников, осуществлен ряд теоретических исследований. Однако на сегодня еще окончательно не разрешены вопросы научной классификации пословиц и поговорок. Это связано с тем, что, несмотря на сжатость формы, паремии - «явление многоаспектное, их изучение ведется под разными углами зрения. Важными являются проблемы исследования их внутреннего содержания (поиски источников их происхождения, эволюция формы и содержания, изучения исторического основания, тематическая характеристика, семантика, определение жанровых разновидностей и др.). Не менее важен вопрос формы (композиция пословиц, поэтика). Мало изучена и проблема вариантности поговорок (их разветвления и изменение значения на разных территориях, образования тематических гнезд и т. п.), полисемантичности значений, межнациональных заимствований (этнические, типологические сопоставления) и др.» (Пермяков 1970:11 ).

Г.Л.Пермяков отмечал, что «вопрос о классификации пословиц и поговорок - коренной вопрос современной паремиологии…». Автор выделял несколько типов классификации пословичных изречений:

Алфавитная классификация. Она требует размещения пословиц в алфавитном порядке в зависимости от начальных букв первого слова. Так расположены пословицы и поговорки в большинстве старинных русских сборников и во многих современных изданиях. Неоспоримым достоинством алфавитной системы является ее простота. Однако при таком способе размещения варианты одной и той же пословицы, начинающиеся с разных букв, попадают в разные места. Особенно неудобен этот способ для классификации переводных пословиц, ибо любое изречение можно перевести так, что оно будет начинаться с какой угодно буквы.
Классификация по опорным словам (она же лексическая, или энциклопедическая) подразумевает распределение пословиц по тем узловым словам, из которых данное изречение состоит. Так, пословицу «куй железо, пока горячо» можно отнести в группу, обьединяющую все изречения о кузнецах и ковке, а также в группу, которая говорит о железе (или других металлах), и в группу, посвященную всему горячему. Этот способ удобен для отыскания некоторых, уже известных пословиц, но плох тем, что при нем одинаковые по смыслу, но разные по лексическому составу изречения попадают в разные группы, а близкие по словам, но разные по смыслу - в одну.
Монографическая классификация строится на группировке пословиц по месту или по времени их собирания и по собирателю. Классификация позволяет изучить историю жанра, но также не устраняет повторов и неупорядоченности. Этот способ классификация и публикация пословиц очень удобен для изучения истории вопроса, но, как и два предыдущих, он абсолютно не гарантирует отсутствия многочисленных повторов и внутренней неупорядоченности.
Генетическая классификация распределяет пословицы и поговорки по признаку происхождения (язык и народ), в частности по языкам и народам . Сборник, составленный в соответствии с такой классификацией, позволяет изучить пословицы разных народов мира и сравнить их, но изречения, единые по теме или смыслу, опять же попадают в разные разделы.
Тематическая классификация предполагает распределение пословичных изречений по темам высказывания, т.е. по их содержанию. Так, пословицу «Сапожник без сапог» она отнесет в группу о жизни сапожников, шире - ремесленников, еще шире - трудящихся вообще. Тематическая классификация позволяет отвлечься от многих необязательных (число внешних) элементов изречения и обратить внимание на более существенное в нем. Однако и эта система не лишена ряда серьезных недостатков. Во-первых, многие пословичные изречения (собственно пословицы и поговорки) употребляются в переносном смысле, т.е. отличаются многозначностью, и потому не могут быть помещены в рамки одной узкой темы. Во-вторых, все предметно-тематические классы, предлагаемые паремиологами, взаимно перекрещиваются и потому не дают (и не могут дать) однозначиного решения. В самом деле, куда следует поместить пословицу о «жадности богачей», если в сборнике и в системе есть отдельный раздел о жадности и отдельный - о богачах? И, наконец, сама разбивка на тематические группы весьма произвольна, и каждым исследователем и составителем сборника решается по-своему.
Структурная, на основе которой возникли попытки международных классификаций паремий - за соответствующими моделями-формулами. Например: Прямые утвердительные по формуле А=Б: «Время - деньги», «Ум - сокровище человека»; Отрицательные - А не = Б: «Одна ласточка не делает весны», «Гордость не украшает человека»; Причинно-следственные - А где есть, там и Б: «Где игла, нить там»; Подобия - А какое, такое и Бы: «Какая хата, такой плетень, какой отец, такой и сын»; «Какая прялка, такая и нитка»; Часть А влияет на все Бы: «Паршивая овца все стадо портит»; С одной А различные Бы: «С одного дерева крест и лопата» и др. (Пермяков, 1970:12-13 ).

Таким образом, «каждая из описанных систем обладает своими достоинствами и может с тем или иным успехом применяться в отдельных случаях. Однако эти системы обладают одним общим недостатком: все они опираются на случайные признаки, не связанные или почти не связанные с природой самих изречений». Именно поэтому ни одна из существенных ныне систем классификации пословиц и поговорок не может служить основной для сознания объективной теории жанра (Пермяков 1970:16 ).

