Божественное откровение. V.Откровение

Мы подошли к определению, что есть Церковь, и рассмотрели некоторые тексты Св. Писания, Символ веры и Катехизическое определение Церкви. Мы также коснулись того, что не есть Церковь, хотя прочно существует в церковном бытовом сознании, как якобы неотъемлемо принадлежащее Церкви.

Такое положение вещей не должно никого смущать. Церковь не есть нечто параграфированное, точно определенное инструкциями; Церковь - мистическая реальность, коренящаяся в беспредельном и лишь отчасти познаваемом Боге. В силу этого всегда остается в рассуждении о Церкви некоторый элемент неопределенности, недоказуемости и даже некоторой произвольности, - когда люди понимают под Церковью то, что им хочется, но не то, что есть Церковь на деле. В Евангелии об этом говорится в притче о пшенице и плевелах - что на поле Церкви среди доброго семени существуют и растут (т. е. развиваются) посеянные врагом сорняки; и такое положение будет до конца земной истории Церкви. Апостол же Павел пишет в послании к Тимофею, что есть здравое учение Церкви, а есть бабьи басни; и мы должны, различив, разумеется, одно от другого, первого держаться, а от второго отвращаться.

Это требует от нас, православных христиан, - как мы уже говорили вначале наших бесед, - отнюдь не бездумного существования «по инерции», не лубочно–благодушного пребывания в рамках русской православной действительности начала XXI века со всеми ее соприкосновенностями, но трезвой и творческой, подлинно церковной православной христианской жизни, как внешней, так и, в первую очередь, внутренней, духовной. Начинается же эта жизнь с правильного строя мыслей, с выстраивания иерархии христианских ценностей. Это подчеркивал особенно Свт. Игнатий, говоря о том, что одна неверная мысль о духовной жизни, принятая человеком, может извратить весь внутренний строй его. Чтобы с нами этого не случилось, мы и должны тщательно разобраться и уяснить себе, что именно содержит Церковь в качестве главного, неотъемлемого, а что в Церкви - второстепенное, обусловленное историей и социально–культурными формами ее, чтобы не путать одно с другим.

Для того чтобы приобрести правильный строй мыслей, недостаточно только собственных усилий. Человек - существо падшее; его разум утратил в падении силу и чистоту, необходимые для точного уяснения Божественных истин. Для человека, предоставленного самому себе, максимально возможное уяснение - это дойти до идеи Бога: что есть Бог, что Он управляет миром, что Он - его Творец. Но каков наш Бог? Каков путь спасения, какова судьба и всего мира, и каждого из нас, - это человек падший сам собою не может узнать. Для этого нужно действие Божие, открывающее человеку эти истины. И Бог, Который хочет, чтобы все люди спаслись и пришли в познание истины (1 Тим. 2:4), не оставил человека в неведении относительно столь важных вещей, но открыл их человеку. Это и есть Откровение Божие , - т. е. действие Божие, научающее человека истине .

Откровение можно понимать в широком и в собственном смысле. В широком смысле - это, во–первых, откровение Бога о Самом себе в воплощении Бога, - Господа нашего Иисуса Христа; а Он, Второе Лицо Святой Троицы, именуется еще Словом Божиим и, следовательно, Бог Сам Себя являет в Слове Своем воплотившимся; Сам Он, и вся Его жизнь, учение и действия являются для нас высшим, совершенным и полным откровением Бога о Себе, Своих делах, об отношении Бога к людям, о пути спасения, и о всех истинах нашей веры. Во–вторых, Христос, воплотившийся Бог, есть, как мы говорили уже, центр, смысл, начало и конец всей жизни человеческой, ибо Он - Бог вочеловечившийся. Он же есть и Глава Церкви, которая для нас Духом Святым, если можно так выразиться, «содержит» Христа. Следовательно Церковь в себе носит всю полноту откровения Божия, и вне Церкви мы не можем обрести его, т. к. высшее и единственное Откровение Божие - это Христос, а Он благоволил пребывать со Отцем и Духом Святым в Церкви, почему она и есть столп и утверждение Истины.

В Церкви же понимаемое в широком смысле Откровение Божие, т. е. действие Божие на человека, научающее его истине и влагающее в него истинные основы разумения и деятельности, осуществляется трояким образом:

1) непосредственно, - т. е. когда Дух Святый воздействует на душу человека, в таинствах Церкви прежде всего, затем в молитве, во всех чинах церковной жизни, или по особому Божию промышлению иным способом;

2) дано нам Богом неким специальным образом, в Священном Писании, - т. е. откровение Божие в собственном смысле слова, о чем и будет у нас речь впереди; и

3) в Священном Предании Церкви.

Очень важно отметить, что в своей полноте Откровение подается нам, как мы сказали уже, именно и только в Церкви, и только через гармоничное сочетание названных трех способов, и не может быть нами получено, если мы произвольно остановимся исключительно на одном чем–либо. Так, если мы будем принимать Таинства Церкви и, как говорят, вообще «ходить в Церковь», но не будем при этом изучать Св. Писание и Св. Предание - изучать с целью не только познавательной, но практической прежде всего, - то мы оставим принятые Таинства без плода, не сумеем ими распорядиться как должно, - ибо они требуют определенного строя внутренней жизни и определенной деятельности; а узнаем мы об этом именно из Св. Писания и Предания; а без них, из одних Таинств самих в себе, мы ничего не узнаем и не поймем. Если мы остановимся только на Св. Писании, как протестанты, которые считают его единственным источником духовной христианской жизни, то мы совершим ошибку, подмену, ибо источник духовной жизни - Сам Бог, и, ближе, Св. Таинства Церкви, а Писание - не источник жизни как таковой, а критерий правильности этой духовной жизни, указатель пути жизни, обоснование знания о Боге и спасении, - но не само спасение, не сама жизнь, не само Богообщение. Принимая только Писание, мы план жизни, описание ее принимаем за самое жизнь, и вместо плода духовного получаем лишь словесное указание на него, описание его; таким образом, мы лишаемся реальности жизни, обрекаем себя на мечтательность, фантазирование, ложь.

Также, для уяснения Писания как должно нам необходим опыт содержащей Писание Церкви, т. е. Предание, ибо Писание сложно, требует толкования и уяснения, а все таковое имеет Св. Предание, без него толкователи Писания придут ко многим разногласиям, что и видим в протестантизме.

Наконец, если мы кладем в основу христианской жизни (как правило, с целью подчеркнуть свое православие) исключительно Св. Предание (а оно очень разнообразно и богато), без обоснования его Св. Писанием, без «выравнивания», так сказать, и соотнесения его с целями Церкви и с непосредственной ее жизнью в Таинствах и основах ее устроения, - то мы получаем то, о чем говорили выше: смещение акцентов, нарушение иерархии христианских ценностей, покривление строя духовной жизни, уродливое кликушество, мракобесие, фанатизм, обскурантизм и нелепейшее псевдоцерковное политиканство.

Итак, только в стройном сочетании трех названных сторон содержимого Церковью Откровения мы обретаем истину - и истину мыслей, и истину жизни. Отсюда же видна и иерархия ценностей в Церкви, - именно, 1–е - это Таинства, 2–е - Священное Писание, и 3–е - Священное Предание Церкви, в их неразрывности и гармоничности.

Мы будем говорить о Священном Писании, или об Откровении Божием в собственном смысле этого слова. Священное Писание имеет в Церкви высший вероучительный и нравственно–учительный авторитет. Св. Писание есть особое действие Божие, направленное на то, чтобы открыть человеку истины о Боге и спасении. Это особое действие осуществлено Богом через пророков и Апостолов. Церковь свидетельствует об этом в Символе Веры, исповедуя то, что Дух Святой говорил в Пророках, а также называя Церковь Апостольской, т. е. как мы уже говорили, возводя все устроение Церкви к Апостолам. Св. Писание состоит из двух частей: Ветхий Завет и Новый Завет. Ветхий Завет и есть собрание пророческих писаний, Новый Завет - апостольских .

Главная тема Св. Писания есть Христос; Сам Он сказал: Исследуйте Писания, ибо вы думаете чрез них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин. 5:39); и мы уже сказали с вами, что Писание не есть собственно духовная жизнь, а - описание ее, информация о ней, но информация, не людьми выдуманная, а именно открытая Богом, данная человеку для того, чтобы он пришел ко Христу и в Нем содевал свое спасение, имея Св. Писание как безошибочный критерий правильности своей жизни и строя мыслей. Так же, как и Церковь, которая занимается только и исключительно спасением людей во Христе, хотя со многим соприкасается, - и Св. Писание имеет своим главным предметом - Христа и спасение, хотя о многом пишет. И как Христос, Бог Слово, есть откровение Божие высшее, единственное, исключительное, - так и пророчествующее о Нем и говорящее о Нем записанное слово приобретает значение истинного и непогрешительного Откровения.

Ветхий Завет пророчествует о пришествии Христа, показывает становление в истории подготовительных условий для Него, приготовляет избранный народ, как среду, из которой должен воссиять Спаситель, возводит людей на все более высокий нравственный уровень. Новый Завет говорит об исполнении пророчеств: о жизни Христа, Его учении, Его делах, о пути спасения, о Церкви, о проповеди Апостольской, о нравственной норме жизни христианина; о последних судьбах мира и человечества. Мы будем с вами разбирать, каким именно образом содержит Св. Писание эти истины; но сначала скажем о самом том действовании Божием, которым Господь их нам открывает.

Прежде всего нужно отметить, что это именно действие Божие; Св. Писание не есть какая–то теория, не просто книга исторического и нравственного содержания. В нем заключена некая духовная сила. «Слово Божие живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные », говорит Ап. Павел (Евр. 4:12). Эта духовная сила Св. Писания коренится в источнике его - действии Св. Духа, непосредственном и особом влиянии Божием на Священных писателей. Это влияние, это действие называется богодухновенностью .

Всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек (2 Тим. 3:16–17), пишет Ап. Павел, а ап. Петр об этом же говорит так: Никакого пророчества в Писании нельзя разрешить самому собою, ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божии человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр. 1,20–21).

Что же такое богодухновенность? Это есть «сверхприродное действие, посредством которого Дух Святый побуждал и подвизал священных писателей и содействовал им во время писания таким образом, что они: осознавали, стремились точно передать и выражали с безошибочною верностью всето. и только то. что Бог повелевал им писать ». Здесь необходимо уточнить объем этого богословского термина, поскольку что такое богодухновенность часто понимают неправильно. Богодухновенность относится к содержанию Св. Писания, но не к каждой букве его. Писание не есть некое спиритическое письмо, а богодухновенность не есть то, что священные писатели представляли собою безвольный инструмент. Господь не написал Библию собственноручно; Он не диктовал ее авторам библейских книг так, что они находились, как медиумы, в состоянии транса.

