Интерференция на различных языковых уровнях. Языковая интерференция и языковой трансфер

Ковалевич Ю.И.,

учитель иностранных языков МБОУ "Средняя общеобразовательная школа № 52" г. Курска

ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ФОРМИРОВАНИЯ МЕХАНИЗМОВ ЯЗЫКОВОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИИ.

Статья посвящена проблеме обучения теоретическим аспектам проявления языковой интерференции при обучении английскому языку русских обучающихся. Автор работы рассматривает основные теоретические аспекты интерференции, а также факторы ее проявления.

The article is devoted to the problem of the development of interference in learning English. The author describes the main aspects of the interference and factors

( causes ) of its development .

Билингвальные языковые ситуации широко распространены в современном мире, поэтому исследование языковых контактов и связанных с ними таких явлений как двуязычие, диглоссия и, особенно, интерференция в настоящее время приобретает особую актуальность. Тем более актуальным представляется исследование специфичных черт русского как славянского языка и английского как германского, изучение особенностей их взаимопроникновения и взаимовлияния в процессе обучения.

Проблема языковой интерференции не является абсолютно новой или совсем неизученной. Существует достаточное количество работ как в области филологии, так и в области педагогики и методики преподавания иностранных языков, посвященных рассмотрению этого явления. Среди них мы можем отметить работы У. Вайнрайх, Петрович, Э. Хауген, Виноградова. В.И. Карасик, Ю. Н.Караулов…А. Е. Карлинского, А. Мейе, Г. Пауля, А. Е. Садовой, Э. Сэпира, И. Л. Бим, Е. И. Пассова, К. Ситарам и Р. Когдел, И И. Халесвой. Однако, несмотря на очевидный интерес исследователей языка и специалистов в области педагогики, нельзя утверждать, что механизмы интерференции изучены полностью, определены четкие пути преодоления этого явления. Проанализировав названные труды, мы можем отметить, что исследование интерференции, в основном, затрагивает два языковых уровня: фонетический и лексический. Явлению интерференции на уровне синтаксиса не было уделено, на наш взгляд, должного внимания.

Целю данной статьи является рассмотрение общих теоретических аспектов трактовки языковой интерференции на всех языковых уровнях с точки зрения филологической науки и педагогики.

Как отмечают лингвисты, интерференция возникает тогда, когда два или более языков вступают в непосредственный контакт. Так, У. Вайнрайх одним из первых ввел термин «языковые контакты» , который стал широко употребим в лингвистике. При непосредственном языковом контакте возникает «смешение языков» (термин Г.Шухардта), при котором, как отмечал Л.В. Щерба, происходит «схождение и обобщении означаемых при сохранении различий в означающих» . Языковые контакты сопровождаются явлением интерференции, что достаточно ярко выражается в трудах Л. В. Щербы. По его мнению, « сущность процесса интерференции лингвистически определяется взаимным приспособлением языка говорящего и языка слушающего к соответствующего применением норм обоих контактирующих языков». Интерференция определяется как «случаи отклонения от норм данного языка, появляющиеся в речи двуязычных носителей в результате их знакомства с двумя или несколькими языками». Языковая интерференция является одним из последствий в процессе коммуникации человека, говорящего на двух и более языках. Таким образом, данное явление охватывается не только лингвистический, но и методический, социальный, психологический, педагогический аспекты жизнедеятельности человека. Исследование учеными феномена языковой интерференции помогли взглянуть на нее с различных сторон. В связи со сложившейся геополитической ситуацией сегодня, явление интерференции стало многоаспектной проблемой, нуждающейся в изучении психологами, педагогами, социологами. Особое внимание уделяется взаимосвязи языка и культуры, в связи с этим, появилось направление «лингвокультурология», позволяющее рассмотреть данный феномен с точки зрения взаимосвязи языка и культуры. Данному направлению посвящены труды таких ученых, как А. Вежбицкая, Ю. С. Степанова и других ученых. Интерференция охватывает все уровни языкам: лексический, грамматический, морфологический, но особенно она проявляется на фонетическом уровне. Причин ее проявления много. Интерференция является результатом двуязычия. Лингвист А.А.Реформатский говорил, что причина интерференции – «не овладение чужим языком, а борьба со своим языком».

Несмотря на различные подходы к изучению интерференции методистами, психологами. Педагогами, ученые-лингвисты выделяют несколько факторов появления интерференции:

значимые расхождения в структурах родного и иностранного языков;

недостаточность усвоения грамматических, лексических, морфологических навыков при обучении иностранному языку, а также неумение применять данные значения на практике;

«психологический барьер» (боязнь вступать в контакт).

Таким образом, изучение явления является актуальным в настоящее время, в связи с растущими потребностями общества изучать иностранные языки, что позволяет проникнуть человеку в культуру другого народа. Специалисты в области лингводидактики рассматривают данную проблему как фактор, несущий негативное влияние на процесс обучения иностранному языку, с которым надо бороться, но его невозможно преодолеть вне влияния методики. Методисты же рассматривают данное явление через некоторую «третью систему», которая отличается как от системы родного языка, так и от системы иностранного. Это и приводит к отождествлению явлений родного языка на иностранный.

Библиографический список

1. Вайнрайх, У. Языковые контакты/ У. Вайнрайх. 1983.

2. Реформатский А. А. Введение в языкознание.- М.: Просвещение.1967.

Щерба Л. В. Преподавание иностранного языка в средней школе.- М.: Высшая школа.1989.

Человек, изучающий иностранный язык, редко минует столкновения с явлением языковой интерференции. Этот феномен возникает в результате влияния одного языка на другой. Обычно родной язык влияет на иностранный, но на продвинутом этапе изучения бывает и наоборот. Интерференция может проявлять себя как в устной, так и в письменной речи, а также на всех языковых уровнях.

Однажды я получила SMS-сообщение от своей новенькой ученицы следующего содержания:

I in Turkey on two weeks.

Здесь налицо целых два вида интерференции: грамматическая и лексическая . Под влиянием первой из предложения пропал глагол (ведь в русском языке он не обязателен), а последняя повлияла на замену предлога “for” предлогом “on” (калька с русского «на»).

Примеры фонетической интерференции можно услышать практически на каждом школьном уроке английского языка. Прежде всего, это смена места ударения в некоторых иностранных словах под влиянием родного языка:

industry, botany, influence

Орфографическая интерференция проявляет себя в ошибочном написании слов, похожих на слова родного языка:

le mon, beefst eak , teleph one , bu si ness , metal , corr idor

Семантическая интерференция проявляется на уровне значений слов. Она связана с тем, что известные говорящему явления отражены в иностранном языке иначе, чем в родном:

brown bread, brown hair, red hair

А бывает и так: говорящий некорректно выбирает слово из ряда стилистических синонимов, в связи с чем меняется стиль высказывания, хотя предмет, о котором идет речь, может остаться тем же. Например, русскому слову «разговаривать» соответствуют два английских глагола, различающихся по стилю: нейтральный “speak” и разговорный “talk” . В случае неверного выбора применительно к конкретной речевой ситуации, можно наблюдать явление стилистической интерференции .

Встречается и лингвострановедческая интерференция , т.е. ошибочное осмысление фоновой лексики. Дело в том, что за каждым словом в сознании говорящего на языке народа стоит определённый образ. Например, за понятием "the first floor" британец автоматически представляет этаж, расположенный над первым, в то время как сам первый этаж он привычно называет "the ground floor" . Таким образом, чтобы не переносить понятия с одного языка на другой, изучающие язык обычно не ограничиваются словами, а стремятся познакомиться и со стоящими за ними образами.