Паремии пословично-поговорочного типа могут быть классифицированы по различным аспектам: по логической форме построения, по тематике референтной области, по характеру выражаемого ими смысла, по роду связанного с ними речевого действия (предостережение, подбадривание, совет и пр.) и т.д. «Невозможно, по-видимому, создать такую универсальную классификацию, которая отражала бы в себе все разнообразие их сущностных аспектов; задача заключается в том, чтобы создаваемая классификация отвечала более конкретным требованиям и целям, связанным с определенной познавательной установкой » (Сидорков 2003:206).

Этот принцип возник в языкознании на основе синтаксического построения паремий. Кроме перечисленных, есть и другие принципы классификации, но они не получили распространения.

Для успешной работы, связанной с изучением пословиц и поговорок, одной классификации недостаточно. Поэтому нужно выбирать классификацию в соответствии с определенными задачами, стоящими перед исследователями. Так, для изучения истории жанра можно использовать монографическую классификацию, а для составления сборника известных всем пословиц – алфавитную.

На основе данной классификации можно видеть, что говорит народ о той или иной стороне житейского быта, сделать вывод, общее заключение о духовной и нравственной составляющей народа, о его житейских отношениях.

Выводы

Паремии интересны не только как средство общения, но и как средство познания национального характера народа, проникновения в систему его ценностей, хранилище разнообразной культурологической информации. Именно паремии заключают в себе совокупность мнений, выработанных народом как лингвокультурной общностью, даёт возможность обнаружить наиболее значимые ценности, сложившиеся в этническом сознании, отражающие философию и психологию народа.

Вслед за В.М.Мокиенко мы придерживаемся точки зрения, согласно которой паремиология отражает обобщенную культурно значимую информацию и стереотипические представления народа о мире. Паремиология представляем собой науку, которая изучает паремии, это общий термин для обозначения пословиц и поговорок.

Паремии - это афоризмы народного происхождения, характеризующиеся лаконичностью формы, воспроизводимостью значения и имеющие, как правило, назидательный смысл.

Пословицы - устойчивые в речевом обиходе изречения, имеющие форму законченного предложения и выражающие суждение назидательного характера. Пословицы обладают буквальным и переносным смыслом. Поговорки - образное или безобразное изречение, имеющее буквальный план и в грамматическом отношении представляющие собой предложение.

Пословицы и поговорки - устные краткие изречения, всходящие к фольклору. Пословица в обобщенном виде констатирует свойства людей и явлений, дает им оценку или предписывает образ действий. Самое важное для исследователей - это найти тот культурный смысл, который заключен в пословицах и поговорках.

Разнородность паремий включается как в старые, так и в новые сборники. Это признание единства паремиологического фонда русского языка как совокупности разновременных по происхождению и различных по степени востребованности в современном дискурсе народных изречений, различающихся структурными и семантическими особенностями и объединенных рядом специфических признаков.

В числе средств обеспечения коммуникативной востребованности паремий следует выделить наиболее распространенные элементы, которые играют важную роль не только во внешнем их оформлении, но и в формировании образного плана значения пословиц и поговорок.

Таким образом, паремия является уникальным объектом для исследования языка и культуры, цель которого - изучение культурных наслоений в структуре значения языковых единиц. Паремия способна не только к выражению умозаключения, но и к формированию обобщенных представлений о жизненных закономерностях.