Священные писатели становились орудиями Св. Духа, но при этом не утрачивали ни своей личности, ни свободы, ни рассудка, ни воли, ни характера, ни манеры излагать мысли, ни даже своих, присущих каждому человеку, немощей и человеческих особенностей. Здесь произошло как бы некое таинство: оставляя неприкосновенной личность и свободу, Бог так воздействовал на св. писателя, так просвещал его душу и разум, что написанному им тексту, сохраняющему его индивидуальные и литературные особенности, сообщалось Духом Святым в содержании, смысле его, Божественное непогрешительное значение Откровения Божия.

Существует ошибочная точка зрения на богодухновенность Писания, что она доходит до того, что будто каждая буква или сочетание слов, или вообще всякая внешняя форма Писания свята и непогрешима. Это опровергается тем, что есть в Писании некие мелкие внешние противоречия, например в Евангелии от Матфея, Луки и Иоанна, в рассказе о предательстве Петра повествуется, что петух запел один раз, а в Евангелии от Марка - два раза. В 1 книге Царств Давид играет Саулу на псалтири, а в следующей главе они только знакомятся. В Евангелии от Матфея - два гадаринских бесноватых, а у Марка и Луки - один; и т. д.

Если понимать богодухновенность именно таким радикальным образом, то как моryт быть в Писании эти противоречия? Здесь дело в том, что, как мы уже сказали, цель откровения Божия - исключительно спасение человека. Св. Писание - не учебник физики, биологии, не протокол исторических событий, хотя это не значит, что Библия содержит неверные мнения по этим вопросам. Нет, и то, что есть в Библии, относящиеся до этих сфер знания - истина ; но это не научное, не полное и не пунктуально–точное знание, а основы этих знаний.

Господь, если можно так сказать, исходил из того, чтобы дать человеку точное и полное познание о Христе и о пути ко спасению; и в этом вопросе Дух Святой вдохновлял св. писателей так, что они не могли допустить ни малейшей неточности. Что же касается до не относящихся ко спасению вопросов, частностей, как–то: точная историческая канва или взгляды св. писателей на тот или иной житейский вопрос, не относящийся к религиозной сфере жизни, и т. п. - то тут не было нужды со стороны Бога выверять, так сказать, каждую мелочь, - именно потому, что богодухновенность относится к религиозному смыслу, к содержанию Писания, но не вяжет свободу и волю и память св. писателя.

Поэтому мелкие внешние неточности никак не противоречат богодухновенности и не должны смущать, как иногда бывает, если мы понимаем ее неверно. Это не значит, что богодухновенность на что–то простирается, а чего–то не касается; нет, Ап. Павел сказал: Все Писание богодухновенно (2 Тим.3:16) ; а значит это, что богодухновенность не есть что–то формально–насильственное, но - творческое.

Здесь мы видим в действии один из основных принципов влияния Бога на человека, он называется синергией , т. е. со–творчеством, со–действием. Он проявляется в любой сфере религиозной жизни. Это значит, что Бог никогда не действует насильственно, автоматически, формально; Бог всегда уважает свободу человека и ждет от него сознательных и совершенно свободных религиозных движений сердца и действий. Хотя Господь всегда, в любом случае помогает человеку в его движении к добру, но далеко не всегда Он делает это явно. Всегда Он промыслительно располагает события тем или иным образом; но насильно никогда не действует, не вяжет человека. И только тогда, когда человек сам, свободно, отдает сердце Богу, тогда Он действует уже очевидно, помогая человеку открыто, и творя - с его согласия - в нем волю Свою.

И в данном случае мы видим, что священные писатели подвигами своей жизни приуготовили себя к действию Божию в себе; они очистили свое сердце, воспылали любовью к Богу, и Господь, видя это, видя, что человек способен к восприятию действия Духа, уже только тогда действовал Сам явно, просвещая ум и душу библейских авторов к тому, чтобы они точно изложили Откровение Божие. Но при этом мы должны помнить, что хоть принцип синэргии - всеобщий в Церкви, все же богодухновенность есть особое действие Божие, не повседневное в Церкви. Поэтому она - основное, что определяет высший авторитет Св. Писания как Откровения, исшедшего - хоть и при живом и неформальном участии св. писателей, - непосредственно от Бога.

Итак, перед нами эта книга - Библия, Слово Божие, Откровение Божие, основа нашей веры и жизни. Она писалась на протяжении более тысячи лет; ее авторы - цари, пророки, пастухи, судьи, священники, рыбаки, юноши, старцы, ученые, простецы. Здесь и летопись, и история, и родословные списки, и законы, и пословицы, и поэмы, и видения, и Евангелия, и письма Апостолов разным первохристианским общинам. Книга сложная, требующая правильного понимая и толкования. Мы видим, что все отколовшиеся от Церкви конфессии и деноминации, вплоть до самых изуверских сект, имеют одну и ту же книгу, и все опираются на нее, как в доказывании истины, так и в обоснование своих заблуждений. На что нам опереться, чтобы правильно понять и усвоить себе откровение Божие? Здесь нужно соблюсти следующие вещи, некие условия, предпосылки к изучению Св. Писания: 1) воспринимать Св. Писание в контексте Церкви, как книгу Церкви; 2) знать иерархию знания, открываемого Писанием, принцип подачи знания; 3) воспринимать Св. Писание не оторвано ото всего, а в историческом контексте, как книгу Истории, книгу реальности, факта, - и учитывать обстоятельства этой реальности; 4) учитывать особенности библейского языка и 5) воспринимать Св. Писание в целости, не выдергивать из него частности, при замалчивании остального.

Теперь кратко разберем эти пункты.

1. Священное Писание - это книга Церкви. Вне Церкви его ни понять, ни усвоить невозможно. Его нельзя выдрать из контекста Церкви и рассматривать и изучать отдельно. Это все равно, что делать попытки понять, как мыслит человек, отрубив ему голову и рассматривая ее одну. Церковь - первичная реальность по отношению к Св. Писанию. Мы, например, видим, что Церковь существовала со дня Пятидесятницы во всей своей полноте и целостности, а новозаветных Св. Писаний еще не было, и только через 20 лет было написано первое Евангелие.

Из этого следует, что для толкования Писаний, написанных через св. писателей Св. Духом, нам обязательно нужно обращаться к сосуду, жилищу и хранительнице того же Самого Св. Духа - к Церкви. Один и Тот же Св. Дух дал - в Церкви, не вне ее - Откровение, и Он в Церкви же дает толкование его.

Мы видим, что забота о толковании Св. Писания всегда присуща Церкви, с самых первых ее дней. Ветхозаветные писания толковали Апостолы, ив Новом Завете мы видим их толкования; Новым Заветом преимущественно живет и его осуществляет Церковь, и только она может дать истинное его толкование.

Кроме того, первичностью Церкви объясняется то, что в Писании не содержится систематического плана, так сказать, проекта Церкви. Церковь не выводится из Св. Писания, как это пытаются сделать протестанты, а усматривается из него как уже существующая данность. Писание указывает на Церковь и частности ее жизни, но не определяет ее строй из самого себя. Это важно для решения вопросов соотношения того, что содержит Церковь и того, что говорит об этом Св. Писание.

Следовательно, всегда Церковь является высшим и главным авторитетом в хранении и толковании Св. Писания. Это доказывается в первую очередь тем, что именно Церковь определяет канон Св. Писания - какие именно книги являются богодухновенными, а какие - нет, т. е. состав книг Св. Писания определен не из него самого, а именно Церковью. Итак, Слово Божие есть прежде всего Книга Церкви, и только в ее контексте эта Книга может быть правильно понята.

2. Существует иерархия истин, открываемых Писанием. Так, а) яснее всего, с максимальной полнотой раскрыты истины, относящиеся, как мы сказали уже, ко спасению человека, а именно: создание человека по образу и подобию Божию, его бессмертие; грехопадение, его последствия; домостроительство спасения, т. е. приуготовление Боговоплощения, само оно, крест, Воскресение, основание Церкви; путь ко спасению, т. е. освящение таинствами, поучение в Законе Господнем и хождение в заповедях Божиих; наконец, посмертная участь человека, обусловленная его земной жизнью. Все это содержится в Писании с не допускающей кривотолков (хотя они есть, о причинах - ниже) точностью и полнотой.

б) С меньшей полнотой, - хотя и максимально возможной для человека, - дается нам знание о Боге, о Его свойствах, о Промысле Его. Дело в том, что путь спасения человек способен понять по природе, т. ск. до конца, ибо он относится целиком к человеку; а Бога и Его свойства человек до конца и полностью познать не может, а может их только обозначить. Человек принципиально не может, во всяком случае, здесь, на земле, познать Бога, как Он есть. - Так, мы знаем из Писания, что Бог Един по существу, но Троичен в Лицах; а как это - мы не знаем. Мы знаем, что Бог благ и промышляет о мире - но знаем только «вектор» этого промысла - к Царству Небесному; но всех путей Божиих мы не знаем. И часто человек спотыкается на этом: как согласить благость и промысл Божий со страданиями на земле? «Как небо отстоит от земли, так пути Мои от путей ваших, и мысли Мои от мыслей ваших » (Ис. 55:8–9), - отвечает нам Господь.

Так что в Откровении даны нам указания на Бога, каков Он, что Он хочет от нас; но существо этого знания о Боге - вера . «Мы ходим верою, а не видением » (2 Кор. 5:7), «видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно » (1 Кор. 13:12), но имеем надежду, что в будущей жизни «лицем к лицу» (там же) «увидим Бога, как Он есть» (1 Ин. 3:2).

в) Наконец, третий род информации, доносимый до нас Словом Божиим, есть знание о мире, устройстве природы и проч. Здесь, как мы уже сказали, даются нам основы знаний, а не конкретное, точное научное знание. Так, мы узнаем, что мир сотворен Богом из ничего и будет иметь конец; что данные Богом законы природы могут Им же приостанавливаться… ну, пожалуй, и всё. Извлекать из Св. Писания теорию Большого Взрыва, или, скажем, эволюцию, - грубая ошибка и абсурд. Бог даёт нам знание о внешнем мире как принцип, но не как конкретику. Почему? Свт. Феофан пишет, что устройство мира мы никогда не поймем до конца, хотя будем пользоваться плодами познания его. Бог не дал нам способности понять этого - как бы человек не старался. Для спасения души нам не нужно знать в точности, как устроен мир сей преходящий. Он - дело рук Божиих, плод Премудрости Его; для нас достаточно этого знания.

3. Мы должны учитывать исторический и духовный контекст той или иной книги Св. Писания. Писание - Книга Истории; оно не есть абстрактный теологический трактат. Св. Писание открывает нам, как Бог действует в людях, в событиях, в ситуациях; оно - книга жизненная, книга трезвой и правдивой реальности, книга факта. Поэтому необходимо знать исторический контекст написания книг Библии, историческую среду, в которой происходило то или иной событие. И толкование Писания прежде всего должно начинаться с выяснения этого исторического контекста буквально, фактически, а потом уже можно искать духовно–аллегорический смысл, имея в виду то, что никакое аллегорическое толкование не должно затемнять или перетолковывать фактическую реальность описываемого. Иначе Писание превратится в оторванную от жизни мутно–туманную фантазию. А уяснение исторического и органически соединенного с ним духовного контекста только и может дать правильное и точное понимание Писания.