Но и это ещё не всё. Социокультурная интерференция вызвана не самой системой языка, а культурой, которую данный язык отображает. Интерференция появляется тогда, когда хотя бы один из участников коммуникации воспринимает похожие реалии, явления, нормы поведения в другой культуре через призму усвоенной им модели миропонимания, например: отвечает "please" в ответ на "thank you" или пускается в пространные объяснения в ответ на фразу "How are you?" .

Если вы общаетесь с людьми, эмигрировавшими из России несколько лет назад, вы наверняка замечали, что хотя они по-прежнему говорят на родном языке, их русский временами кажется странным. Такие же «странности» я иногда замечаю за своей дочерью – трёхлетним билингвом. Например, я слышала, как она говорит:

Я полная. (I’m full.)
У меня нет идей. (I’ve no idea.)
Я спрошу у папы, если он хочет обедать.

Наверно, в интерференции нет ничего страшного, если это преходящий этап изучения языка. Неприятно, когда её влияние ощущается в текстах художественных переводов – тогда через русский текст «просвечивает» иностранный и очень отвлекает от чтения.

А как вы думаете? С какими проявлениями языковой интерференции сталкивались вы?

СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
РУССКИЙ ЯЗЫК В МЕЖНАЦИОНАЛЬНОМ ОБЩЕНИИ 4
1.1.Охранительная функция языка 6
1.2.Система обучения неродному языку 8
1.3.Степень интерференции 13
ПРОСОДИЧЕСКОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИИ 18
ЗАКЛЮЧЕНИЕ 23
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ 24
ВВЕДЕНИЕ
Интерференция - взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного1.
Интерференция проявляется как иноязычный акцент в речи человека, владеющего двумя языками; он может быть стабильным (как характеристика речи коллектива) и преходящим (как особенность чьего-либо идиолекта), интерференция способна охватывать уровни языка, но особенно заметна в фонетике (акцент в узком смысле слова). Главный источник интерференции - расхождения в системах взаимодействующих языков: различный фонемный состав, различные правила позиционной реализации фонем, их сочетаемости, различная интонация, различное соотношение дифференциальных и интегральных признаков, различный состав грамматических категорий и/или различные способы их выражения. Явление интерференция по своему механизму напоминает основные диахронические изменения в фонологии. Отношения между смешиваемыми звуками взаимодействующих языков при интерференция называют диафоническими, а сами звуки родного языка, подменяющие звуки второго,- диафонами; аналогичные явления возможны и в грамматике, и в лексике, в связи с чем можно говорить также об отношениях диаморфии и диасемии. Термин "интерференция" используется также для обозначения ее результата. Интерференция, происходившая в прошлом, может оставлять следы в системе языка в виде субстрата и суперстрата (остаточная интерференция).
1. РУССКИЙ ЯЗЫК В МЕЖНАЦИОНАЛЬНОМ ОБЩЕНИИ
Явление интерференции наблюдается в процессе непосредственного контакта двух (или нескольких) языков, точнее говоря, процесс непосредственных языковых контактов сопровождается интерференцией. Однако сам термин "интерференция", возникший в физике, будучи перенесенным в методику обучения иностранному языку в значении "тормозящее влияние родного языка на усвоение иностранного", не совсем верно схватывает существо лингвистического явления. С методической точки зрения интерференция - явление негативное (в плане овладения вторым языком), но оно объективное и неизбежно возникающее, как только разноязычные коллективы вступают в активные контакты.
Это явление наиболее очевидно в процессе обучения второму языку: в оно всплывает на поверхность чужой речи носителя родного языка в виде своеобразного продукта - явных речевых ошибок, квалифицируемых носителями изучаемого языка как нарушение языковых норм2. Но результаты интерференции могут быть менее заметны, чем речевая ошибка. Они могут иметь положительное значение при оценке процессов взаимодействия двух (или более) контактирующих языков3.
Сказанное в равной мере относится не только к контактам двух разно-системных языков, но и к процессам взаимодействия близкородственных языков и в той же степени к контактам языка (взятого за основу литературного) с его диалектами, а также диалектов друг с другом4. Явление интерференции, как свидетельствуют многочисленные исследования, возможно на любом языковом уровне: лексико-семантическом, фонетико-фонологическом, грамматическом, словообразовательном и даже крайне формальном - графическом. Что же такое интерференция? Ответ на этот вопрос зависит от того, исследователи какой области знания, сопряженной с наукой о языке, занимаются проблемой двуязычия - лингвисты, специалисты по лингводидактике или психологи. В одной, исходной позиции все они солидарны: интерференция - явление, возникающее при столкновении, взаимодействии двух языков.
Лингвисты видят корни интерференции в самом механизме языка. Интерференция, рассматриваемая в лингвистическом аспекте, представляет собой явление взаимодействия структур и структурных элементов двух языков в процессе общения двуязычного населения. Аналогичное определение можно дать, рассматривая интерференцию на уровне языка и речи. У некоторых исследованиях ставятся знак равенства между явлениями интерференции и заимствования. Однако, это - явления не только различные, но и во многом прямо противоположные.
Одни специалисты в области лингводидактики, рассматривая данную проблему применительно к задачам обучения русскому языку как второму, не склонны видеть в ней языковой аспект вне проблем методики. Понимая под интерференцией перенесение школьниками, студентами знаний, умений и навыков из родного языка в обучаемый, они утверждают, что "...на стадии обучения межъязыковая интерференция, являясь принадлежностью не языковой системы, а речевой деятельности, выступает как отрицательный перенос, с которым надо бороться, поскольку он задерживает обучение русскому языку...". Другие, исследуя интерференцию в методическом аспекте, усматривают в ней "ошибочное отождествление и перенос явлений из области родного языка (языка - источника) в область изучаемого языка (языка - рецептора) или перенос отношений между элементами из одной системы языка в другую через "третью систему" (промежуточную), "отличающуюся как от родного, так и от изучаемого языка, которая находит свое реальное выражение в ошибках учащихся". В последнем случае взаимодействие языковых систем при обучении второму языку рассматривается как взаимодействие оппозиций.
Ученые, интересующиеся проблемой интерференции в психолингвистическом плане, исходят из основных посылок теории усвоения языка, теории речевой коммуникации, в частности, порождения речевого высказывания. Интерференция воспринимается ими как явление, сопутствующее взаимодействию двух языковых систем в сознании билингва, как "нарушение правил соотнесения контактирующих языков, которое проявляется в его речи в отклонении от нормы". Однако возможны крайне противоположные и промежуточные точки зрения на это явление. Так, некоторые в качестве "интерферентного" материала исследуют лексику, заимствованную из одного языка другим в результате этнических контактов народов и взаимодействия их языков я затем подвергшуюся полной или частичной адаптации в заимствующем языке. Таким образом, термин "интерференция", более точно трактуется теми языковедами и психологами, которые используют его для обозначения результатов взаимодействия языков.
В каком бы плане ни рассматривалось явление интерференции, нетрудно видеть, что в центре внимания исследователей находится один и тот же - "контактный" - языковой материал, которым они оперируют, доказывая свои теоретические посылки, и который дает основание заниматься проблемой интерференции. В таком материале обнаруживаются факты нарушения языковых норм, правил, закономерностей одного из контактирующих языков под влиянием другого. Важно подчеркнуть, что эти нарушения, изменения норм не стихийны, не хаотичны - они носят явно направленный характер уподобления нормам, правилам, закономерностям другого языка.
1.1. Охранительная функция языка
В языковой норме заложена охранительная функция языка. "Вне общепринятости в определенном языковом коллективе немыслимо существование самого языка... Чего нет в самом языке, его системе или структуре, является нарушением нормы, затрудняет общение или вовсе делает его невозможным. Сам язык есть норма..."5. Законы, правила, структурно-грамматические, семантические, стилистические закономерности языковой системы и ее функционирования, находящие прямое или опосредованное выражение в языковой норме, лежат в основе охранительной функции языка, обеспечивая его способность быть единой, устойчивой, но не замкнутой, постоянно развивающейся, совершенствующейся системой, предохраняющей себя от размывания, разрушения, вымирания.
Охранительную функцию нельзя рассматривать как некое свойство языка в отрыве от его носителей, общества, которое он обслуживает. Носители родного языка создают его всякий раз, когда начинают общаться. Всякий раз человек (осознавая или не осознавая, в зависимости от ситуации общения), реализуя возможности языковой структуры, думает, как правильнее выразить свою мысль, т. е. обнаруживает стремление к языковому идеалу. Охранительная функция родного языка как относительно самостоятельного механизма и охранительная языковая функция общества составляют диалектическое единство. Давно замечено, что "нормы языка не вырабатываются наукой; они существуют объективно и возникают задолго до появления словарей, грамматик, самой науки о языке, что "нормативность литературного общения по самой своей природе явление внутриязыковое...". Исходя из этого, норма рассматривается как одно из важнейших условий стабильности, единства и самобытности национального языка, его жизнеспособности.