1.2.1 Понятие паремии

Под паремиями в данной работе понимаются вторичные языковые знаки – замкнутые устойчивые фразы (пословицы и поговорки), являющиеся маркёрами ситуаций или отношений между реалиями. У каждого народа с давних времён в речевом обиходе наряду со словами и устойчивыми сочетаниями слов используются и устойчивые фразы, одну из разновидностей которых составляют паремии. Они привлекают говорящих своей семантической ёмкостью и способностью к употреблению в различных речевых ситуациях и с разными речевыми целями. Как представляется, эти единицы образуют одну из семиотических подсистем, обеспечивающих процесс полноценной коммуникации носителей одного языка. Как указывают социолингвисты, возникнув как историческая необходимость, язык призван отвечать тем требованиям, которые предъявляет к нему общество. Вместе с тем он отражает состояние общества и активно способствует его прогрессу.
Это положение справедливо по отношению к любому конкретному языку и обществу его носителей, которые естественным образом оказываются носителями определённой культуры. «Диалектическое единство вербального средства общения и общественного сознания, или, в более определённых терминах, … единство языка и национальной культуры” [Верещагин Е.М., Костомаров В.Г.], ведёт к получению уникальной возможности по данным языка восстановить детали исторического прошлого этноса.
Сложность семантики и формы, одновременное тяготение к кругу языковых и области речевых явлений на протяжении долгого времени оставляли паремику на периферии исследовательского внимания языковедов. Чаще к пословицам и поговоркам обращались как к мини-текстам, произведениям народного творчества. В фольклористской традиции это привело к квалификации паремий как одного из малых жанров фольклора.
Наряду с фольклористским, литературоведческим, собственно лингвистическим подходами к паремиям, в XIX в. возник еще один - лингвокультурологический. Пословицы и поговорки оказались интересны исследователям в аспекте воплощения в них, как устойчивых фразах, народной психологии и философии, того, что В. Гумбольдт в своё время назвал народным духом, “духовной самобытностью”. Тенденцию исследования пословично-поговорочного фонда как своеобразного хранилища сведений о народной жизни, некоего зеркала, отражающего не только быт, но и историю, верования, обычаи, обряды.
Между тем, памятуя, что паремии заключают в себе “свод народной опытной премудрости” [Даль 1984], имеет смысл проанализировать весь этот свод с точки зрения содержащейся в нём информации или, по крайней мере, выявить главные его составляющие и рассмотреть основные отражённые в нём концепты. Нельзя создать себе полное впечатление о воплощении в языке народного сознания, не изучив подробно реализации логем, связанных с характеристикой ценностей, которые определяют интересы и стремления народа.
Исходя из вышесказанного, можно выделить ряд важнейших вопросов, стоящих перед исследователям: осмыслить понятие паремии и определить соотнесённость данного термина с другими, близкими по значению (пословица, поговорка, афоризм, крылатая фраза, фразеологическая единица); выявить отношение паремии как семиотического феномена к языковым и речевым знакам; определить основания организации семантики паремий и перечень выраженных средствами языка концептов, наиболее важных в социокультурном аксиологическом пространстве русского этнического сознания; разграничить значимые для английской и русской культуры концепты ценностных сущностей, важные для формирования системы паремий, и культурные концепты;
Пословицы и поговорки представляют собой незаменимый материал для исследования культуры народа. В. Фон Гумбольдт отмечал, что своеобразие каждого языка отчетливо и естественно выражается в народной жизни (Гумбольдт,1985.С.380). Известный зарубежный паремиолог А. Тейлор пишет о том, что пословицы дают нам представления о идеях и идеалах, которые движут людьми (Taylor, 1975 .P. 73). А. Жемеркайне считает, что пословицы, как зеркало, отражают жизнь и нравственные устои общества (Szemerkenyi, 1974 .P. 935). В.И. Даль так определяет пословицу: "Пословица - краткое изречение, поучение, более в виде критики, иносказания, или в виде житейского приговора". Пословица имеет прямое или переносное значение, что делает ее многозначной. Пословица, с одной стороны, глубоко национальна, с другой - интернациональна. Это противоречие нужно понимать так: пословицы разных народов выражают суждения. Существуют мысли, свойственные всем народам, но у каждого народа они выражаются по-своему, с учётом этнографических, географических особенностей, обычаев, ментальности и т.д. Так, общими для всех народов мира оказываются идеи мира и добра, роли труда и знаний; уважение к хорошим человеческим качествам: трудолюбию, скромности, честности, - осуждение злобы и жадности, глупости и лени.

Одной из важных проблем науки, до сих пор не решенной однозначно, является вопрос о разграничении пословиц и поговорок. В нашей работе эти термины используются в следующих значениях: Пословицы - образные выражения со структурой предложения, которые означают суждения (не понятия) и имеют либо только переносное значение, либо прямое и переносное. Например, нашла коса на камень; укатали Сивку крутые горки. Поговорки - устойчивые сочетания в форме предложения, которые имеют прямое значение и выражают суждение. Например, деньги - дело наживное; любви все возрасты покорны; двух смертей не видать, а одной не миновать. Пословицы - это «сгущение мысли» (А.А. Потебня). «Весь процесс сжимания более длинного рассказа в пословицу принадлежит к числу явлений, имеющих огромную важность для человеческой мысли, можно сказать, характеризующих собою человеческую мысль...» (А.А. Потебня) Пословицы как бы аккумулируют в нашем сознании значительное количество поэтических образов, которые мы можем извлекать из нашей памяти и реализовывать в каждом подходящем конкретном случае.
Пословицы составляют память народа. В них отразилась и его история, и обычаи, и быт, и верования. В.И. Даль в своём сборнике приводит такие исторические пословицы: летит гусь на святую Русь (о Наполеоне); где Мамай пройдёт, там трава не растёт.