Например, в Ветхом Завете гуманитарно–настроенных и абстрактно–мыслящих людей часто отталкивают кровавые жертвоприношения, жестокости и проч. Да, с современной точки зрения все это ужасно; но тогда уровень народа был таков, что со стороны Бога нужны были очень грубые, зримые и жесткие, порой до крайности, педагогические меры, чтобы отвлечь Израиля от язычества, чтобы повысить нравственный уровень его. То есть нужно исходить в оценке не из сегодняшнего уровня развития человечества, а из тогдашнего - очень низкого (хотя сегодня мы усиленно возвращаемся на тот уровень).

Новый Завет, и сам по себе всегда действующий на людей, при уяснении исторического контекста становится гораздо понятнее и глубже. Мнимые противоречия, которые некоторые усматривают в смысле Писания, устраняются именно уяснением контекста.

Яркий пример ошибки не–учтения исторически–духовного контекста - Лютеровское зацикливание на оправдании «только верою». В подтверждение своей теории Лютер приводил слова Ап. Павла, что от дел закона не оправдывается никто, а только верою во Христа; но не учел Лютер, что Апостол имеет в виду лишь ветхозаветный закон, и эти места из его посланий - конкретно–историческая полемика против иудействующих христиан; не приняв во внимание этот контекст, Лютер распространил узкий смысл апостольских слов на дела веры вообще, и вверг в ересь пол–Европы. Итак, без знания контекста Св. Писание для нас становится в некоторой степени абстрактным, нереальным, и мы не всегда понимаем именно то, о чем хочет нам сказать та или иная библейская книга.

4. Необходимо учитывать особенности библейского языка. Это относится, во–первых, к описанию Бога: Он ходит, смотрит, гневается, раскаивается проч. Конечно, это нельзя понимать буквально, но лишь описательно, применительно к ограниченному человеческому восприятию. Далее, в Св. Писании часто бывает несколько пластов смысла, напр., описываются события, а под ними лежит уяснение действия Божия в подобных ситуациях. Потом, есть особенности пророческого языка, когда пророк предсказывает сразу несколько событий - историческое и мессианское одновременно. Пример такого языка мы видим в Мф. 24, когда Господь одновременно предсказывает разрушение Иерусалимского храма и конец мира сего. Если не учитывать пророческий язык, способ выражения, то, воспринимая текст линейно, мы придем к выводу, что Господь обещал конец света уже при жизни апостолов: не прейдет род сей, как всё это будет (Мф.24:34), что неверно. И много других мест Писания, где необходимо учитывать особенность формы изложения.

5. Наконец, еще один момент, очень важный - восприятие Св. Писания в целости. Вот мы сказали с вами, что Св. Писание содержит все истины спасения в такой полноте, что невозможны кривотолки. Но кривотолки всё же существуют, и их много. А все потому, что Писание - не реестр, не параграфированная инструкция, где все перечислено схематично, как мы с вами перечисляем. Особенность Писания - то, что эти истины обретаются нами не в одном месте собранными, но в разных местах, на всем пространстве Писания.

Например, Нагорная проповедь дает нам идеал христианской нравственности. Многие, как Толстой, ею одной и ограничиваются, крича: в этом христианство! остальное - лишнее! Но в другом месте Господь говорит: если не будете есть Тело Мое и пить Кровь Мою, не будете иметь в себе жизни (Ин. 6) - то есть учит о необходимости причащения Св. Тайн. Еще в другом месте: кто Церковь не послушает - будет тебе как язычник и мытарь (Мф. 18) - т. е. надо слушать Церковь. Ап. Иоанн говорит: если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши (2 Тн.) - вот и исповедание грехов. Непрестанно молитесь (1 Сол.), блюдите, да не отягчаются сердца ваши объедением и пьянством и заботами житейскими (Мф.) - вот и аскетическая жизнь. Ап. Павел говорит: назидайте себя псалмами, пением, песньми духовными - вот и Богослужение.

Всё в Писании есть, мы видим - только не в одном месте, а в разных. И поэтому мы должны воспринимать Писание именно в целости. И если мы хотим узнать о том или ином вопросе - например, о молитве, нужно собрать все места Писания, а не только «Отче наш»: и «бдите и молитесь», и «постом и молитвою», и «непрестанно молитесь» - все : и тогда узнаем Богооткровенное учение, как оно есть. А то выберут текст об «Отче наш» - и всё. Нарушение этого правила приводит к ересям («ерео» - выбираю (греч.)) - т. е. когда из Писания выхватывается что–то одно, особое, отдельное, и на нем основывается система взглядов, без учета целости Писания - т. е. что говорится о том же во всем Писании в других его местах, - без учета также и всего того, о чем мы сказали - контекста, языка и проч.

Вот пять пунктов, которые необходимо иметь в виду, изучая Св. Писание. Мы сказали о них кратко; а вообще, это тема неисчерпаемая, если ею заниматься подробно.

Теперь несколько слов нужно сказать о месте Св. Писания в жизни Церкви. Оно исключительно велико. В Церкви всё возводится к Св. Писанию. Любое действие Церкви, любое таинство, любой чин, всякая богословская мысль, все стороны церковной жизни, особенно - Богослужение - центр жизни православного христианина, - опираются на Св. Писание и в нем имеют свое основание. Всякое церковное соборное решение обязательно опирается и ссылается на Св. Писание. Так что коль скоро что–то в Церкви (не в самой Церкви, а в наличной церковной действительности) не соответствует, противоречит Св. Писанию, то не может считаться церковным. Это налагает на нас непременно обязанность - изучать Св. Писание, поучаться в законе Господнем день и ночь, как говорится в псалме 118. Свт. Феофан пишет: «Божественные стихии, Церковь Божию питающие, суть: Слово Божие и Св. Таинства» (Свт. Феофан. Дополнительные письма, стр. 221), и сколь обязательно для спасения участие в Таинствах, столь же необходимо изучение Св. Писания и жизнь по нему.

Преп. Антоний Великий говорил, что на каждое дело, которое мы делаем, должно иметь свидетельство Св. Писания (Достопамятные сказания… М.,1999, с. 17), а для этого оно, особенно и преимущественно Новый Завет, должно быть постоянным предметом нашего внимания. Преп. Серафим Саровский сам еженедельно прочитывая Новый Завет, советовал так изучить его, навыкнуть ему, чтобы ум как бы «плавал» в словах Писания. Свт. Тихон Задонский знал наизусть Псалтирь и Новый Завет. Преп. Пахомий Великий, основатель общежительного монашества, вменял в обязанность монахам знать Новый Завет наизусть. Святые Отцы, без исключения, основывали как свою жизнь, таки богословие на Св. Писании. Все богослужение пронизано Св. Писанием, и, обще говоря, Писание (наряду с Таинствами) - фундамент жизни Церкви; и мы не можем быть настоящими членами Церкви, не зная хорошо Св. Писания Нового Завета.

Но, к сожалению, в православной среде Св. Писание не занимает того места, которое оно должно иметь в Церкви. Евангелие износится каждое воскресенье в храмах для лобызания, оно благоукрашается роскошными окладами; многие воцерковленные люди имеют в своем молитвенном правиле главу Евангелия и главу Апостола. На этом у многих православных обязанности по отношению к Св. Писанию заканчиваются. Читать и изучать многие христиане предпочитают разные многочисленные брошюры, жития старцев и стариц, описание чудес, православные «страшилки», книги апокалиптического содержания, антиглобалистскую национально–патриотическую литературу и проч. Но Св. Писания люди не знают, и даже не сознают своей непременной обязанности знать его.

Я очень часто сталкиваюсь с таким, например, явлением: на беседе перед крестинами люди, в ответ на рекомендацию прочитать Евангелие в качестве подготовки к Таинству удивляются, возмущаются и говорят: «что–то у вас порядки какие–то странные, на большинстве приходов не требуют этого» (!). Другой пример. К одному священнику пришла прихожанка и жалуется на соседку, что она, прочитав литературу, данную ей, говорит: не пойду в вашу церковь. Батюшка спросил: а что Вы ей дали? Ответ: брошюрки разные, о грехах, о мытарствах, о Страшном Суде и проч. Батюшка: почему же Вы не дали ей сначала Евангелие? На это ответа не последовало. Ревнительнице воцерковления своей подруги не пришло в голову, что начинать его надо с Христа, Откровения о Нем. Можно привести также всю недавнюю дискуссию об ИНН, - когда незнание Писания приводит к хуле на благодать Божию.

Без знания Писаний в нашей церковной среде расцветает язычество, обскурантизм, шовинизм, нелепейшее обрядоверие и невежество. Некоторые даже считают, что Писание читать вредно - «умом тронешься», или возгордишься. Достаточно–де, в Церковь «ходить», и всё. Это всё, безусловно, дьявольские ухищрения, отрывающие человека от источника знаний о Христе, препятствующие человеку спастись и прийти в познание истины. «Недоверие» к Св. Писанию имеет давнюю традицию и некоторую даже укорененность в православном бытовом сознании; для многих Православие определяется вовсе не Писанием, а совсем другим - огромным количеством разных явлений, исторически напластовавшихся на Церковь: явлений, которых - начни их сверять со Св. Писанием - немного останется. Иллюстрацией этого могут служить пятидесятилетние усилия Свт. Филарета Московского по переводу Св. Писания на русский язык. Сколько препятствий пришлось преодолеть ему! Сколь сильное восстание было против того, чтобы христиане могли дома у себя читать Слово Божие на родном языке! И до сих пор библейская наука в Православии очень слаба, гораздо успешнее она развивается у латинян и протестантов - но там она не ограждена православными принципами толкования Писания.

И, наконец, самое важное. Св. Писание дано нам Богом, чтобы мы не просто извлекали из него информацию, - а чтобы по нему жили . Многие вещи, непонятные нам в Писании при поверхностном чтении, уясняются опытом христианской жизни. Писание открывает нам свой смысл, если мы понуждаем себя жить по Евангелию, по заповедям Христовым. И здесь, к сожалению, и наличествует главный «зазор» между Церковью - содержательницею Писания и духовного опыта жизни, из него вытекающего, - и наличной церковной действительностью, т. е. нами - православными христианами. Увы! Не Св. Писанием многие из нас руководствуются в повседневной жизни…

Закончим мы поэтому рассуждение о Св. Писании призывом - не только любить его, изучать его, читать его как можно чаще, и не как «правило», а как необходимейшую духовную пищу, - но и приложить усилие к тому, чтобы Новый Завет сделался нашей жизнью, руководством для всей нашей, и внешней, и внутренней, деятельности, и критерием, определяющим как наше мировоззрение, так и все наши поступки.