При контакте двух или нескольких языков охранительные функции их сталкиваются, языковые нормы вступают в "противоборство", возникает явление интерференции - уподобления: норма одного языка стремится подчинить себе норму другого языка. Результаты этого "противоборства", уподобления могут быть разными на различных уровнях языка и речи и зависят от многих лингвистических и экстралингвистических факторов. В речи обучающихся второму языку это противоборство выступает как противоборство "неравных сил", так как в языковой опыт обучающихся вторгаются элементы чужой языковой системы, не осмысленной ими в целом. В сознании монолингвальной личности, срабатывает охранительная функция родного языка, языковые нормы родного языка стремятся уподобить себе нормы языка обучаемого: учащийся-казах говорит: Дни быстро идет и не замечает своей ошибки, так как это предложение совершенно правильно с точки зрения родного языка казаха и соответствует казахской модели Кундер тез отin жатыр. Русское предложение построено по образцу казахского, где глагол ставится на последнем месте (тяготеет к концу предложения), во-первых, и, во-вторых,- имеет форму ед. числа, что соответствует казахской норме. Ср.: человек идет - адам келе жатыр; люди идут - адамдар келе жатыр.
1.2. Система обучения неродному языку
Языки вступают в контакты тогда, когда вступают в контакты люди, народы. Понадобились целые исторические периоды контактирования народов и их языков, чтобы сформировалась сама система обучения неродному языку. Но вне зависимости от этих исторических периодов носитель родного языка сталкивался с явлением интерференции, как только он пытался понять и освоить язык другого народа - охранительная функция родного языка, заложенная в самой его природе, вставала на пути усвоения "чужого". Наука о языке, а тем более о двуязычии, появилась значительно позже той эпохи, когда носители различных языков начали вступать в тесные контакты. Вступающий в контакт не мог, естественно, сопоставить родной и чужой язык на уровне научного сознания. С одной стороны человек бессознательно стремится к отторжению чужого языка, в связи с действием охранительной функции родного. С другой стороны, возникала потребность в общении (заинтересованность, например, в торговле), и осознанное "влечение" к языку соседа, желание прислушаться к нему, понять взаимоотношения языковых элементов. В родной язык привносились чужие слова. Ввиду фонетико-фонологических различий контактирующих языков эти слова-заимствования через устную речь могли быть переняты в таком фонетическом облике (в той звуковой оболочке), как воспринимало их языковое сознание носителей родного языка (т. е. уже уподобленными системе родных звуков), а с течением времени еще более уподобиться и вовсе утратить свой первоначальный облик и внутреннюю форму слова. Явления интерференции и заимствования, тесно между собою связаны, но они представляют единство противоположностей, единство двух полярных тенденций существования языка - тенденции к устойчивости и тенденции развития, обогащения. Слово заимствуется вопреки действию охранительной функции, но если в нем ощущается потребность, язык "не препятствует" вхождению заимствования, но тут же адаптирует его, уподобляет своим нормам и правилам (если заимствование в силу каких-то причин не уподобляется полностью, тогда оно пополняет исключения из правил родного языка или квалифицируется как иностранное слово, иностранное "вкрапление"). По мере развития языковых контактов формируется двуязычная языковая среда, начинается активное взаимодействие двух языков в разных видах и формах речи, различных по своей жанрово-стилистической дифференциации. "Ассимилированные" языковые элементы (содержательные и формальные), утвердившиеся в родной и русской речи двуязычного населения как норма или вариант нормы, могут "осесть", закрепиться в системах родных языков контактирующих народов. Однако для этого нужно время: норма изменчива только во времени: Сравним русское Туризм - лучший отдых и казахское Туризм - тамаша демалыс. Казахское предложение является точной копией (калькой) русского и, если рассматривать эту конструкцию с точки зрения исконных норм казахского (тюркского) языка, то в ее построении обнаруживается влияние русского синтаксиса.
Заимствование - не прямой результат интерференции, а ее крайний случай, когда язык не только уподобляет чужой языковой элемент, но и с течением времени "присваивает" его себе.
Явление интерференции в условиях национально-русского двуязычия обнаруживается не только в речи двуязычного населения. Языковые контакты не замыкаются в этой сфере общения, а распространяются как языковое взаимодействие в художественной литературе (в русскоязычных произведениях национальных писателей, в частности), в периодической (в частности, русскоязычной) прессе, в языке массовой коммуникации и т. д. Понятно, что здесь интерференция не дает о себе знать так очевидно, как в речи двуязычного населения, так как мы имеем дело непосредственно (кино, радио, телевидение) и опосредованно (книга, газета, журнал) с автором - носителем языка в его литературной форме - писателем, журналистом, диктором, т. е. человеком, который хорошо владеет языком и сознательно берет на вооружение его охранительную функцию, защищая его литературные нормы. Интерференция может быть в этих случаях вовсе не заметна для слуха и глаза рядового слушателя, читателя-неспециалиста в области языкознания. Если подвергнуть лингвистическому анализу русскоязычные художественные произведения национального автора, то выявятся, в первую очередь, случаи интерференции в плане понятийно-смысловом, семантическом, стилистическом, так как "художественная русскоязычная литература, представленная произведениями национальных авторов, является не только сферой использования лексики языков народов России, но и сферой непосредственных понятийно-смысловых, семантических и стилистических контактов между словами русского языка... и словами национальных языков...".
Однако взаимодействие языков наблюдается не только в лексике, по и на других уровнях языковой системы-структурно-грамматическом, словообразовательном, а также на уровнях структуры, кодирования и сегментации художественного текста. Эти вопросы взаимодействия русского и национальных языков в сфере художественных литератур остаются пока не тронутыми исследователями и ждут своего разрешения.
Примерами явления интерференции на семантическом, структурно-грамматическом и словообразовательном уровнях языковых систем в русскоязычных произведениях национальных авторов, могут служить следующие предложения и случаи словоупотребления из русскоязычной повести казахского писателя Сатимжана Санбаева "Когда жаждут мифа".
(1) Через пять лет приехали, смотрю - другие совсем ребята. Тоже послушали, записали. Эти еще быстрее работали, все делали на ходу; (2) А уже раздалось громкое призывное ржание, и к холму, к разбредающемуся навстречу солнцу косяку, поскакал жеребец с длинным туловищем; (3) Показался очередной сторожевой пост, оба легкоконных воина, застывших у вышки, торопливо поклонились; (4) В скалы он въехал недалеко от знакомого песчаника, за которым протекал ручей; (5) Храм был вырублен в скале, и он предстал взору весь: крестовидный план с анфиладным решением помещений, которые были явно не симметричны и не одинаковы, но как-то органично связаны друг с другом.
В первом примере интерференция усматривается в том, что казахский порядок слов в предложении влияет на русское словорасположение, и это обусловливает постановку глаголов-сказуемых в конце предложения, что соответствует нормам тюркского языка. Во втором и третьем примерах явления интерференции более очевидны: поскакал жеребец с длинным туловищем, оба легкоконных воина. Интерференция здесь носит довольно сложный характер, т. к. в данном случае взаимодействуют ("борются") языковые элементы разных уровней: грамматического, семантического, словообразовательного,- и обусловлена таким различием в русском и тюркских языках, как отсутствие предложно-падежных форм в последних - наличием в них послелогов, которые не всегда выступают эквивалентами русских предлогов. Следует иметь в виду и такой момент: признак, присущий самому предмету (старый человек), и признак, перенесенный на предмет с другого предмета (человек в шляпе), в казахском языке имеют свои особенности грамматического выражения: если русские говорят: комната с зелеными стенами, но казахи скажут буквально: зеленостенная комната.
Строгое различение признака, присущего самому предмету, и признака, "опосредованного" другим предметом, подчеркивается в казахском языке употреблением глагола бар ("есть, имеется") или неупотреблением его: человек с черными глазами - на казахском языке кара коздi адам; но: человек с ребенком - балам адам бар. Многозначность предлога -с- в русском языке также способствовала возникновению интерферентной конструкции поскакал жеребец с длинным туловищем, в которой налицо двузначность: возможное синтагматическое членение - жеребец с длинным туловищем; поскакал с длинным туловищем. Словосочетание легкоконные воины тоже несвойственно русскому языку: оно находится за пределами продуктивных реализации словообразовательной семантики русского языка (сравнить: легкокрылая птица, но неупотребляемое: легкомашинный шофер); подобное словообразование автора стало возможным под влиянием казахской аналогии (сравнить: также: город из желтого камня - желтокаменный, густотравные луга) в русском языке представляет интерес история возникновения словосочетания белокаменная Москва.