В пословицах и поговорках отразилось много русских народных обычаев, но они чаще всего спрятаны, их нужно искать, обнаруживать в образах: из избы сор не выносят; не нами уставилось, не нами и переставится; обычай не клетка - не переставишь. Так, к примеру, выражение не выносить сор из избы восходит к общеславянской традиции, согласно которой считалось, что, вынося сор из дома на обозрение соседей, человек ослабляет свое жизненное пространство, подвергает опасности не только себя, но и своих близких, чего допускать нельзя ни в коем случае.
Пословицы, являющиеся одним из видов устного народного творчества, заключают в себе наблюдения, накопленный жизненный опыт, мудрость народа, создавшего их. Они помогают лучше понять национальный характер людей, создавших эти пословицы, их интересы, отношения к различным ситуациям, их быт, традиции. Умение употреблять пословицы важно не только при непосредственном общении с носителями языка, но и при переводах художественных текстов. Изучение этого вида устного народного творчества позволяет глубже понять специфику и взаимосвязь различных культур.
В настоящее время активно развивается международное сотрудничество, происходит постепенное взаимопроникновение культур через обмен информацией в различных сферах человеческой деятельности. Человеческие сообщества, принадлежащие разным нациям, странам и континентам, перестают быть изолированными. Нас объединяет не только одна планета Земля, но и общие интересы выживания на этой планете, развитие цивилизации, развитие культур. Все это требует взаимодействия, взаимопонимания и сотрудничества. Для этого нужно элементарное понимание друг друга, необходимо знание языков, культур других народов. В частности, это происходит при движении лексических единиц из одного языка в другой, в результате чего обогащается лексика каждого языка в отдельности.

1.2.2 Внутренняя форма паремий

Общеизвестно, что понятием «внутренняя форма» наша наука обязана лингвистической концепции В. фон Гумбольдта, который считает внутреннюю форму явлением многогранным, вытекающим из духа народа или национальной духовной силы. Подобное определение внутренней формы получило в дальнейшем различные толкования. Прежде всего, возникло противопоставление внутренней формы языка внутренней форме языковых единиц, причем внутренняя форма языковых единиц понимается резными лингвистами по-разному. Одни ученые определяют внутреннюю форму как ближайшее этимологическое значение языковых единиц [Потебня, 1958], другие считают внутренней формой «контрастный признак, связывающий название с его источником» [Гак, 1977: 46]. По словам В. В. Виноградова, «внутренняя форма слова, образ, лежащий в основе значения и употребления слова, может уменьшиться только на фоне той материальной и духовной культуры, той системы языка, в контексте которой возникло или преобразовалось данное слово или сочетание слов» [Виноградов, 1972: 17-18].
Е.В. Иванова определяет внутреннюю форму пословицы как буквальное значение пословицы, непосредственно выводимое из значений составляющих ее компонентов и связей между ними, в его соотношении со значением пословицы (Иванова,2006.С.34).
Исследования показывают, что внутренняя форма многих фразеологических единиц ясно осознается и способствует их пониманию . Структура фразеологизма имеет план содержания и план выражения. План содержания – образ, хранящийся в памяти и составляющий внутреннюю форму (ВФ) фразеологизма. А план выражения – «аккустически-графический «след» фразеологизма, отраженный в сознании. Фразеологизм возникает вместе с некоторой ситуацией. За ней закрепляется содержание, которое затем переосмысливается, то есть формируется образ ФЕ на основе первичных значений слов в прототипной ситуации. Именно эти первичные слова оставляют в образе свой след (план выражения). Так возникает внутренняя форма, в которой содержится основная информация [Прохорова, 1986]. Внутренняя форма делает значение слова мотивированным, но эта обусловленность не является полной. А.А. Потебня, который ввел понятие «внутренняя форма» в отечественную лингвистику в 1982, определяет ВФ как ближайшее этимологическое значение. Таким образом, ВФ – это осознаваемый говорящим способ выражения значения в слове, который в разных языках представлен по-разному [Потебня, 2000].
Согласно В.А. Масловой, сначала в мире возникает некая прототипная ситуация, то есть ситуация, соответствующая буквальному значению фразеологизма, например, человек, который активно «перемывал косточки» другому человеку, сплетничал о нем, прикусил язык. За ней закрепляется содержание, которое затем переосмысливается, то есть формируется образ фразеологической единицы на основе первичных значений слов в прототипной ситуации. Именно эти первичные слова оставляют в образе свой след. Так возникает внутренняя форма (ВФ), в которой и содержится основная информация, связанная с культурой. Культурную информацию можно получить из ВФ фразеологизма, ибо в ней наличествуют «следы» культуры – мифы, архетипы, обычаи и традиции, отраженные исторические события и элементы материальной культуры [Маслова, 2004: 87].
Итак, внутренняя форма направлена на воссоздание некоторой существенной связи для цели вторичной номинации или передачи системы связей (целостной ситуации), она также способствует возникновению в сознании ассоциативных связей. Кроме того, типизированная ситуация, выражаемая внутренней формой, несет в себе «определенную целостную ориентацию, закрепленную за ней над индивидуальным сознанием предшествующих поколений, выработанную общественной практикой в процессе исторического развития данного общества» [Латина, 1991: 137]. Внутренняя форма – явление многогранное, вытекающее из духа народа или национальной духовной силы.
Основу национально-культурной специфики внутренней формы могут составлять: 1)историческая память народа – носителя лингвокультуры; 2)культурологические реалии; 3)ономастические реалии; 4)менталитет основной массы представителей культуры; 5) ценности, принятые внутри данной культуры; 6) традиции; 7) прецедентные тексты. Прецедентными текстами, безусловно, являются паремии, которые в сжатой форме передают из поколения в поколение наиболее важные идеи общества.
Национально-культурная специфика паремий отражает ценности и культурные нормы, которые заложены в стереотипах как фрагментах концептуальной картины мира, существующих в сознании.