Отдельное занятие Воскресной школы было посвящено вопросу о Божественном Откровении как основании православного миросозерцания и духовного опыта православного верующего.

И сказал Даниил: да будет благословенно имя Господа от века и до века! ибо у Него мудрость и сила; Он изменяет времена и лета… дает мудрость мудрым и разумение разумным; Он открывает глубокое и сокровенное, знает, что во мраке, и свет обитает с Ним.

Книга пророка Даниила (Дан 2. 20-22)

1. Божественное Откровение и его основные черты.

Откровение в самом общем понимании есть «проявление Высшего Существа в нашем мире, с целью сообщить нам более или менее полную истину о себе и о том, чего оно от нас требует». В Откровении совмещаются, по данному толкованию, два момента. Во-первых, «факт богоявления (теофании), посредством которого открывается нам Божество». И, во-вторых, - «религиозно-нравственное содержание этого факта», или «то, что в нем открывается». Акцентируя внимание на этом втором моменте, митрополит Филарет (Дроздов) определяет Божественное Откровение как «то, что Сам Бог открыл людям, чтобы они могли право и спасительно веровать в Него и достойно чтить Его».

В современном богословии, опирающемся на коммуникативно-диалогическое понимание бытия, наметилась тенденция перехода от понимания Откровения как «“знания” о Боге» к межличностному, диалогическому пониманию его сущности - как «“знанию” Бога». Как пишет Дж. О᾿ Коллинз: «Вместо толкования откровения, прежде всего, как истин, раскрывающих Бога, откровение стало пониматься как Божественное самораскрытие… Откровение это встреча личности с Личностью, субъекта с Субъектом, я с Ты. Соответственно начальный вопрос откровения это: “Кто открывается?”, а не “Что открывается?”».

При таком подходе на первый план выступают следующие особенности Божественного Откровения.

Божественное Откровение, прежде всего, персоналистично . Как выражает такую позицию архимандрит Софроний (Сахаров): «Созданные из ничего, взятые от земли (см.: Быт 2. 7), мы не способны познавать Бога. И совершенно необходимо, чтобы Бог Сам открывался нам». И, говоря далее о необходимости явления-откровения ипостасного Бога, утверждает: «Последняя стадия откровения - есть откровение Бога личного, ипостасного. Ипостасный Бог не может быть познан иначе, как через откровение, принимающее форму явления Бога человеку в акте непосредственного общения “лицом к Лицу”». По словам митрополита Илариона (Алфеева), Бог открывается человеку «как живое Существо - говорящее, слышащее, видящее, мыслящее, помогающее». Он «открывает Себя Самого, чтобы человек мог Его встретить». Вершина Божественного Откровения - Богочеловек Иисус Христос, «живое откровение Бога»

Один из путей Самооткровения Бога - путь через откровение Своих Имен. Как пишет архимандрит Софроний (Сахаров): «Бог открылся Моисею как Персона: Аз ЕСМЬ СУЩИЙ. Конечно, мы веруем, что это был Сам Христос, Который говорил Моисею: Аз ЕСМЬ СУЩИЙ». Последующее откровение постепенно разъясняет свойства этого «АЗ ЕСМЬ»: «Тот, Кто превыше всякого Имени в своей Сущности, раскрывается разумным существам во множестве имен: Вечный, Всеведущий, Всемогущий, Вседержитель; Свет, Жизнь, Красота, Мудрость, Благость, Истина, Любовь, Праведный, Спасающий, Святый, Освящение и другие… Откровение принесло нам новое Имя: ИИСУС, Спаситель, или БОГ-СПАСИТЕЛЬ… Имя Иисус прежде всего открывает нам смысл и цель прихода Бога во плоти: “нашего ради спасения”». Что же замечательного в Синайском Откровении пророку Моисею? - задается вопросом архимандрит Софроний (Сахаров) и отвечает: «Это Тот, Кто сотворил весь этот мир, вдруг говорит: “Это Я”, и представляется человеку, и говорит с ним» .

Но, являя Себя в откровении, сокровенный Бог остается при этом бесконечной тайной для тех, кому Он Себя открыл. Другими словами, Божественное Откровение апофатично . Оно «не только открывает, но вместе и указывает неоткрытую и неоткрываемую тайну… ».

И, наконец, Божественное Откровение исторично . Бог открывает Себя и Свои замыслы о мире и человеке в историческом времени - времени Священной истории. В христианстве различают три исторические фазы Божественного Откровения. Это - подготовительное Откровение, явленное в Ветхом Завете. Далее - центральное Откровение, содержащееся в Новом Завете и восполняющее Ветхозаветное Откровение. И, наконец, - Откровение окончательное, или эсхатологическое, Откровение во всей его полноте, ожидаемое при исходе мирового процесса, при котором «познание верою сменится у людей непосредственным созерцанием тайны Божией».

Эти три фазы Божественного Откровения относятся к Откровению сверхъестественному. Помимо сверхъестественного Откровения, выделяют также в качестве начального этапа Богопознания Откровение естественное. Характеризуя такой способ Богопознания, иерей О. Давыденков пишет: «Для христианина, который верует в то, что весь мир сотворен творческим Божественным Словом, вселенная открывается как Откровение вечных божественных идей. Следовательно, возможно познание Бога через красоту, гармонию, целесообразность, растворенные в мире».

Христианство исходит из полноты и неизменности Откровения, пребывающего в Церкви, и постепенности его богословского выражения и истолкования на историческом пути Церкви. По церковному учению, Божественное Откровение не ограничивается Священным Писанием, а Священное Предание - какими-либо хронологическими рамками: «Дух Святой действует через людей всех времен… ». Откровение Иисуса Христа, Который «вчера, и сегодня, и во веки Тот же» (Евр 13. 8), «озаряет всю историю мира от начала и до конца».

2. Божественное Откровение как Теофания (Богоявление).

В православно-христианской мысли Божественное Откровение как Теофания рассматривается в контексте учения о Богообщении. Вот как предстает общение Бога и человека в ходе Священной истории в видении архимандрита Софрония (Сахарова): «В начале бытия человека в Раю он говорил с Богом непосредственно. После падения состояние беседы с Богом было прервано, и люди, живущие на земле, не все одинаково способны слышать голос Бога невидимого и безначального. И Бог открывался человеку уже через отдельных личностей - пророков или праведников, и от них человечество воспринимало познание о Боге и, веруя в Его Бытие, устраивало свою жизнь соответствующим образом». Пришедший Новый Адам Богочеловек Иисус Христос начал Свою проповедь с призыва: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное» (Мф 4. 17). И в этой проповеди усматривается «продолжение Его беседы с Адамом в Раю (Быт 3. 8 и далее)».

Как утверждается в «Послании к Евреям» апостола Павла: Бог «многократно» и «многообразно» говорил в древности в пророках (Евр 1. 1). Действительно, замечает митрополит Иларион (Алфеев): «Ной, Авраам, Исаак, Иаков, Моисей, Илия, многие праведники и пророки не просто размышляли о Боге, молились Ему - они видели Его своими глазами, беседовали с Ним лицом к лицу». Библия свидетельствует о многочисленных («многократных») случаях такого Богообщения. Вот одно из них: «… Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен; и поставлю завет Мой между Мною и тобою… И пал Аврам на лице свое. Бог продолжал говорить с ним и сказал: Я - вот завет Мой с тобою: ты будешь отцом множества народов, и не будешь ты больше называться Аврамом, но будет тебе имя Авраам… Я буду Богом твоим и потомков твоих после тебя… » (Быт 17. 1-4, 7).

Но что значит это «многообразно», упоминаемое апостолом Павлом, применительно к Богоявлению? Для Ветхого Завета, этого «дохристианского» человечества, было характерно Откровение в некоторых внешних образах (Неопалимая Купина, лестница, которую видел в видении патриарх Иаков, и др.). Бог являлся и в огне, и в «гласе хлада тонка», и в густом облаке, и в столпах света. Вот как в Библии символически изображается явление Господа пророку Илии на горе Хорив. В «Третьей книге Царств» говорится: «И вот, было к нему слово Господне, и сказал ему Господь : что ты здесь, Илия?… И сказал: выйди и стань на горе пред лицем Господним, и вот, Господь пройдет, и большой и сильный ветер, раздирающий горы и сокрушающий скалы пред Господом, но не в ветре Господь; после ветра землетрясение, но не в землетрясении Господь; после землетрясения огонь, но не в огне Господь; после огня веяние тихого ветра, [и там Господь]» (3 Царств 19. 9, 11-12). «Веяние тихого ветра» - это и есть в церковнославянском звучании тот «глас хлада тонка», где Господь.

Иногда, как это было с Моисеем на горе Синай при обретении им Десяти Заповедей, Господь открывается в раскатах грома, сверкании молний и трубном гласе. В книге «Исход» говорится: «И сказал Господь Моисею: вот, Я приду к тебе в густом облаке, дабы слышал народ, как Я буду говорить с тобою, и поверил тебе навсегда… На третий день, при наступлении утра, были громы и молнии, и густое облако над горою [Синайскою], и трубный глас весьма сильный… Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи… и звук трубный становился сильнее и сильнее … Моисей говорил, и Бог отвечал ему голосом… И изрек Бог [к Моисею] все слова сии, говоря: Я Господь, Бог твой… да не будет у тебя других богов пред лицем Моим… И стоял [весь] народ вдали, а Моисей вступил во мрак, где Бог» (Исх 19. 9, 16, 18-19; 20. 1, 21).

Некоторые святые уже и в новозаветное время удостаивались подлинного Богоявления в телесном облике. По Преданию, преп. Александру Свирскому, как некогда праотцу Аврааму, явилась Святая Троица. В Житии преподобного Александра Свирского говорится: «На 23 году поселения Преподобного, в 1507 году, в пустыни недалеко от реки Свирь, на берегу Рощинского озера, большой свет явился в его храмине и он увидел трех мужей, вошедших к нему. Они были одеты в светлые одежды и освещены славою небесною "паче солнца". Из уст их святой услышал повеление: Возлюбленный, якоже видиши в Триех Лицах Глаголющего с тобою, созижди церковь во имя Отца и Сына и Святого Духа, Единосущной Троицы. Аз же ти мир Мой оставляю, и мир Мой подам ти».

Иногда Божественное Откровение совершается при одном только видении без слов. По свидетельству архимандрита Софрония (Сахарова), преп. Силуан Афонский (тогда Симеон), «во время вечерни, в церкви Святого Пророка Илии… направо от царских врат, где находится местная икона Спасителя… увидел живого Христа. “Господь непостижимо явился” молодому послушнику, и все существо, и самое тело его исполнилось огнем благодати Святого Духа… От видения Симеон пришел в изнеможение, и Господь скрылся». Потом Старец Силуан «всю свою жизнь пытался сохранить в духе данное ему откровение без слов».