В (4) примере интерференция в сочетании в скалы он въехал могло возникнуть не только потому, что в казахском языке отсутствует предлог в, но и потому, что, по-видимому, автор употребляет слово скала (скалы) в более широком значении, чем "каменный утес с острыми выступами", что и подтверждается в дальнейшем тексте повести: - А я хочу видеть скалы - Бекет задергался, завертел головой вокруг, словно пытаясь сейчас же увидеть горы. В (5) примере и он предстал взору весь результат интерференции ощущается в том, что было бы "более по-русски" сказать: и он весь предстал взору или, если оставить авторское расположение слов, необходимо добавить уточняющее слово - наречие целиком (сравнить: В тот же день стало известно, что стрелецкий полк Лаврентия Сухарева весь целиком ушел в Троицу). Однако в казахском языке русские слова весь и целый могут передаваться одной лексемой - букiл (вероятно, в сознании автора-билингва значение слова целиком - "в полном составе, объеме" органически включалось в значение слова весь - букiл).
Употребление национальной лексики в этой русскоязычной повести говорит о художественно-изобразительных целях, преследуемых писателем. Однако, в системах понятий двух языков существуют определенные расхождения, скрытые в национально специфических элементах смыслового содержания родного языка, которые автор, как носитель казахского языка и представитель казахского народа, стремится сохранить в языковой ткани повести: "Булат огляделся. Жили табунщики просто. Через решетчатое кереге виднелись сложенные на жастагаше - деревянной подставке - одеяла и подушки; необходимая утварь была разложена на деревянной полке, рядом с ней стоял кебеже - сундучок для посуды".
1.3.Степень интерференции
Степень явлений интерференции, результаты противоборства норм, правил, закономерностей элементов языковых систем на разном уровне, стремящихся уподобить одна другую, зависят от многих факторов. В первую очередь, следует отметить принадлежность языков к разным языковым семьям (группам) или к одной, близкородственной. Если языковые элементы одной системы в целом сходны с элементами другой и имеют незначительные расхождения на известных языковых уровнях, то эти расхождения, различия и будут служить почвой для появления интерференции и обусловливать ее результаты. Сходные языковые элементы, правила, закономерности и нормы, согласно которым они строятся и функционируют, не могут вызвать интерференцию, т. е. они не вступают в противоречия и не уподобляют друг друга.
Вряд ли практически возможно вычислить на основе контрастивного анализа уровней двух языковых систем все "вероятные проявления интерференции, которая возникает в результате контакта языков", так называемое поле потенциальной интерференции. Однако исследование этого поля на основе изучения схождений и расхождений уровней двух языковых структурно-грамматических систем, дальнейшая разработка методики преподавания второго языка с учетом результатов сопоставительного анализа, создание интерференционных словарей и справочников представляется предприятием перспективным.
Конкретные результаты интерференции русского и национального языков обусловлены также социальными этнолингвистическими условиями языкового взаимодействия: происходит ли оно в двуязычной (многоязычной) среде или в отсутствии русского речевого окружения, каков национальный и этнический состав данного языкового региона (наличествуют ли в нем диалекты или говоры), и какой конкретно сфере общения рассматриваются языковые контакты, каков возрастной состав двуязычного населения, его образовательный ценз, степень владения родным и русским языком. Это особенно важно при анализе явлений интерференции в речи обучающихся русскому языку школьников национальных школ и студентов национальных вузов. Именно здесь, в сфере формирования национально-русского двуязычия, через противоборство двух языковых систем в сознании и речевой деятельности обучающихся происходит овладение русским языком, познание нового. Вероятно, что овладение любым вторым естественным языком проходит через барьер интерференции. Поэтому даже с методической точки зрения, в интерференции следует видеть в позитивную сторону.
В живой русской речи носителей родного национального языка интерференция может обнаруживаться сразу на нескольких уровнях языковой системы (причем уподобление одного языкового элемента может вызвать изменение, нарушение нормы другого языкового элемента) и усугубиться речевой ошибкой, не имеющей отношения к интерференции.
Проследим это на анализе письменной речи казаха, закончившего сельскохозяйственный институт. Информант учился в казахской школе с родным языком обучения (в качестве информативного материала послужила переписка с ним в течение нескольких лет). В предложении казаха Привет от Алма-Аты Ерлана к своему другу можно видеть лишь речевые ошибки, обусловленные недостаточным знанием русского языка, однако в этой фразе скрыто явление уподобления синтаксических моделей. Предложение построено по образцу казахской модели, где возможность постановки косвенного дополнения перед прямым соответствует норме родного (тюркского) языка, в котором синтаксис, как принято говорить, левосторонний (косвенное дополнение? прямое дополнение? глагол-сказуемое).
В высказывании А у нас в Алма-Ате все хорошо и никакой изменение нету ошибки объясняются тем, что определение-прилагательное (местоимение) не изменяется в казахском языке. Информант не изменяет его и в русском предложении. Неправильное употребление падежных флексий - результат недостаточного владения русским языком. Причем в данном случае ошибки информанта не влияют на восприятие смысла высказывания адресатом, т. е. они коммуникативно не значимы.
В неопределенно-личной конструкции информанта: И их [товарищей], наверно, заберет (вместо заберут) в Москву употреблен глагол в единственом числе 3-го лица вместо множественного - налицо уподобление формы родного языка, т. к. в однотипной казахской конструкции употребляется глагол в единственной числе: Оларды мумкiн Москваrа алып кетедi.
В предложении И здесь [на Медео] выступили знаменитые спортсмены так называемый, Э. Хейден, К. Буше, Д. Оглобин, Н. Петрусева, В. Козлов и другие неправильно употреблено устойчивое выражение так называемый. Русское употребление этого словосочетания в значении 1) "как обычно называют" и 2) "для выражения иронического или отрицательного отношения к кому-чему-нибудь", как видим, исключается контекстом предложения. Мы наблюдаем здесь своеобразное лексическое противостояние, поскольку -так называемый- при переводе на казахский язык теряет фразеологическое значение. Для передачи информации по-русски билингв подбирает адекватные слова одной семантической группы и употребляет фразеологическую единицу не в обобщенном, а в прямом, непосредственном значении ("так они зовутся").
Аналогично происходит контаминация двух русских словосочетаний (только уже на грамматическом уровне) в таком высказывании информанта: Он был мой настоящим другом. Известно, что в подобных предложениях с координируемыми главными членами допускается замена именительного падежа имени в составе сказуемого творительным падежом: Он был мой настоящий друг - Он был моим настоящим другом. В сознании билингва эти два грамматических варианта, по-видимому, скрещиваются, и на письме обнаруживается третий вариант - с нарушением правил согласования. Контаминация двух (нескольких) русских словосочетаний - довольно частое явление в русской речи казахов-билингвов. Она усугубляется отсутствием в казахском языке предлогов, их многозначностью в русском языке, усвоить которую довольно сложно для казахов: Преподаватели постоянно благодарили [нас] и примером показали от других (контаминация выражений: ставить в пример, показать пример, отличать от других).
О том, что нарушения норм при овладении русским языком носят явно направленный характер уподобления нормам родного языка, свидетельствуют "интерферентные ошибки" в русской речи младших и старших нерусских школьников тюркоязычного региона.
Анализ ошибок в русской речи тюркоязычного населения свидетельствует о том, что явление интерференции обусловлено спецификой родного языка. В предложениях (1) У девочки фартука синего цвета; (2) Где приземлится самолет, там все бежат ошибки учащихся, как кажется на первый взгляд, вызваны отсутствием категории рода в родном языке (фартука) или незнанием значения русских слов (-там- вместо -туда-). Однако это не так - ошибки здесь обусловлены спецификой грамматических категории и особенностями лексической системы тюркского языка. В (1) предложении наличие слов у девочки, заключающих в себе указание на конкретный объект, требует определенной падежной формы - родительного конкретного. По аналогии с этим требованием учащийся ставит неправильное образование глагольной формы, встречающееся и в речи русских. Во (2) предложении ошибочно употреблено слово там. В казахском языке значение его передается лексемой сонда, совмещающей в себе и значение "туда" (сонда - "там", "туда"); происходит ложная идентификация значений "там" и "туда".
Представляется интересным выявить и классифицировать ошибки в русской речи казахов-билингвов, обусловленные особенностями выражения форм множественности и категории числа в казахском языке (как и других тюркских), накладывающими свой отпечаток на усвоение казахами форм выражения категорий числа и понятий множественности русского языка. Семья переехали. В слове семья заключено понятие множественности "муж и жена, родители с детьми" (это не один человек, а два и больше) - поэтому казах согласует это существительное со значением множественности с глаголом во множественном числе.
Любопытно заметить, что некоторые ошибки в русской речи казахов, начинающих изучать русский язык, напоминают "казусы" русской детской речи: Она прожила счастную жизнь. Здесь прослеживается недостаточное осознание членимости русских слов на морфемы. Подобно русским детям, учащиеся-казахи образуют своеобразные окказионализмы.. И, наконец, в русской речи школьников тюркоязычного региона зафиксированы такие ошибки, которые детерминированы рудиментарными фактами языка: Что летит над горами? - Над горами летят птицы. Казахское вопросительное слово кiм! ("кто"?) употребляется только по отношению к человеку, а не? ("что"?) - по отношению ко всем, кроме человека. Поэтому вопрос -Что летит над горами?- с точки зрения казаха правилен.
2. ПРОСОДИЧЕСКОЙ ИНТЕРФЕРЕНЦИИ