1.2.3 Архетипы, стереотипы и их отражение в паремиях

Как известно, человек обладает сознательным и бессознательным, что помогает ему совершать поступки, анализировать свои действия. Чтобы производить все эти операции, ему требуются механизмы, являющиеся составной частью бессознательного. Личное бессознательное состоит большей частью из комплексов, содержания коллективного бессознательного составляют архетипы (буквально, «первичные модели», «изначальные образы», «доминанты») [Юнг, 1997: 63]. Архетипы – врожденные идеи или воспоминания, благодаря которым люди воспринимают, переживают и реагируют на события определенным образом. В действительности это не воспоминания или образы как таковые, а скорее, именно предполагающие факторы, под влиянием которых люди реализуют в своем поведении универсальные модели восприятия, мышления и действия в ответ на какой-либо объект или событие. Врожденной здесь является именно тенденция реагировать эмоционально, когнитивно и поведенчески на конкретные ситуации [Юнг, 1997: 75].
То есть каждый архетип связан с тенденцией выражать определенного типа чувства и мысли в отношении соответствующего объекта или ситуации. Главным источником архетипов являются сновидения, так как они – непроизвольный, спонтанный продукт нашего бессознательного, они не искажены никакими сознательными намерениями. Вторым источником архетипов являются фантазии. Во сне мы часто видим то, о чем фантазируем, мечтаем.
Возникает вопрос: «А сколько же всего архетипов? Есть ли лимит их существования и использования?» Архетипов ровно столько же, сколько есть типичных жизненных ситуаций. Бесконечное повторение запечатлело этот опыт в нашей психической конституции, но не в форме заполненных содержанием образов, а лишь в виде «форм без содержания», представляющих только возможность определенного восприятия и действия. Когда встречается соответствующая данному архетипу ситуация, этот
архетип активируется, и тогда появляется компульсивность, которая добивается своего вопреки разуму и воле.
Архетипы являются базой для категоризации явлений объективной реальности, построения стереотипов.
Впервые понятие стереотипа использовал У. Липпман еще в 1922г., который считал, что это упорядоченные, схематичные детерминированные культурой «картинки мира» в голове человека, которые экономят его усилия при восприятии сложных объектов мира. При таком понимании стереотипа выделяются две его важные черты: 1) детерминированность культурой и 2) средство экономии трудовых усилий, и соответственно, языковых средств [Каган, 1999: 69].
Одно из лучших определений стереотипа принадлежит В.В. Красных: «Стереотип есть некоторая структура ментально – лингвального комплекса, формируемая инвариантной совокупностью валентных связей, приписываемых данной единице и репрезентирующих концепт феномена, стоящего за данной единицей...» [Красных, 1998: 32]. Следовательно, стереотип – это некий фрагмент концептуальной картины мира, существующий в сознании.
С помощью стереотипов человек создает свою картину мира, и эта картина мира является отражением действительности, тем, как человек понимает ее; это образ, который лежит в основе индивидуального и общественного сознания. То есть картина мира – это не зеркальное отражение нашего бытия, а лишь способ концептуализации (представления) мира национальной языковой личностью. С лингвокультурной точки зрения концепт понимается как «сгусток культуры в сознании человека» [Степанов, 1985: 40], то есть это ментальная единица, элемент сознания. А сознание человека играет роль посредника между культурой и языком.