В агиографической литературе не упоминается часто, на каком языке было получено Откровение. Но иногда об этом упоминается, как в свидетельстве апостола Павла о явлении ему Самого Иисуса Христа. Вот это свидетельство: «Среди дня, на дороге, я увидел… с неба свет, превосходящий солнечное сияние, осиявший меня и шедших со мною. В се мы упали на землю, и я услышал голос, говорящий мне на Еврейском языке: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Трудно тебе идти против рожна. Я сказал: кто Ты, Господи? Он сказал: Я Иисус, которого ты гонишь. Но встань и стань на ноги твои: ибо Я для того и явился тебе, чтобы поставить тебя служителем и свидетелем того, что ты видел, и что Я открою Тебе» (Деян 26. 13-16).

Часто же Божественное Откровение совершается, не сопровождаясь никаким видением, так что люди, получившие такое Откровение, даже не могут сказать, каким образом они его получили. Сюда могут быть отнесены опыты молитвенного созерцания-откровения, или «умного Откровения», в духовной практике исихазма. Такое Откровение происходит «без всякого внешнего образа», и оно «выше всякого образа и всякого слова». Во время таких откровений Бог «ощущается и переживается человеком в самом себе». Человек «видит Бога потому, что он (человек) уже в Нем и Божия сила в нем действует».

3. Божественное Откровение как Сообщение: содержание и его восприятие.

Истины Божественного Откровения включают два класса. Это - истины вероучительные и истины практического поведения.

К вероучительным истинам относятся, прежде всего, догматы, воспринимаемые как истины, открытые Самим Богом: «Всякая система догматов строится на Откровении». В основе христианской веры лежат два фундаментальных догмата. Это догмат о «едином Божестве в Трех Лицах - Троице, Единосущной и Нераздельной», и догмат о «двух естествах и двух волениях, Божественного и человеческого, в единой Ипостаси воплощенного Слова».

К истинам практического поведения относятся заповеди Христа, воспринимаемые в православно-христианском самосознании как «самооткровение Бога». «Когда хранит человек заповеди эти, и хранит их действительно, с чувством, что их изрек Господь как последнее откровение людям о том, как живет Сам Бог, - утверждает архимандрит Софроний (Сахаров), - тогда наша жизнь вся становится другою».

Оба класса богооткровенных истин тесно взаимосвязаны. На пути хранения заповедей Христа раскрывается тайна Святой Троицы - «не отвлеченно, рационалистически, а в самом бытии». И нет другого «пути к постижению Божественных тайн».

Ряд Богооткровенных истин касаются предвечного замысла Бога о творении и человеке как его вершине. К ним относится, во-первых, Богоокровенная истина о сотворении человека по образу и подобию Божию: «Откровение о Боге говорит нам, что после того, как был создан этот Космос со всем вещественным и животным миром, Бог говорит: Сотворим человека по образу Нашему [и] по подобию Нашему (Быт 1. 26)». И, во-вторых, Богооткровенная истина о призвании человека стать богом по благодати: «Приводя слова псалмопевца, Господь дает нам Откровение: вы боги (Пс 81. 6)».

Божественное Откровение постепенно раскрывает «сокровенное от сотворения мира» и «тайну последних времен». В Ветхозаветную эпоху Бог открывал Своему народу «смысл тех событий, которые тому дано переживать». Евангельское Откровение Нового Завета, обращенное ко всему миру, говорит «о вечности и о путях к ней». Помимо Божественного Откровения, признаваемого вселенским церковным авторитетом и обязательного для всех верующих, в Православии различают также частные Откровения, касающиеся отдельных лиц.

В отличие от человеческих информационных сообщений Божественное Откровение имеет характер абсолютной истины и вечной новизны. Содержание Откровения безмерно. По образному выражению архимандрита Софрония (Сахарова), евангельское Откровение - это «безбрежный и глубочайший океан, в духовном смысле можно сказать, бездонный, ибо нет конца Божеству Христа». И в этом океане имеются разные меры глубины. Но для любого уровня восприятия Божественного Откровения необходимо, чтобы между Богом и человеком существовала «некая соизмеримость при всей несоизмеримости». Без этого не было бы возможным Богообщение и восприятие смысла Божественного Откровения. Такая соизмеримость, по православно-христианскому вероучению, существует. Человек, созданный по образу и подобию Божию, есть «существо словесное». И «во все века богословы искали слова, которыми можно было бы выразить ясно Откровение Божие, полученное во Христе Иисусе».

По мысли прот. Г. Флоровского, неотъемлемым признаком истинного Богоявления является антропоморфизм. В статье «Откровение и истолкование» Флоровский подробно говорит об этом начале применительно к Священному Писанию как единству Слова Божия и отклика на него человека. Он пишет: «Мы не можем до конца понять, как именно “святые люди Божии” слышали Слово Господа, как смогли они выразить его словами собственного языка. Но и в их человеческой передаче звучит голос Божий». Священное Писание «сохраняет и передает Слово Божие именно в человеческих словах», подчеркивает Флоровский. И хотя говорил Бог, но слушал и воспринимал все это человек. Для передачи нам Божественного Слова не требуется отказа от «нашего языка как от “слишком человеческого”». Божественным вдохновением человеческое начало не устраняется, но преображается. С момента, когда Бог «удостоил человека общением, само человеческое слово преобразилось, приобрело новую глубину и силу».

Человеческий язык, по выражению Флоровского, «не искажает и не умаляет славы Откровения», «не ослабляет мощи Слова Божия», которое «не меркнет, когда звучит по-человечески». Ведь человек создан по образу и подобию Божию. И именно эта связь «по подобию» делает возможным Богообщение. Она делает возможным и само богословие как слово о Боге, которое «всегда свидетельствует об Откровении».

В богооткровенных и боговдохновенных текстах Священного Писания, Священного Предания и собственно догматике «язык» и «логика» (разум), однако, имеют свою специфику. Как развивает эту идею П.Н. Евдокимов: «… догматы в действительности не являются “человеческими словами”… Героические усилия отцов-мучеников являют в догматах “распятые слова”… где обитает премудрость Божия». Поэтому и истинное понимание церковных догматов возможно лишь тогда, когда «мы совлечемся привычного образа мышления, свойственного человеческому разуму».

Божественное Откровение в плане открытия своего содержания имеет разные степени выраженности. В Ветхом Завете на суть окончательного свершения замысла Божия указывалось «только прообразами». Иисус Христос, обращаясь к народу, еще облекает Свое учение символами, но Своим ученикам Он уже «ясно открывает тайну этого Царства (Мк 4. 11)» как свершения Божия замысла.

По одной из дефиниций Божественного Откровения, под сверхъестественным Откровением понимается «особое действие Божие на человека, дающее ему истинное знание о Боге, о человеке, о спасении». Возникает вопрос о характере такого воздействия. Особенность такого воздействия определяется, прежде всего, тем, что православие есть религия свободы. А это означает, что Божественное Откровение не имеет характера принуждения. Оно предполагает свободу его принятия и никоим образом не имеет характера внушения. Развивая эту мысль, о. П. Флоренский пишет: «И Бог - полнота реальности - всегда лишь более или менее ясно открывает, но никогда не внушает. Откровение предполагает свободу, внушение - рабство внутреннее, гипноз. Откровение есть откровение истины. И оно освобождает, делает свободным».

Суть различия откровения и внушения о. П. Флоренский поясняет на примере отношения к Платоновской «идее». Флоренский пишет: «Да разве “внушенное” и “открытое” - синонимы? Открыта может быть некая реальность, до тех пор, по условиям своего бытия или по условиям бытия того, кому она открывается, - сокрытая от него. Но и до открытия, и после открытия эта реальность есть нечто от познающего ума независимое, - не модус ума, а бытие объективное… Открываемая, т.е. в дан<ном> случае открываемая Платоновская “идея” (или откровенная) - в вечности. Она была, есть и будет и во времени лишь открывается».

В православно-христианском самосознании Божественное Откровение есть подлинное основание мировидения и духовной жизни. По словам архимандрита Софрония (Сахарова), жизнь наша «во всем должна основываться на Откровении библейском, и, прежде всего, евангельском». «После Откровения, восполненного Христом и Святым Духом, - утверждает он, - мы уже не ждем никакого другого». Вопрос же состоит в том: «Как осуществить то, что нам открыто Богом». И при этом - не снижать полноты Откровения, полученного через Христа.

Материал подготовлен по лекциям Воскресной школы

Список используемой литературы:

Булгаков С.Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. - М.: Республика, 1994. - 415 с.

Давыденков О., иерей. Догматическое богословие. Курс лекций. Ч. I и II. - М.: Православный Свято-Тихоновский Богословский Институт, 1997. - 159 с.

Евдокимов П.[Н.] . Православие. - М.: Библейско-Богословский институт св. Апостола Андрея, 2002. - 500 с.

Житие преп. Александра Свирского // matrono.ru›zitiya-svyatjx/241-alexandrsvirskiy

Иларион (Алфеев), иером. Таинство веры: Введение в православное догматическое богословие. - М.: Издательство Братства Святителя Тихона, 1996. - 288 с.

Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие. - Вильнюс - Москва: Издательство «Весть», 1992. - 360 с.

Назаров В.Н. Введение в теологию. - М.: Гардарики, 2004. - 320 с.

О᾿ Коллинз Дж. Фундаментальная теология. - СПб., 1993.

Осипов А.И. Путь разума в поисках истины (Основное богословие). - М.: Издательство «Даниловский благовестник», 1997. - 336 с.

Словарь библейского богословия / Под ред. Ксавье Леон-Дюфруа. - Bruxelles: Издательство «Жизнь с Богом», 1990. - 1288 с.

Соловьев В.С. Откровение // Философский словарь Владимира Соловьева. - Ростов-на-Дону: Издательство «Феникс», 1997. - C. 345-346.

Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. - Essex: STAVROPEGIC MONASTERY OF ST. JOHN the BAPTIST, 1985. - 255 с.

Софроний <(Сахаров)>, архим. О молитве: Сборник статей. - Paris: Ymca Press, 1991. - 207 с.

Софроний, архим. Рождение в Царство непоколебимое. - М.: Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, «Паломник», 2000. - 224 с.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. - Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь: Издательство «Паломникъ», 2003. - 384 с.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. - Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь: Издательство «Паломникъ», 2007. - 336 с.

Старец Силуан Афонский. - М.: Подворье Русского на Афоне Свято-Пантелеймонова монастыря, 1996. - 460 с.

Филарет (Дроздов), митроп. Пространный христианский катехизис Православной Кафолической Восточной Церкви. - Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1995. - 104 с.

Флоренский П., свящ. Сочинения в 4-х т. Т. 3 (1). - М.: Мысль, 1999. - 621 с.

Флоровский Г., прот. Догмат и история. - М.: Издательство Свято-Владимирского Братства, 1998. - 488 с.

Соловьев В.С. Откровение // Философский словарь Владимира Соловьева. Ростов-на-Дону, 1997. С. 345.