Усвоение иноязычной речи может происходить различными путями, самыми распространенными из которых являются: стихийный - когда индивид, попадая в иноязычную среду, вынужден из-за коммуникативных потребностей усваивать иноязычную речь; целенаправленный - когда индивид в отрыве от естественного иноязычного окружения усваивает иноязычную речь в учебном заведении. Однако при любой форме изучения иноязычной речи усвоение ее возможно только в процессе общения между владеющим и изучающим язык индивидами. Поэтому при разработке методов преподавания иностранного языка важно понять, как происходит устная коммуникация и какими языковыми процессами она сопровождается.
Вербальное общение между собеседниками представляется нам как некоторое рече-генеративное единство (артикуляционного и просодического полей), состоящее из трех основных компонентов:
1) вербального, несущего главную коммуникативную нагрузку;
2) паралингвального, сопровождающего речь говорящего жестами, мимикой, невербальным звукопроизводством (смех, плач, кашель и т. д.);
3) ситуативного, который представляет собой окружающую собеседников среду и может иметь большую или меньшую информативную нагрузку в зависимости от того, является ли что-либо из этой среды предметом общения. В свою очередь вербальное сообщение имеет сложную структуру: оно включает в себя информацию о реальном объективном социальном и / или физическом мире, о котором идет речь; информацию об эмоциональном состоянии говорящего, его субъективном отношении к предмету сообщения; несет информацию об опыте говорящего о предмете сообщения, об объективной и субъективной оценке явления. Такая трехплановая информативность обусловливает многомерность структуры вербального сообщения6.
Слова и словосочетания, из которых состоит вербальное сообщение, отражают те элементы реального и / или духовного мира, которые составляют предмет сообщения. Их рассматриваем как одномерные величины. Морфолого-синтаксические отношения между словами отражают временно-пространственные, причинно-следственные, модальные и иные обстоятельства, в которых находятся составные части реального мира; их рассматриваем как двухмерные величины. Связи между предложениями и их частями отражают логические и модальные отношения между элементами предмета сообщения, которые, с одной стороны, составляют когнитивное содержание сообщения, а с другой - экспрессивное содержание. Когнитивные и экспрессивные взаимоотношения рассматриваем как трехмерные величины. И, наконец, вербальное сообщение содержит контекстуальные взаимоотношения, которые составляют текст вместе с его содержанием. Эти взаимоотношения, которые составляют собственно сообщение, представляют собой единицы четырех измерений. В устной речи все рассмотренные величины при речепроизводстве материализуются, а при перцепции соответственно идентифицируются. Таким образом, для обеспечения такой четырехярусной структуры идеального смысла сообщения сложную многоярусную структуру должна иметь и устная речь, т. е. артикуляционно-просодическая генерация.
Для моделирования механизма диалогической коммуникации рассматриваем индивида как биполярное единство, состоящее из условно симметрически расположенных вокруг его внутренней оси рече-генеративного и рече-перцептивного полей. При общении индивиды А и А1 образуют диалогическую пару (А? А1)), в которой противопоставляются вокруг оси внешней симметрии рече-генеративные и рече-перцептивные комплексы собеседников. В такой билатерально-симметрической паре диалог является одноциклическим повторением передачи-приема информации, где один полный цикл делится на два этапа: 1) индивид А обращается к индивиду А1 (А?А1); 2) индивид А1 отвечает индивиду А (А?А1). В свою очередь каждый этап делится на две фазы. На этапе А?А1 индивид А производит рече-генеративным комплексом поток супрасегментных единиц в фазе Ф1, воспринимаемый перцептивным комплексом индивида А1 в фазе Ф2; на этапе А?А1 индивид А1 производит в фазе Фз поток супрасегментных единиц, воспринимаемый в фазе Ф4 индивидом А. Этим завершается полный цикл диалогического обмена информацией. Следует, однако, заметить, что эффективная коммуникация обеспечивается рядом защитных мер, главной из которых является обратная связь. Итак, на этапе А?А1 произносимый в фазе Ф1 поток сигналов направляется индивидом А не только по прямому каналу связи на перцептивное поле собеседника (фаза Ф2), но и на собственное (Ф4), которое контролирует и координирует дальнейшее производство речи (Ф1). Кроме этого "внутреннего" существует и "внешний" канал обратной связи, выражающийся в том, что экспедиент А видит, как собеседник А1 реагирует на сообщение (паралингвальный компонент). Это позволяет индивиду А коррегировать интонацию, темп и тембр речи. На этапе А?А1 происходят те же процессы, только в обратном направлении. Таким образом, с учетом обратной связи диалог есть полициклическое повторение ряда си-мультанно протекающих процессов коммуникации.
Эффективность обмена информацией зависит не только от многоканальности связи, но и от состава собеседников. Так, если диалогическую пару составляют лица, имеющие различный жизненный опыт (учитель-ученик), то эффективность обмена информацией будет иметь определенные ограничения, несмотря на употребление ими общего обоим родного языка. Если же собеседники - носители разных языков, то эффективность коммуникации будет зависеть и от степени знания языка общения. Однако даже при самых благоприятных условиях невозможно достигнуть равновесия (т. е. биполярной симметрии) в диалогической паре, ибо каждый индивид неповторим по своему опыту, знаниям, психическим и физическим особенностям, что находит отражение в его идиолекте. Отсюда следует, что билатеральная симметрия в диалогической паре относительна, т.е. в действительности рече-генеративный и рече-перцептивный комплексы индивидов А и А1 взаимосмещены. Эта особенность определяет диалог как полициклическую последовательность смещающихся повторений симультанно действующих процессов прямой и обратной связей коммуникации. В диалогической паре, общающейся на общем собеседникам родном языке, эти смещения касаются только уровня фонетического (в том числе и просодического) поля языка. По сравнению с парой, общающейся на неродном для одного из собеседников языке, ее можно условно рассматривать как билатерально симметрическую, так как идиолекты одного языка обладают общей им артикуляционно-просодической базой; идиолекты же разных языков - разными, ибо нет двух языков с идентичными рече-генеративными базами.
На занятиях по иностранному языку диалогическую пару "обучающий-обучающийся" можно в принципе рассматривать как разноязычную пару, в которой обучающий владеет в совершенстве обучаемым языком. Эту коммуникативную ситуацию можно выразить формулой Аа?В-а, где А - обучающий, представляющий обучаемый язык а; В - обучающийся, представитель языка б; а - искаженная речь обучающегося. Эта коммуникативная пара имеет следующие особенности: 1) по отношению к преподаваемому иностранному языку (а) фонетические базы собеседников смещены на величину, которая отличает просодическую систему данного иностранного (а) от родного (б) языка обучающегося; 2) соответственно просодическим базам смещены и просодические поля на некоторую определяющую величину внешней асимметрии между собеседниками; 3) на ту же величину взаимосмещены на противоположных просодическим полям полюсах "биполярных" индивидов и их перцептивные поля; 4) вследствие индивидуальных особенностей взаимосмещены и внутренние оси симметрии идиолектов рассматриваемой пары; следовательно, взаимосмещены и сами идиолекты вокруг общей им обоим оси внешней симметрии. Кроме внешней асимметрии идиолектам присуща и внутренняя, которая частично проявляется в том, что человек способен генерировать меньшее количество звукопроизведений, чем их может воспринимать. Эта асимметричность (т. е. внешняя и внутренняя асимметрия в общающейся паре) вызывает явление языковой интерференции, которая, как показали исследования в области межъязыковых контактов, - явление универсальное и действует во всех случаях и ситуациях по одним и тем же принципам. Именно благодаря этой асимметричности человек способен усваивать и совершенствовать родную и иностранную речь.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, ведущим явлением в процессе взаимодействия двух (или нескольких) языков считается уподобление языковых элементов одного из контактирующих языков языковым элементам другого. Уподобление представляет собой непосредственное проявление главной тенденции процесса взаимодействия языков при двуязычии (как и при иных формах взаимодействия языков) - сближения структур взаимодействующих языков, установления однозначного соответствия между взаимодействующими языками.
Уподобление элементов одного из контактирующих языков элементам другого языка (иными словами, интерференция) - результат объективного проявления охранительной функции родного языка, являющейся своеобразным ключом к пониманию механизма языковых взаимодействий, позволяющим выявить точки приложения лингводидактических усилий при обучении русскому языку и выработать необходимые рекомендации.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Берзин Ф.М. Головин Б.Н. Общее языкознание. Уч. пособие. М.: Просвещение, 1979.
Вайнрайх У. Языковые контакты, пер. с англ., Киев, 1979.
Головин Б.Н. Введение в языкознание: Уч. пособие для филол. спец. вузов. М.: Высшая школа, 1983.
Копыленко М.М., Ахметжанова З.К. Фонетическая интерференция в русской речи казахов. Алма-Ата. 1984.
Ладченко М.М. Мелика Г.И. Принцип действия просодической интерференции./ Вестник Киевского университета. №19, 1985.
Мейрамов Г.А. Пути развития национального двуязычия в нерусских школах РСФСР. М.: 1979.
Панькин В.М. Русский язык в межнациональном общении./ Вопросы языкознания, №2, 1986.
Реформатский А.А. Введение в языковедение / Под ред. В.А. Виноградова. М.: Аспект Пресс, 1996.
Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: 1974.