Концептуальная картина мира намного богаче, чем языковая картина мира. Это то, каким себе рисует мир человек в своем воображении. Но в процессе жизни языковая картина мира предшествует концептуальной и формирует ее, так как человек способен понимать мир и самого себя благодаря языку. Е.С. Кубрякова, Р.И. Розина, Н.И. Сукаленко в своих работах утверждают, что именно в языке закрепляется общественно исторический опыт. С одной стороны, условия жизни людей, материальная сторона их жизни определяют сознание людей и их поведение. С другой стороны, человек воспринимает мир преимущественно через формы родного языка, которые определяют человеческие структуры мышления и поведения.
Сам феномен «стереотип» рассматривается не только в работах лингвистов, но и социологов, этнографов, когнитологов, психологов, этгопсихолингвистов (У. Липпман, И.С. Кон, Ю.Д. Апресян, Ю.А. Сорокин, В.А. Рыжков, Ю.Е. Прохоров, В.В. Красных, СМ. Толстая, Е. Бартминский и др.).
Представители каждой науки выделяют в стереотипе те его свойства, которые они замечают с позиции своей области исследования, а поэтому выделяются социальные стереотипы, стереотипы общения, ментальные стереотипы и т.д.
Ю.А. Сорокин и И.Ю. Марковина выделяют стереотип с точки рассмотрения его в области лингвокультурологии, в котором содержатся лакуны, – все, что реципиент заметил, но не понимает, что кажется ему странным и требующим интерпретации, что служит сигналом присутствия в тексте национально-специфических элементов [Сорокин, Марковина, 1989: 32]. То есть лакуна – это то, что есть в одной локальной культуре, но нет в другой. В нашем исследовании не ставилась задача выявления лакун в русской и английской лингвокультурах при описании коммуникативного поведения. Нами предпринят когнитивный интерпретативный анализ ФЕ, описывающих коммуникативное поведение в русской и английской культурах.
В когнитивной лингвистике и этнолингвистике термин стереотип относят к содержательной стороне языка и культуры, то есть понимается как ментальный стереотип, который соотносится с языковой картиной мира. Так, у Е. Бартминского языковая картина мира и языковой стереотип
относятся как часть и целое, и языковой стереотип понимается как «суждение или несколько суждений, относящихся к определенному объекту внеязыкового мира, субъективно детерминированное представление предмета, в котором сосуществуют описательные и оценочные признаки и которое является результатом истолкования действительности в рамках социально-выработанных познавательных моделей» [Маслова, 2001: 58]. Языковой стереотип - это не только суждение или несколько суждений, но и любое устойчивое выражение, состоящее из нескольких слов. Употребление таких стереотипов облегчает и упрощает общение, экономя силы коммуникантов. Кроме того, они отражают в своей семантике долгий процесс развития культуры народа, передают национальный характер, исторический и культурный колорит. Мы многое можем узнать о быте, менталитете народа, исходя из внутренней формы лингвистической единицы.
Системой формирования стереотипа являются когнитивные процессы, так как стереотипы выполняют ряд когнитивных функций –функцию схематизации и упрощения, функцию формирования и хранения групповой идеологии и ряд других мыслительных функций [Каган, 1999: 94].
Также важную роль в формировании стереотипов играет частая встречаемость определенных объектов, явлений в жизни людей, часто выражающаяся в более продолжительных контактах именно с данными объектами по сравнению с другими, что и приводит к стереотипизации подобных объектов.
Средствами отображения стереотипов и архетипов являются фразеологические единицы, паремии, клише и т.д. То есть ФЕ формируется через стереотип. Но может происходить и обратный процесс, когда стереотип формируется посредством ФЕ.
Интерпретируя ФЕ на базе соотношения их образных восприятий со стереотипами, отражающими народный менталитет, мы тем самым раскрываем их культурно-национальный смысл и характер, что и является содержанием национально-культурной коннотации.
Таким образом, отражение стереотипов во фразеологии выражено очень ярко, так как только сообща, соотнося образы с понятиями, смыслом, мы можем выявить культурно-национальную значимость выражения.