Соловьев В.С. Откровение // Философский словарь Владимира Соловьева. Ростов-на-Дону, 1997. С. 345-346.

Соловьев В.С.

Филарет (Дроздов), митроп. Пространный христианский катехизис православной кафолической восточной церкви. М., 1995. С. 6.

Назаров В.Н. Введение в теологию. М., 2004. С. 41.

О᾿ Коллинз Дж. Фундаментальная теология. СПб., 1993. С. 68-69.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003. С. 243.

Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство Непоколебимое. М., 2000. С. 170.

Иларион (Алфеев), иером. Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие. М., 1996. С. 19.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2007. С. 215.

Софроний [Сахаров], архим. О молитве: Сборник статей. Paris, 1991. С. 149-150.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003. С. 172.

Булгаков С.Н. Свет невечерний. Созерцания и умозрения. М., 1994. С. 136.

Соловьев В.С. Откровение // Философский словарь Владимира Соловьева. Ростов-на-Дону, 1997. С. 346.

Словарь библейского богословия. Bruxelles, 1990. С. 737.

Давыденков О., иерей. Догматическое богословие. Курс лекций. Ч. I и II. М., 1997. С. 66.

Мейендорф И., прот. Введение в святоотеческое богословие. Вильнюс-Москва, 1992. С. 9.

Словарь библейского богословия. Bruxelles, 1990. С. 743.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2007. С. 175.

Софроний [Сахаров], архим. О молитве: Сборник статей. Paris, 1991. С. 153.

Иларион (Алфеев), иером. Таинство веры. Введение в православное догматическое богословие. М., 1996. С. 18

Житие преп. Александра Свирского // matrono.ru›zitiya-svyatjx/241-alexandrsvirskiy.

Старец Силуан Афонский. М., 1996. С. 26.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2007. С. 161.

Давыденков О., иерей. Догматическое богословие. Курс лекций. Ч. I и II. М., 1997. С. 68.

Давыденков О., иерей.

Давыденков О., иерей. Догматическое богословие. Курс лекций. Ч. I и II. М., 1997. С. 69.

Флоровский Г., прот. Догмат и история. М., 1998. С. 30.

Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство Непоколебимое. М., 2000. С. 64.

Софроний (Сахаров), архим. Видеть Бога как Он есть. Essex, 1985. С. 69.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003. С. 224.

Софроний (Сахаров), архим.

Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство Непоколебимое. М., 2000. С. 60.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003. С. 143.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003. С. 214.

Словарь библейского богословия. Bruxelles, 1990. С. 738, 736.

Словарь библейского богословия. Bruxelles, 1990. С. 735.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003. С. 81.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2007. С. 130.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2007. С. 21.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 2. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2007. С. 149.

Флоровский Г., прот. Догмат история. М., 1998. С. 28-29.

Флоровский Г., прот.

Флоровский Г., прот. Догмат история. М., 1998. С. 29.

Флоровский Г., прот. Догмат история. М., 1998. С. 29.

Флоровский Г., прот. Догмат история. М., 1998. С. 29.

Флоровский Г., прот. Догмат история. М., 1998. С. 29.

Евдокимов П. [Н.]. Православие. М., 2002. С. 248, 251.

Софроний (Сахаров), архим. Рождение в Царство Непоколебимое. М., 2000. С. 61-62.

Словарь библейского богословия. Bruxelles, 1990. С. 738.

Словарь библейского богословия. Bruxelles, 1990. С. 738.

Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М., 1997. С. 171.

Флоренский П., свящ. Сочинения в 4-х т. Т. 3 (1). М., 1999. С. 320.

Флоренский П., свящ. Сочинения в 4-х т. Т. 3 (1). М., 1999. С. 319.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003. С. 218.

Софроний (Сахаров), архим.

Софроний (Сахаров), архим. Духовные беседы. Т. 1. Свято-Иоанно-Предтеченский монастырь, 2003. С. 173.

Мы знаем о Боге , в Которого веруем, прежде всего по тому, что Он Сам открывает Себя людям . Это знание называется Откровением , и записано оно в Библии . Воспринято Откровение может быть только умом, согретым живой верой.

Необходимость Откровения возникла после грехопадения прародителей. Человек отпал от Бога, лишился того непосредственного общения «лицом к лицу» со своим Творцом, которое было в раю. Отдаленный от Источника жизни, имея поврежденную грехом природу, человек не может правильно оценивать прошлое, не может собственными силами постичь настоящее, не ведает будущего. Человек знает только то, что открывает ему Господь: Сокрытое принадлежит Господу Богу нашему, а открытое — нам и сынам нашим до века, чтобы мы исполняли все слова закона сего (Втор 29, 29).

Бог пребывает в неприступной Своей славе. Он — всемогущий Дух, а человек — существо земное, конечное. Однажды блаженный Августин, пытаясь постигнуть тайну Пресвятой Троицы, утомился и вышел на берег Средиземного моря. Он увидел мальчика, который выкопал лунку и ладонями носил воду в нее. Блаженный Августин спросил, что он делает. «Хочу перелить море в эту ямку», — ответил мальчик. Святой удивился и сказал, что это невозможно. Пройдя немного, он оглянулся. На берегу никого не было. Тогда блаженный Августин понял, что Бог послал Ангела, чтобы показать тщетность его усилий.

Для чего Бог дал людям Откровение? Главная причина библейских откровений — любовь Бога к Своему творению. Господь хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим 2, 4).

Чтобы дать человечеству Откровение, Господь избрал из всех народов один — еврейский: именно евреи в лице Авраама сохранили истинное почитание , когда по всей земле распространились языческие заблуждения. Этому народу спустя века и было, как писал апостол Павел, вверено слово Божие (Рим 3, 2). С приходом на землю Спасителя мира Иисуса Христа Откровение Библии проповедуется всему человечеству.

Другим источником нашего познания Бога является совершенство, красота и целесообразность созданного Творцом мира . Это — естественное откровение . Оно доступно всем, но особенно восприимчивы к нему люди, посвятившие жизнь изучению окружающего мира, — ученые, философы, художники.

Видимая природа как открытая книга свидетельствует о премудрости и всемогуществе Бога. Весь окружающий человека мир показывает чудные дела Божии: всюду упорядоченность, мера, закономерная повторяемость и целесообразность. Язычник, не просвещенный богооткровенной истиной, скорее это чувствовал, чем понимал. Ветхозаветный человек и чувствовал, и понимал, что весь природный мир, в котором он живет, является безмолвным гимном Творцу: По слову Господа явились дела Его: сияющее солнце смотрит на все, и все дело его полно славы Господней (Сир 42, 16).

Глава VI

ОТКРОВЕНИЕ

Одним из существенных элементов как христианского, так и любого другого религиозного мировоззрения является убеждение в возможности и необходимости для человека Божественного Откровения. И хотя учение об Откровении в разных религиях имеет свои особенности, а часто страдает и глубоким непониманием его природы, сама вера в Откровение всегда сохраняется. Христианство целиком и полностью зиждется на Откровении, ему обязано своим возникновением, им "живет и движется, и существует". Поэтому так важно рассмотрение основных вопросов, связанных с пониманием и значением Откровения в Православии.

§1. Виды откровений

Необходимо отличать сверхъестественное Откровение от т.н. естественного богопознания, часто также называемого откровением. Под сверхъестественным Откровением разумеется особое действие Божие на человека, дающее ему истинное знание о Боге, о человеке, о спасении. Оно разделяется на общее и индивидуальное.

Общее Откровение дано Богом через особо избранных людей - пророков и апостолов для возвещения тех основных истин, исповедание и исполнение которых необходимо для спасения каждому человеку, всему миру или отдельному народу. Таковым является, во-первых, Благовестие Господа Иисуса Христа и Откровение Господа Духа Святого, т.е. все Священное Писание и Предание Нового Завета, во-вторых, "закон и пророки" (Мф. 7, 12) - Ветхозаветное Откровение, записанное в Библии (Ветхий Завет), хотя последнее во многом и не совершенно, не полно, не имеет того универсального характера, который присущ Откровению Новозаветному.

Индивидуальным откровением называется такое сверхъестественное посещение Богом отдельных лиц, преимущественно святых, при котором им открывались тайны Царствия Божия, души человека, мира. Большинство подобных откровений носят такой характер, что другому, не имеющему соответственного духовного опыта человеку "нельзя пересказать" (2 Кор. 12, 4). Поэтому в святоотеческих писаниях и в житийной литературе хотя и сообщается о фактах откровения святым, однако, как правило, передается исключительно их внешняя сторона. При этом в индивидуальных откровениях не сообщается каких-либо принципиально новых истин по сравнению с Евангельскими, но дается более глубокое, опытное познание того, что уже дано в Откровении общем.

Естественное откровение , или естественное богопознание, представляет собой то понимание Бога, Его бытия и свойств, а также человека и цели его жизни, которое получает ищущий человек на основании изучения и познания самого себя и окружающего мира. Апостол Павел пишет об этом богопознании: "Ибо невидимое Его, вечная сила Его и Божество, от создания мира чрез рассматривание творений видимы" (Рим. 1, 20). Действительно, многие языческие мыслители древности, не знавшие сверхъестественного Откровения, но искавшие истину и размышлявшие о сущности бытия и смысле человеческой жизни, приходили к твердому убеждению в существовании единого Бога, Творца, Промыслителя и Судии мира (например, Гераклит, Сократ, Ксенофонт). Этот процесс естественного богоискания и богопознания всегда присущ человеку. И поныне многие приходят к вере в Бога, фактически не зная Откровения сверхъестественного.

Однако естественное богопознание даже в своих высших достижениях всегда страдает значительной неполнотой, большой неопределенностью, ущербностью, туманностью и потому часто уводит человека от истинного религиозного пути жизни. Так называемые естественные (языческие) религии (например, .современные африканские религии, индуизм, буддизм), а также великое множество различных религиозно-философских систем, мистических и синкретических сект и "церквей" являются достаточно впечатляющей иллюстрацией того, к каким учениям приводит одно естественное "ощущение Бога". Это и понятно. Где нет никаких критериев, где "человек - мера всех вещей" и каждый может свое понимание считать мерилом истинности, там всегда открыты двери для признания любой идеи за истинную и ухода, таким образом, от Самой Истины. Отсюда и становится очевидной необходимость особого Откровения Божия, истинность которого была бы засвидетельствована соответствующим образом.

§2.Признаки сверхъестественного Откровения

Есть ли такие признаки, по которым можно было бы отличить общее сверхъестественное Откровение от естественных человеческих учений, прозрений, догадок? Не касаясь Откровения ветхозаветного, как уже исполнившего свою основную миссию и ставшего, по существу, достоянием истории [См. гл. XI: Ветхозаветная религия.](Евр. 8; 7, 13), остановимся на Откровении христианском.