1 Вайнрайх У. Языковые контакты, пер. с англ., Киев, 1979. 2 Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л.: 1974. 3 Копыленко М.М., Ахметжанова З.К. Фонетическая интерференция в русской речи казахов. Алма-Ата. 1984. 4 Мейрамов Г.А. Пути развития национального двуязычия в нерусских школах РСФСР. М.: 1979. 5 Панькин В.М. Русский язык в межнациональном общении./ Вопросы языкознания, №2, 1986. 6 Ладченко М.М. Мелика Г.И. Принцип действия просодической интерференции./ Вестник Киевского университета. №19, 1985. 18

Работа на этой странице представлена для Вашего ознакомления в текстовом (сокращенном) виде. Для того, чтобы получить полностью оформленную работу в формате Word, со всеми сносками, таблицами, рисунками, графиками, приложениями и т.д., достаточно просто её СКАЧАТЬ.

Аннотация: С методической точки зрения интерференция - явление негативное (в плане овладения вторым языком), но оно объективное и неизбежно возникающее, как только разноязычные коллективы вступают в активные контакты.

Ключевые слова: Билингвизм, интерференция, язык, акцент, состав, речь

Интерференция - взаимодействие языковых систем в условиях двуязычия, складывающегося либо при контактах языковых, либо при индивидуальном освоении неродного языка; выражается в отклонениях от нормы и системы второго языка под влиянием родного. Интерференция проявляется как иноязычный акцент в речи человека, владеющего двумя языками; он может быть стабильным (как характеристика речи коллектива) и преходящим (как особенность чьего-либо идиолекта), интерференция способна охватывать уровни языка, но особенно заметна в фонетике (акцент в узком смысле слова).

Главный источник интерференции - расхождения в системах взаимодействующих языков: различный фонемный состав, различные правила позиционной реализации фонем, их сочетаемости, различная интонация, различное соотношение дифференциальных и интегральных признаков, различный состав грамматических категорий и/или различные способы их выражения. Явление интерференция по своему механизму напоминает основные диахронические изменения в фонологии. Отношения между смешиваемыми звуками взаимодействующих языков при интерференция называют диафоническими, а сами звуки родного языка, подменяющие звуки второго,- диафонами; аналогичные явления возможны и в грамматике, и в лексике, в связи, с чем можно говорить также об отношениях диаморфии и диасемии. Термин «интерференция» используется также для обозначения ее результата.