1.2.4 Национально-культурная специфика во фразеологии

Тема национально-культурной специфики является достаточно традиционной для исследований в области фразеологии. На протяжении многих лет в работах по фразеологии (в особенности, если они выполнялись в рамках традиционного языкознания) утверждалось, что ФЕ представляют собой национально-специфические единицы языка, аккумулирующие культурный потенциал народа. Эта тема изучалась такими учеными, как А. Вежбицкая, В.Н. Телия, В.А. Маслова, Д.О. Добровольский и т. д. [Вежбицкая, 1996; Телия, 1996; Маслова, 2004; Добровольский, 1997].
В.Н. Телия пишет, что фразеологический состав языка «зеркало», в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание, именно фразеологизмы навязывают носителям языка особое видение мира, ситуаций.
Разные языковые сообщества, пользуясь разными инструментами концептообразования, формируют различные картины мира, являющиеся по сути основанием национальных культур.
В.А. Маслова отмечает, что истинными хранителями культуры являются тексты. Не язык, а текст отображает духовный мир человека. Именно текст напрямую связан с культурой, ибо он пронизан множеством культурных кодов, именно текст хранит информацию об истории, этнографии, национальной психологии, национальном поведении, то есть обо всем, что составляет содержание культуры. Текст – набор специфических сигналов, которые автоматически вызывают у читателя, воспитанного в традициях данной культуры, не только непосредственные ассоциации, но и большое количество косвенных. В свою очередь, правила построения текста зависят от контекста культуры, в котором он возникает. Текст созидается из языковых единиц низших уровней, которые при соответствующем подборе могут усилить культурный сигнал. Именно такими единицами в первую очередь и являются фразеологизмы [Маслова, 2004].
В.А. Маслова считает, что: «фразеологические единицы (ФЕ), отражая в своей семантике длительный процесс развития культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки и стереотипы, эталоны и архетипы» [Маслова, 2004: 82].
При рассмотрении фразеологии Маслова выдвинула следующие гипотезы:
1. в большинстве фразеологизмов есть «следы» национальной культуры, которые должны быть выявлены;
2. культурная информация хранится во внутренней форме ФЕ, которая, являясь образным представлением о мире, придает фразеологизму культурно-национальный колорит;
3. главное при выявлении культурно-национальной специфики – вскрыть культурно- национальную коннотацию.
«Фразеология есть фрагмент языковой картины мира. Фразеологические единицы всегда обращены на субъект, то есть возникают они не столько для того, чтобы описывать мир, сколько для того, чтобы его интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъективное отношение» [Маслова, 2004: 84].
При исследовании национальной специфики Д.О. Добровольский выделяет два подхода. Первый подход называется сравнительным, при котором национально-культурная специфика одного языка определяется относительно другого языка. Второй подход – интроспективный, при котором национальная специфика языка рассматривается глазами его носителей, то есть производится самоанализ, самонаблюдение [Добровольский, 1996].
При сравнительном подходе специфичными признаются все факты языка 1 относительно языка 2, которые представляются нетривиальными с точки зрения традиционной народной культуры из перспективы языка 2 (и соответствующей культуры). При этом не является важным то обстоятельство, что многие из выделяемых в качестве специфических фактов могут иметь место и в других языках (культурах).
Интроспективный подход основан на представлении о наличии «имманентных» национально-культурных характеристик безотносительно к специфике других языков и культур. Задача исследования формулируется как поиск ответа на вопрос, в чем состоит национальная специфика языка 1 глазами его носителей. Наиболее адекватными исследовательскими приемами в этом случае представляются опрос информантов и различные тесты, направленные на выяснение отношения носителей языка к соответствующим лингвистическим фактам. Так, например, сигналом наличия «имманентной» национальной специфики может быть мнение о неуместности данного высказывания в устах иностранца. При сравнительном анализе одним из важнейших критериев оказывается возводимость установленных межъязыковых различий к специфике соответствующих культур, в то время как интроспективный подход предполагает обращение к интуиции носителей языка, характеризующих некоторые явления как свои и только свои, то есть сугубо национальные. Явления, отобранные в качестве специфических на основе сравнительного подхода, могут не только не совпадать с кругом явлений, выделенных на основе интроспективного подхода, но даже не иметь с ним точек соприкосновения [Добровольский, 1996].
Весьма важным компонентом во фразеологизмах является культурная коннотация. Культурная коннотация фразеологизмов определяется ценностями определенной культуры. Это то, что является специфичным для отдельной нации, культуры. Культурная коннотация возникает как результат интерпретации ассоциативно-образного основания ФЕ через соотнесение его с культурно-национальными стереотипами [Маслова, 2001: 55], в результате чего мы и раскрываем их культурно-национальный смысл и характеризуем их в зависимости от культурной ценности, как положительные или отрицательные.
Таким образом, именно культурная коннотация придает культурно-значимую маркированность ФЕ и даже всему тексту. Средствами передачи этой культурной коннотации, по мнению А. Вежбицкой являются ключевые слова, которые находятся в центре фразеологизма. Формируя определенные, центральные для некоторой области культуры, свойства и функционируя в данном качестве во фразеологизме, ключевые слова «могут привести нас в сердцевину целого комплекса культурных ценностей и установок» [Вежбицкая, 2001:38]. Анализируя вышесказанное, мы приходим к тому, что фразеологизмы являются носителями культурно-национальной информации. ФЕ сохраняют и воспроизводят менталитет народа, его культуру.
Так как фразеологизм связан со стереотипом, то именно фразеологизм является средством выражения этого стереотипа, который в свою очередь связан с определенным представлением или образом, выраженным в данном фразеологизме. В когнитивной лингвистике и этнолингвистике термин стереотип относят к содержательной стороне языка и культуры, то есть понимается как ментальный стереотип, который соотносится с языковой картиной мира. Так, у Е. Бартминского языковая картина мира и языковой стереотип относятся как часть и целое, и языковой стереотип понимается как «суждение или несколько суждений, относящихся к определенному объекту внеязыкового мира, субъективно детерминированное представление определенного предмета, в котором сосуществуют описательные и оценочные признаки и которое является результатом истолкования действительности в рамках социально-выработанных познавательных моделей» [Маслова, 2001: 58]. Языковой стереотип – это не только суждение или несколько суждений, но и любое устойчивое выражение, состоящее из нескольких слов. Употребление таких стереотипов облегчает и упрощает общение, что позволяет экономить силы коммуникантов. Кроме того, они отражают в своей семантике долгий процесс развития культуры народа, передают национальный характер, исторический и культурный колорит. Мы многое можем узнать о быте, менталитете народа, исходя из внутренней формы лингвистической единицы. То есть ФЕ формируется через стереотип. Но может происходить и обратный процесс, когда стереотип формируется посредством ФЕ.
Интерпретируя ФЕ на базе соотношения их образных восприятий со стереотипами, отражающими народный менталитет, мы тем самым раскрываем их культурно-национальный смысл и характер, что и является содержанием национально-культурной коннотации.
Таким образом, отражение стереотипов во фразеологии выражено очень ярко, так как только сообща, соотнося образы с понятиями, смыслом, мы можем выявить культурно-национальную значимость выражения .