Первый из признаков, наиболее очевидный для каждого приступающего к чтению Нового Завета, - это нравственная высота, святость и глубокая чистота того идеала, к которому призывается человек. Невоздаяние злом за зло, любовь ко всем, даже к личным врагам, готовность душу свою отдать за других, наконец, потрясающий пример личности Самого Господа Иисуса Христа - Бога, смирившегося до реального вочеловечения и крестной казни ради спасения человека - все это несравнимо ни с одним учением мира, ни с одним из его идеалов. Подобного в целом не знала ни одна религия (включая ветхозаветную), ни одна философия. Уже это дает возможность ощутить неотмирность христианства, его сверхъестественные истоки.

Впечатляющим фактом, свидетельствующим о богооткровенности христианского вероучения, являются его догматы о Боге-Троице, Боговоплощении, Спасении через Крест, Воскресении и другие. Эти центральные истины христианства столь же отличны по своему существу от предшествовавших ему религиозных и философских аналогов, сколько, если говорить образно, ребенок для женщины отличается от той куклы, с которой она играла в детстве. Не случайно апостол Павел восклицает: "А мы проповедуем Христа распятого, для иудеев соблазн, а для эллинов безумие" (1 Кор. 1, 23). Последующая история христианства подтвердила эту мысль в полной мере. Тот факт, что христианское вероучение постоянно пытались и пытаются "исправить" и сделать или, во избежание "соблазна", - естественным продолжением иудейства, вычеркнув из него веру в Божественное и мессианское достоинство Господа Иисуса Христа, или, чтобы избавить от "безумия" перед лицом языческого мира, - логически "оправданным" этико-философским учением, - является ярким свидетельством того, что Новозаветное Откровение не есть плод мудрости человеческой. Уникальная, в своем роде, "инаковость" христианства среди прочих религий, его философская "абсурдность" (вспомним тертуллиановское: credo, quia absurdum est) еще раз указывает на неземной источник христианского учения, на то "немудрое Божие", которое "премудрее человеков" (1 Кор. 1, 25).

Ярким свидетельством сверхъестественности Откровения, содержащегося в Священном Писании, являются пророчества. Под пророчествами в данном случае подразумеваются такие предсказания, которые не основывались и не могли быть основаны на каких-либо научных расчетах или особом знании психологии, истории, экономики, политики и т.д.; эти необъяснимые никакими естественными причинами и простирающиеся на многие века вперед предсказания будущих событий всегда являлись серьезным религиозным аргументом.

Так, в Евангелии от Луки (написано в 63 г.) [Новый Завет. Брюссель, 1964. С. 420] сообщается, что Дева Мария в состоянии особого духовного подъема произносит: "Отныне будут ублажать Меня все роды" (Лк. 1,48). Евангелист не усомнился записать эти слова молодой Девушки, хотя в естественном порядке сделать подобное было бы равносильно безумию. И вот, с первого века и доныне Ее прославляют все христианские народы.

В Евангелии от Матфея находим прямые пророчества Господа Иисуса Христа о будущем Своего Благовестия: "И проповедано будет сие Евангелие Царствия по всей вселенной, во свидетельство всем народам" (Мф. 24, 14); о судьбе еврейского народа и Иерусалима: "Истинно говорю вам: не останется здесь камня на камне; все будет разрушено" (Мф. 23, 35-38; 24, 2; Лк. 21; 20-24,32) ("Матфей составил свое Евангелие, по всей вероятности, около 62 г. после Р.Х." [Там же. С. 408], а разрушение Иерусалима произошло в 70 г.); о Церкви: "И на сем камне Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее" (Мф. 16, 18); о будущем христианства: "Сын Человеческий, пришед, найдет ли веру на земле?" (Лк. 18, 8); о явлении лжехристов и лжепророков (Мф. 24, 2326; Лк. 21, 8); о будущих гонениях на христиан (Лк. 21, 12-17); о том, что "некоторые... не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе" (Мк. 9, 1) (здесь речь идет о всех святых, начиная с Божией Матери и Апостолов, которые пережили, "увидели" прежде своей кончины всю силу, славу и блаженство Царства Христова).

Исполнение этих пророчеств может видеть (а не просто поверить в них) каждый современный человек. Строгое пророчество-предупреждение находим у апостола Петра (2 Пет. 3, 10), которое понятно в свете возможных последствий новых научно-технических экспериментов или военных катаклизмов.

Подобный же смысл имеют и многие пророчества Откровения святого Иоанна Богослова (см., например, гл. 16).

Необходимо при этом отметить существенное отличие разного рода предсказаний мистического характера от христианских пророчеств. Эти предсказания, во-первых, не содержат в себе главного - стимула к нравственному изменению человека и его духовному обновлению (покаянию); во-вторых, они, когда имеют конкретный характер (что является исключением), то, если не считать редчайших совпадений, просто не исполняются (достаточно, например, внимательно проверить предсказания астрологов); в-третьих, подавляющее большинство предсказаний носит настолько неопределенный, расплывчатый характер, что они легко могут быть применимы к любому варианту последующих событий и отнесены к самым разным событиям. В этом отношении очень показательны, например, признания одного из самых известных предсказателей - Нострадамуса.

"Я свидетельствую, что... большая часть пророчеств сопровождалась движением небесного свода, и я видел как бы в блестящем зеркале в туманном видении (здесь и далее выделено нами - А.О.) великие, печальные, удивительные и несчастные события и авантюры, которые приближались к главнейшим культурам..." [Максим Генин. Нострадамус. Центурии. Избранные фрагменты. Харьков, 1991. С. 67-08.].

Я думаю, что могу предсказать многое, если мне удастся согласовать врожденный инстинкт с искусством длительных вычислений. Но для этого необходимы большое душевное равновесие, предрасполагающее к прорицаниям состояние ума и высвобождение души от всех забот и волнений. Большую часть моих пророчеств я предсказывал с помощью бронзового треножника "ex tripode oenio", хотя многие приписывают мне обладание магическими вещами..." [Там же. С. 152]. Все вычисления произведены мной в соответствии с движением небесных светил и взаимодействии с чувствами, охватившими меня в часы вдохновения, причем мои настроения и эмоции были унаследованы мной от моих древних предков" (Нострадамус был еврей)[Там же. С. 154]. "И многое в Божественном я соединяю с движением и курсом небесных светил. Создается впечатление, будто смотришь через линзу и видишь как бы в тумане великие и грустные события и трагические происшествия..." [Там же. С. 155].

Не вызывает сомнений источник астрологовычислительных "пророчеств" Нострадамуса. Этот источник давно известен и на языке отцов Церкви он называется одержимостью или прелестью.

Одно из объяснений природы тех немногих предсказаний, которые все же сбываются, заключается в том, что у каждого человека как образа Божия имеется свойство предвидения, предчувствия - хотя проявленное в достаточно обостренной степени встречается редко. Однако в человеке, не очищенном от страстей исполнением Евангельских заповедей, это свойство действует таким образом, "будто смотришь через линзу и видишь как бы в тумане". При этом все подобного рода предсказатели (маги, астрологи, колдуны, гадатели и т.д.), некоторые сознательно, другие неосознанно, в силу своей духовной неочищенности находятся под воздействием темных духов лжи. Потому согласный голос святых отцов всех эпох решительно запрещает обращаться к ним, верить им, распространять их "информацию". Если слепой ведет слепого, то оба упадут в яму" (Мф. 15, 14) обмана, расстройства, заблуждения, отчаяния, самоубийства.

Имеющими большое значение для современников Христа и апостолов и сохраняющими свою значимость для убеждения в Божественности христианского Благовестия и поныне являются чудеса.

Под чудом подразумевается такое чрезвычайное воздействие Божие на человека или природу, которое выходит, как правило, за границы известных естественных закономерностей и ставит человека со всей очевидностью и несомненностью перед лицом реального присутствия Бога в мире. Чудеса бывают внешние (например, воскрешение мертвого, прекращение бури) и внутренние (например, неожиданное полное нравственное перерождение разбойника, мытаря, блудницы; возникновение во время молитвы чрезвычайной внутренней радости при тяжкой скорби или болезни), нойте, и другие объединяет одно общее - это сознание человеком Божественного на него воздействия и его ответная реакция (положительная или отрицательная) по отношению к Богу. Подлинное чудо (видение, исцеление и др.) всегда сопряжено с духовнонравственным изменением человека (раскаяние, обращение к Богу или, напротив, ожесточение, богоборчество) (ср. Лк. 19, 8 и Ин. 12, 10). Этим оно отличается как от фокусов, галлюцинаций, гипноза, экстрасенсорики, так и от "чудес", сочиненных фантазией человеческой (Будда, например, для доказательства истинности своего учения достал кончиком языка свой затылок: или, по одному христианскому апокрифу, маленький Иисус Христос делал из глины птичек и оживлял их, и т.п.), которые действуют на воображение, психику, нервы человека, но оставляют прежним его сердце, не изменяют нравственного и духовного состояния его души, характера его жизни.

Чудеса, в христианстве, во все времена были одной из тех сил, благодаря которым оно, окруженное со всех сторон смертельными врагами: евреями и язычниками, царями и простолюдинами, рабами и свободными, - покорило большую часть Вселенной. И доныне перед человеком, знакомящимся с Евангелием, Деяниями апостолов, с историей христианства, открывается поразительное чудо сохранения и распространения христианской веры среди страшных гонений - чудо существования Церкви.

Замечательным историческим фактом, подтверждающим неземное происхождение христианства, являются те дарования и откровения, которые получали идущие по пути, указанному Благовестием Христовым, - христианские святые. Преподобные, мученики, праведные, прославленные и непрославленные святые самых разных стран доказали не сухой логикой и голым рассудком, но жизнью, подвигами, страданиями, самой смертью своей, чудесами, прозрениями, явлениями необычайной духовной силы, действующей в них, что христианство не плод чьей-то "фантазии, не утонченная мораль или своеобразная философия, но реальный путь человека к подлинному благу, временному и вечному, к познанию Истины, к обретению Правды - путь, возвещенный Богом и ведущий к Нему.

Таковы некоторые из аргументов, подтверждающие "неестественное" происхождение Новозаветного Благовестия, его неземной, богооткровенный характер. Окончательное же, жизненное признание его обусловлено, конечно, не столько весомостью доводов и доказательств, сколько желанием самого человека следовать той святыне, которая открывается ему в Евангелии.

Из признания Божественного происхождения Новозаветного Откровения, естественно, следует признание того же и за Откровением Ветхозаветным (Мф. 5, 17-18), хотя это, конечно, не означает их равноценности, поскольку Ветхий Завет был лишь подготовительным к пришествию Христа и имел временный (Евр. 7; 18-19, 22; 8; 5-8, 13; 9, 8-10; 10, 1), несовершенный (Мф. 5; 21-22, 27-28, 31-48) характер. Ветхозаветное Откровение, по существу, было ориентировано исключительно на психологию и духовный уровень еврейского народа (Мф. 19, 89) и потому не имело того универсального, всечеловеческого характера, который видим в Откровении Новозаветном: "иная слава солнца, иная слава луны..." (1 Кор. 15, 41).