Интерференция, происходившая в прошлом, может оставлять следы в системе языка в виде субстрата и суперстрата (остаточная интерференция). Явление интерференции наблюдается в процессе непосредственного контакта двух (или нескольких) языков, точнее говоря, процесс непосредственных языковых контактов сопровождается интерференцией. Однако сам термин «интерференция», возникший в физике, будучи перенесенным в методику обучения иностранному языку в значении «тормозящее влияние родного языка на усвоение иностранного», не совсем верно схватывает существо лингвистического явления.

С методической точки зрения интерференция - явление негативное (в плане овладения вторым языком), но оно объективное и неизбежно возникающее, как только разноязычные коллективы вступают в активные контакты. Это явление наиболее очевидно в процессе обучения второму языку: в оно всплывает на поверхность чужой речи носителя родного языка в виде своеобразного продукта - явных речевых ошибок, квалифицируемых носителями изучаемого языка как нарушение языковых норм.

Но результаты интерференции могут быть менее заметны, чем речевая ошибка. Они могут иметь положительное значение при оценке процессов взаимодействия двух (или более) контактирующих языков. Сказанное в равной мере относится не только к контактам двух разно-системных языков, но и к процессам взаимодействия близкородственных языков и в той же степени к контактам языка (взятого за основу литературного) с его диалектами, а также диалектов друг с другом4. Явление интерференции, как свидетельствуют многочисленные исследования, возможно на любом языковом уровне: лексико-семантическом, фонетико-фонологическом, грамматическом, словообразовательном и даже крайне формальном - графическом. Что же такое интерференция? Ответ на этот вопрос зависит от того, исследователи какой области знания, сопряженной с наукой о языке, занимаются проблемой двуязычия - лингвисты, специалисты по лингводидактике или психологи. В одной, исходной позиции все они солидарны: интерференция - явление, возникающее при столкновении, взаимодействии двух языков. Лингвисты видят корни интерференции в самом механизме языка. Интерференция, рассматриваемая в лингвистическом аспекте, представляет собой явление взаимодействия структур и структурных элементов двух языков в процессе общения двуязычного населения. Аналогичное определение можно дать, рассматривая интерференцию на уровне языка и речи. У некоторых исследованиях ставятся знак равенства между явлениями интерференции и заимствования. Однако, это - явления не только различные, но и во многом прямо противоположные. Одни специалисты в области лингводидактики, рассматривая данную проблему применительно к задачам обучения русскому языку как второму, не склонны видеть в ней языковой аспект вне проблем методики. Понимая под интерференцией перенесение школьниками, студентами знаний, умений и навыков из родного языка в обучаемый, они утверждают, что «...на стадии обучения межъязыковая интерференция, являясь принадлежностью не языковой системы, а речевой деятельности, выступает как отрицательный перенос, с которым надо бороться, поскольку он задерживает обучение русскому языку...». Другие, исследуя интерференцию в методическом аспекте, усматривают в ней «ошибочное отождествление и перенос явлений из области родного языка (языка - источника) в область изучаемого языка (языка - рецептора) или перенос отношений между элементами из одной системы языка в другую через «третью систему» (промежуточную), «отличающуюся как от родного, так и от изучаемого языка, которая находит свое реальное выражение в ошибках учащихся».

В последнем случае взаимодействие языковых систем при обучении второму языку рассматривается как взаимодействие оппозиций. Ученые, интересующиеся проблемой интерференции в психолингвистическом плане, исходят из основных посылок теории усвоения языка, теории речевой коммуникации, в частности, порождения речевого высказывания. Интерференция воспринимается ими как явление, сопутствующее взаимодействию двух языковых систем в сознании билингва, как «нарушение правил соотнесения контактирующих языков, которое проявляется в его речи в отклонении от нормы». Однако возможны крайне противоположные и промежуточные точки зрения на это явление. Так, некоторые в качестве «интерферентного» материала исследуют лексику, заимствованную из одного языка другим в результате этнических контактов народов и взаимодействия их языков я затем подвергшуюся полной или частичной адаптации в заимствующем языке. Таким образом, термин «интерференция», более точно трактуется теми языковедами и психологами, которые используют его для обозначения результатов взаимодействия языков. Слово «интерференция» произошло от латинского inter(между) и ferentis(несущий, переносящий).

В лингвистике явление интерференции возникает при контактировании трех языков: родного, английского языка (ИЯ1) и французского языка (ИЯ2), т.е. под влияние одних языковых уровней происходит нарушение норм другой языковой структуры. Причиной возникновения интерференции является тот факт, что человек строит свою речь по нормам родного языка или иностранного языка и устанавливает между отдельными языковыми фактами иностранного языка несвойственные связи и отношения. Научные исследования показывают, что проблемы мультилингвального обучения очень сложны и охватывают все уровни (фонетический, лексический, грамматический, орфографический) и в целом влияют на продуктивную и рецептивную речевую деятельность при обучении иностранного языка.

В фонетике наиболее распространенным типом интерференции является интерференция по аналогии, связанная с прямым переносом произносительных навыков английского языка на соответствующее французское слово. Это касается и гласных, и согласных. Для согласных типичной ошибкой является звук [r] или в таких словах, как régime, élegant и т.д. интерференция по аналогии отчетливо просматривается и в смещении ударения: на первом слоге в ИЯ1 и на последнем - в ИЯ2 (´cadet - ca´det , ´canal - ca´nal,´village - vil´lage, ´captain - capi´taine).

В области орфографии повышенного внимания требует правописание слов-аналогов: reason - raison, garden - jardin, toreceive - recevoir, mountain - montagne, hour - heure, lesson - leçon. Не следует объяснять в каждом конкретном случае различия в правописании. Обучаемый сам должен выбрать соответствующую стратегия запоминания.

Лексическая интерференция обычно приводит к буквализмам. Так, например, слово «journal, m» понимается как «журнал» (revue, f), а не «газета»; «magazine, m» - «магазин» (magasin, m), а не «иллюстрированный журнал»; «démonstration, f» - «демонстрация» (manifestation, f), а не «проявление, доказательство». Своевременный комментарий по поводу «ложных друзей переводчика», а также работа со словарем способствуют предупреждению ошибок, возникающих по ложной аналогии с существующими русскими словами.

Анализ некоторых случаев грамматической интерференции позволяет определить типичные грамматические трудности и способы их преодоления. Это позволит найти рациональные пути объяснения и закрепления языкового материала. Явление грамматической интерференции можно предсказать при сопоставлении глагольных форм, выявив, в чем заключаются их сходства или различия.

Грамматические системы родного языка, имеют много общего, которое проявляется как на морфологическом, так и на синтаксическом уровне, а именно: в данных языках имеются одни и те же части речи и члены предложения. Различия же обнаруживаются при сопоставлении любой части речи, например, несовпадение рода: стол - unetable, стул - unechaise, книга - unlivre. Большую трудность представляют притяжательные местоимения.

В русском языке принадлежность не изменяется в зависимости от лица (у меня своя машина, у тебя свояквартира и т.д.). во французском языке принадлежность определена по лицам (j’aimavoiture, tuastonappartement). Огромную трудность представляет собой система определителей, в частности, артикли. В русском языке их нет, а во французском языке они более развиты, чем в английском, так как имеют формы рода и числа. Глагол - одна из самых сложных грамматических форм. Настоящее время имеет наибольшее сходство в образовании и употреблении. В качестве положительного переноса с иностранного языка на иностранный язык могут рассматриваться такие грамматические темы, как правильные и неправильные глаголы, простые и сложные времена, согласование времен, страдательный залог, наклонение, неличные формы глагола. Этим объясняется доступность овладения данными грамматическими структурами. Более трудным является прошедшее время.