Под термином «паремия» исследователи понимают афоризмы народного происхождения, в первую очередь пословицы и поговорки, которые образуют относительно самостоятельный пласт языковых выражений .

Трудно сказать, с каких времён среди народа начали ходить пословицы - устные краткие изречения на самые разные темы. Неизвестно и время возникновения первых поговорок - метких речений, которые способны в разговоре выразительно и точно охарактеризовать что-либо без помощи утомительных и сложных пояснений . Неоспоримо одно: и пословицы, и поговорки возникли в отдалённой древности и с той поры сопутствуют народу на всём протяжении его истории. Особые свойства сделали пословицы и поговорки столь стойкими и необходимыми в быту и в речи.

Пословица не просто изречение. Она выражает мнение народа. В ней заключена народная оценка жизни, наблюдения народного ума. Не всякое изречение становилось пословицей, а только такое, которое согласовывалось с образом жизни и мыслями множества людей - такое изречение могло существовать тысячелетия, переходя из века в век. За каждой из пословиц стоит авторитет поколений, их создавших . Поэтому пословицы не спорят, не доказывают - они просто утверждают или отрицают что-либо в уверенности, что всё ими сказанное - твёрдая истина. Например: Wie die Saat, so die Ernte.

Пословицы прочно ложатся в память. Их запоминание облегчается разными созвучиями, рифмами, ритмикой.

С давних времён от пословиц отличаются поговорки. Обычно поговорками именуют широко распространённые выражения - речения, образно определяющие какие-либо жизненные явления . Поговорки, как и пословицы, вошли в повседневную речь и именно в речи раскрывают свои настоящие свойства. Поговорка в ещё большей степени, чем пословица, передаёт эмоционально-экспрессивную оценку разных жизненных явлений. Поговорка и существует в речи ради того, чтобы выражать именно и прежде всего чувства говорящего. Например: Not macht erfinderisch. Поговорка - широко распространенное образное выражение, метко определяющее какое-либо жизненное явление: Aller Anfang ist schwer. В отличие от пословиц, к которым они близки по своей форме, поговорки лишены прямого поучительного смысла и ограничиваются образным, нередко иносказательным определением какого-либо явления.

От фразеологизмов пословицы и поговорки отличаются в структурно-грамматическом отношении: они представляют собой законченное предложение. Сравним фразеологизм Auf der Barenhaut liegen и пословицу Dem schlechten Arbeiter ist jedes Beil zu stumpf.

В основе целостного смыслового содержания пословиц лежат не понятия, а суждения. Поэтому пословицы и поговорки не могут быть носителями лексического значения, которое присуще фразеологизмам; смысл их может быть передан только предложением (нередко развёрнутым), тогда как значение фразеологизма передаётся словом или словосочетанием .

Будучи предложениями, т.е. единицами с замкнутой структурой, пословицы и поговорки обладают смысловой и интонационной завершённостью, синтаксической членимостью (если пословица употреблена в буквальном смысле), категориями предикативности и модальности, т.е. всеми конструктивными признаками предложения. Благодаря интонации сообщения и категории предикативности пословицы и поговорки характеризуются отнесенностью своего содержания к действительности. В нашем исследовании мы рассматривали только пословицы, т.к. главной особенностью пословицы является ее законченность и дидактическое содержание. Поговорка же отличается незавершенностью умозаключения, отсутствием поучительного характера: Die Zeit heilt alle Wunden.

Особенность пословиц состоит в том, что они сохраняют два плана - буквальный и переносный. Так, пословица Doppelt genaht halt besser может быть употреблена в прямом `je mehr Ol, desto lecker der Brei"и переносном смысле `Es ist gut, sich doppelt abzusichern".

Пословицы в силу своей двупланности состоят из слов с вполне определённым самостоятельным лексическим значением, чего нельзя сказать о фразеологизмах, компоненты которых полностью или частично лишены семантической самостоятельности. Слова, входящие в состав пословиц, выражают наиболее существенные стороны мысли и нередко выделяются или, по крайней мере, могут быть выделены логическим ударением. Почти ни на одном из компонентов фразеологизма нельзя сделать логического ударения. Фразеологизмы, таким образом, лишены актуального членения.

В разряд пословиц легко могут переходить крылатые выражения, если забывается породивший их литературный источник. С точки зрения современного языкового сознания такие крылатые выражения, как Erst die Arbeit, dann das Spiel; Der Mensch lebt nicht von Brot allein и др., уже воспринимаются как пословицы .

Пословицы наиболее наглядно иллюстрируют и образ жизни (Der Apfel fallt nicht weit vom Stamm), и географическое положение (alle Wege fuhren nach Rom), и историю (Weltgeschichte war immer zum Schie?en), и традиции той или иной общности, объединенные одной культурой (Sieben sollen nicht harren auf einen Narren).