В русском языке существует одна форма, а в английском и французском языках - четыре. Имеются расхождения в употреблении глагольных форм. Для преодоления грамматической интерференции необходимо выявить сходства и различия и установить межъязыковые эквиваленты для успешного их усвоения.

На синтаксическом уровне явление интерференции обнаруживается в нарушении порядка слов. в русском языке он свободный, а во французском языке члены предложения занимают строго определенное место. Только лишь в вопросительном предложении подлежащее и сказуемое могут меняться местами.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

1. Алимов В.В Интерференция в переводе. М., 2005.
2. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. М.,1974.
3. Берзин Ф.М. Головин Б.Н. Общее языкознание. Уч. пособие. М.: Просвещение, 1979.
4. Реформатский А.А. Введение в языковедение / Под ред. В.А. Виноградова. М.: Аспект Пресс, 1996.
5. Бархударов Л. С. Язык и перевод. - М.: Международные отношения, 1975.
6. Комиссаров В. Н. Слово о переводе. - М.: Международные отношения, 1973

В речи билингва происходит взаимовлияние языков, которыми он пользуется. Это взаимовлияние касается как речи, так и языка и может проявляться в любых языковых подсистемах: в фонетике, в грамматике, в лексике. Всякое воздействие одного языка билингва на другой, а также результат этого воздействия называется интерференцией. Обычно под интерференцией понимают только неконтролируемые процессы, а сознательные заимствования к ней не относят.

Направление интерференции может быть различным. Наиболее частой является интерференция родного языка во второй, однако если второй язык становится основным, то и он может воздействовать на родной. Это легко заметить по русской речи эмигрантов из России, проживших в иноязычной среде несколько лет.

Проницаемость разных подсистем языка различна и связана с направлением интерференции. В фонетической области интонация основного языка легко воздействует на интонацию родного дополнительного, а в системе фонем и фонотактике, как правило, ведущим оказывается влияние системы родного языка на вторые языки.

Фонологическая интерференция проявляется в трех аспектах. 1. Недоразличение фонем (например, снятие противопоставления по мягкости в парах типа pad /ряд в белорусском этнолекте русского языка). 2. Сверхразличение фонем (француз, например, может различать открытое и закрытое [е/е] в русском). 3. Реинтерпретация фонологических различий (например, немцы склонны интерпретировать русское противопоставление глухих и звонких согласных как противопоставление сильных/слабых).

В последнем случае у русского монолингва создается впечатление, что немец путает глухие и звонкие. Вот как, например, Д. И. Фонвизин в "Недоросле" изображает речь немца Адама Адамовича Вральмана: Расумнай шеловек ни-кахта ефо [Митрофанушку] не сатерет, никахта з ним не саспорит; а он с умными лютьми не сфясыфайся, так и пудет плаготенствие Пожие. Парные звонкие в большинстве случаев представлены здесь глухими, но в отдельных случаях (з ним) происходит озвончение глухих.

В области фонотактики наиболее сильно воздействует на второй язык тип редукции родного языка. Русские и немцы с трудом осваивают произношение конечных звонких согласных в английском. Лица с родным украинским языком, наоборот, переносят на русский привычную модель, сохраняющую звонкость согласного в конце слова и в середине перед глухим: подписать, са[д] и т. п., в результате чего появляются минимальные пары типа дедка/детка, дужка/душка. Сходным образом во втором языке проявляется и свойственный родному языку тип редукции гласных. Русские часто склонны редуцировать безударные о-образные гласные во вторых языках, а "кавказский" акцент характеризуется, в частности, произнесением гласного а полного образования на месте русских безударных она. Болгарский бизнесмен, отвечая в телеинтервью на вопрос, с чего он начал свое дело, сообщил, что для начала он накупил денег, имея в виду накопил. Говоря по-русски вполне свободно, он сохранял тип редукции безударных гласных, свойственный его родному языку: если в русском фонема <о> редуцируется в сторону о-образных звуков, то в болгарском – в сторону у-образных.

В грамматической области интерференция часто связана с невольной интерпретацией грамматических категорий второго языка через призму родного: приписыванием русским существительным боль, мозоль, собака мужского рода в соответствии с нормой родного белорусского, употреблением глагольного вида во втором польском языке в соответствии с нормой родного русского, использованием определенного или неопределенного артикля во втором английском языке в соответствии с нормой родного французского и т. п.

Если некоторая грамматическая категория родного языка в неродном выражается нерегулярно, она признается как бы вообще отсутствующей. В тюркских языках каузатив обычно имеет стандартное суффиксальное выражение; нерегулярность образования русских каузативных глаголов может производить на тюркско-русских билингвов впечатление необязательности выражения каузативности. Так, в школьные сочинения попадают фразы Герасим поел собачку (вм. накормил); Волна утонула кораблик (вм. потопила) [Абдулфанова 1990: 171-172].

Интерференция может проявляться и в синтаксисе. Несмотря на относительную свободу грузинского порядка слов, позиция некоторых членов предложения жестко закреплена. В частности, в противоположность русскому, управляемое слово в норме предшествует управляющему и глагол-сказуемое оказывается на последнем месте. Этот порядок слов сильно интерферирует в русскую речь грузин. Предложения типа Был вечер, когда в Барихасо поднялись; Мы вошли в первую же классную комнату, где третьеклассники оказались; Обрадовались, когда знакомых увидели; В горах расположенное трехэтажное здание школы-интерната радовало сердца посетителей [Кевлишвили 1990], с точки зрения нормативного русского языка выглядящие в разной степени девиантными, вполне укладываются в локальный стандарт русского языка Грузии и могут порождаться местными русскими монолингвами. То же касается и использования русского что в функции грузинской частицы ра, выражающей настойчивую просьбу в побудительных предложениях: Приходи, что ко мне! Дай, что книгу.

Воздействие второго доминирующего языка на родной в грамматической сфере сильнее всего проявляется в моделях управления.

Чем больше различие между языками, тем теоретически больше потенциальных возможностей для интерференции, но в родственных языках она менее заметна самому говорящему. Поэтому у билингвов, свободно владеющих и постоянно пользующихся близкородственными языками, интерференция становится почти неизбежной. Прекрасным подтверждением этому служит русский перевод классической монографии У. Вайнрайха по языковым контактам [Вайнрайх 1979], в значительной части посвященной как раз проблемам интерференции. Перевод издан в Киеве и содержит немало фактов интерференции украинского языка в русский, ср.: мы можем показать <...> на следующей таблице; приток заимствований с французского; <...> когда они [дети] стают взрослыми; межзубной [звук] [Вайнрайх 1979: 136, 152, 181, 203]. Последний пример особенно интересен; по-русски прилагательные зубной и межзубный оформляются по-разному, но первое из них несопоставимо частотнее, по-украински в обоих случаях окончания одинаковые: (м i ж)зубний. Ориентация на более частотное русское слово и отталкивание от украинского привели переводчика к конструированию гиперкорректной формы межзубной.

Интерференция – это явление, свойственное индивиду, но при массовом двуязычии однотипные интерференционные процессы характеризуют речь многих лиц, и, закрепившись в идиолектных языковых системах, они начинают воздействовать также и на языковую компетенцию моно-лингвов, что приводит к языковым изменениям. Как только интерференция получает признание в языке (становится частью стандарта определенного языкового кода), она не ощущается в этом коде как нечто чужеродное, т. е. перестает быть таковой для всех, кроме лингвистов.

Все явления, относимые исторической лингвистикой к числу субстратных и суперстратных, обязаны своим возникновением интерференции. Даже те диахронические изменения, которые обычно считаются результатом внутриязыковых процессов, могут объясняться интерференционным взаимодействием различных кодов одного языка.