§ 3. Признаки индивидуального откровения

Более сложным и тонким вопросом является выяснение признаков истинности индивидуального откровения. Этот вопрос чрезвычайно важен, поскольку касается существа духовной жизни, а вхождение в духовный мир всегда сопряжено с огромным риском: кто не дверью в него входит, подвергается участи вора и разбойника (Ин. 10, 1)! Любопытство, несерьезность, мечтательность в этой области подобны легкомысленному заглядыванию в колбу со смертоносными бактериями. Хорошо известно, например, что активно занимающиеся спиритизмом, как правило, или кончают жизнь самоубийством, или полностью расстраивают свою психику. К тому же приводят человека и все прочие виды оккультизма.

Незаконное проникновение в мир духовный страшно. Оно непременно порождает лжеоткровения, которые еще более увлекают и губят духовно и телесно людей неопытных, незнакомых с основами духовной жизни, со Священным Преданием Церкви. Из последних ярких примеров подобных "откровений" можно указать на прорицания, исходящие из т.н. "Богородичного центра" или "белых братьев", фантастический произвол которых в интерпретации христианства достаточно красноречиво свидетельствует о природе и достоинстве этих "откровений" [См., например: ЖМП. 1992. №6. "О лжеучениях..."].

Что является необходимым, по православному учению, условием "различения духов"? Ответ на этот вопрос основательно и точно дан, например, в статье святителя Игнатия "Слово о чувственном и о духовном видении духов" [Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения: В 5 т. 3-е изд. СПб., 1905. Т. 3.]. Здесь укажем лишь на самое существенное в данном вопросе.

Общим основанием законного вхождения в духовный мир для получения истинного знания (откровения) о нем является правильная (праведная) духовная жизнь, предполагающая знание основ православной веры, принципов духовной жизни.

По удостоверению Священного Писания и учению Церкви, главнейшим условием и признаком правильного духовного устроения человека является наличие в его душе чувства покаяния, сокрушения сердца, из которых проистекает важнейшее в духовной жизни - смирение. В Евангелии оно именуется нищетой духовной (Мф. 5, 3), под чем подразумевается сознание собственного бессилия в борьбе со страстями, видение гибельности своего настоящего духовного состояния. Эта духовная нищета и является той единственно (!) прочной основой, на которой лишь возможно получение человеком истинного откровения, указывающего путь вхождения в Царство Самого Бога. Ибо откровения Господь дает человеку не для удовлетворения любопытства праздного ума и пустого сердца, но только в целях его спасения и духовного совершенствования.

Святитель Игнатий писал, что "первое духовное видение есть видение своих согрешений, доселе прикрывавшихся забвением и неведением" [Там же. С. 56]. "Зрение недостатков наших - вот безопасное видение! Зрение падения и искупления нашего - вот нужнейшее видение" [Там же. Т. 2. С. 59]. "Все святые признавали себя недостойными Бога: этим являли они и свое достоинство, состоящее в смирении" [Там же. С. 126].

Сам характер откровений также имеет значение в определении их истинности. Если до падения человек был способен к непосредственному видению духов и общению с ними, то в настоящем его состоянии их явления возможны ему лишь по особому усмотрению Божию и во время крайней нужды [Там же. Т. 3. С. 18], с целью исправления и спасения человека. "Только совершеннейшим христианам, - пишет святитель Игнатий, - преимущественно из иноков, сподобившимся прозреть душевными очами, был открыт мир духов: но таких христиан и в самые цветущие времена иночества было очень мало, по свидетельству преподобного Макария Великого. Свойство всех видений, посылаемых Богом, - замечает святой Иоанн Лествичник, - заключается в том, что они приносят душе смирение и умиление, исполняют ее страха Божия, сознания своей греховности и ничтожества. Напротив, видения, в которые мы вторгаемся произвольно, в противность воле Божией, вводят нас в высокоумие, в самомнение, доставляют радость, которая не что иное, как непонимаемое нами удовлетворение наших тщеславия и самомнения" [Там же. Т. 3. С. 18].

Поэтому все святые отцы и подвижники, опытные в духовной жизни, решительно и строго предупреждают христианина от впадения в т.н. прелесть, то есть в духовный самообман, при котором человек свои нервно-психические, а часто и бесовские возбуждения и порождаемые ими лжевидения и лжеоткровения принимает за действие благодари Божией, за истину.

По какой причине человек может впасть в прелесть? Отцы отвечают, что "все виды бесовской прелести, которым подвергается подвижник молитвы, возникают из того, что в основание молитвы не положено покаяние, что покаяние не сделалось источником, душою, целью молитвы" [Там же. Т. 1. С. 255].

Преподобный Исаак Сирин указывает и на другую важную причину. Это искание, ожидание благодатных ощущений, видений и прочего. Указав на слова Спасителя: "Не приидет Царствие Божие с соблюдением" (Лк. 17, 20), т.е. приметным образом, - этот великий наставник монашества говорит: "Чего же ищем с соблюдением, разумею Божий высокие дарования, то не одобряется Церковью Божиею; и приемшие это приобретали себе гордость и падение. И это не признак того, что человек любит Бога, но душевная болезнь" [Преп. Исаак Сирин. Слова подвижнические. М., 1858. Сл. 55. С.372].

Святитель Игнатий, продолжая мысль преп. Исаака, писал: "Все самообольщенные считали себя достойными Бога; этим явили объявшую их душу гордость и бесовскую прелесть. Иные из них приняли бесов, представших им в виде ангелов, и последовали им; другим явились бесы в своем собственном виде и представлялись побежденными их молитвою, чем вводили их в высокоумие; иные возбуждали свое воображение, разгорячали кровь, производили в себе движения нервные, принимали это за благодатное наслаждение и впадали в самообольщение, в совершенное омрачение, и причислились по духу своему к духам отверженным" [Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения: В 5 т. 3-е изд. СПб., 1905. Т. 2. С. 126].

Преп. Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: "Прелесть, говорят, в двух видах является, или, лучше, находит... - в виде мечтаний и воздействий, хотя в одной гордости имеет начало свое и причину... Первый образ прелести - от мечтаний. Второй образ прелести... начало свое имеет... в сладострастии, рождающемся от естественного похотения. В сем состоянии прельщенный берется пророчествовать, дает ложные предсказания... Бес непотребства, омрачив ум их сладострастным огнем, сводит их с ума, мечтательно представляя им некоторых святых, давая слышать слова их и видеть лица"[Преп. Григорий Синаит. Главы о заповедях и догматах. Гл. 131 // Добротолюбие. М., 1900. Т. 5. С. 214]. Таким образом, скрытая, а иногда и явная гордость, соединенная обычно с воображением себе Бога, святых и сопровождаемая внутренним сладострастием, является существом того состояния, которое приводит человека к лжедуховности, величайшему самообману и окончательной гибели.

Очень яркие примеры прельщений можно привести из римо-католической мистики [См. краткую и точную характеристику католической мистики, например, у свящ. П.Флоренского в его книге "Столп и утверждение истины". Прим № 400]. Сначала пример первого вида прелести , из указанных св. Григорием Синаитом.

Настоящий отец ее Франциск Ассизский (XIII в.) "смиренно" говорит о себе: "Я не сознаю за собой никакого прегрешения, которое не искупил бы исповедью и покаянием" [Лодыженский М.В. Свет Незримый. Пг., 1915. С. 129]. Однажды Франциск долго молился (чрезвычайно показателен при этом предмет молитвы) "о двух милостях": "Первая - это чтобы я... мог... пережить все те страдания, которые, Ты, Сладчайший Иисусе, испытал в Твоих мучительных страстях. И вторая милость... - это, чтобы... я мог почувствовать... ту неограниченную любовь, которою горел Ты, Сын Божий". (Не чувства своей греховности и несовершенства беспокоили Франциска, а откровенные претензии на равенство со Христом!) Во время этой молитвы Франциск "почувствовал себя совершенно превращенным в Иисуса", Которого он тут же и увидел в образе шестикрылого серафима. После этого видения у Франциска появились болезненные кровоточащие раны (стигмы) - следы "страданий Иисусовых" [Там же. С. 109]. Предсмертными словами его были: "Я исполнил то, что должен был исполнить" [Там же. С. 112]. Для сравнения приведем тот же предсмертный момент из жизни преподобного Сисоя Великого (V в.). "Окруженный в момент своей смерти братией, в ту минуту, когда он как бы беседовал с невидимыми лицами, Сисой на вопрос братии: "Отче, скажи нам, с кем ты ведешь беседу?" - отвечал: "Это ангелы пришли взять меня, но я молюсь им, чтобы они оставили меня на короткое время, чтобы покаяться". Когда же на это братия, зная, что Сисой совершен в добродетелях, возразила ему: "Тебе нет нужды в покаянии, отче", - то Сисой ответил так: "Поистине я не знаю, сотворил ли я хоть начало покаяния моего" [Там же. С. 133]. Это глубокое понимание своего несовершенства является главной отличительной чертой всех истинных святых.

Второй вид прелести проиллюстрируем выдержками из "Откровений блаженной Анжелы" - также католической святой (1309 г.) [Откровения блаженной Анжелы. М., 1918].

Дух Святой говорит ей: "Дочь Моя, сладостная Моя,.. очень Я люблю тебя" (с. 95): "Был я с апостолами, и видели они Меня очами телесными, но не чувствовали Меня так, как чувствуешь ты" (с. 96). И такое открывает сама Анжела: "Вижу я во мраке Святую Троицу, и в самой Троице, Которую вижу я во мраке, кажется мне, что стою я и пребываю в середине Ее" (с. 117). Свое отношение к Иисусу Христу она выражает, например, в таких словах: "могла я всю себя ввести внутрь Иисуса Христа" (с. 176). Или: "Я же от сладости Его и от скорби об отшествии Его кричала и хотела умереть" (с. 101) - и при этом она начинала в ярости бить себя так, что монахини вынуждены были часто уносить ее из костела (с. 83).

Резкую, но, по существу, совершенно верную оценку "откровений" Анжелы дает один из крупнейших русских религиозных мыслителей нашего века А.Ф.Лосев. Он пишет, в частности: "Соблазненность и прельщенность плотью приводит к тому, что Святой Дух является блаженной Анжеле и нашептывает ей такие влюбленные речи: "Дочь Моя, сладостная Моя, дочь Моя, храм Мой, дочь Моя, услаждение Мое, люби Меня, ибо очень люблю Я тебя, много больше, чем ты любишь Меня". Святая находится в сладкой истоме, не может найти себе места от любовных томлений. А возлюбленный все является и является и все больше разжигает ее тело, ее сердце, ее кровь. Крест Христов представляется ей брачным ложем...

Что может быть более противоположно византийско-московскому суровому и целомудренному подвижничеству, как не эти постоянные кощунственные заявления: "Душа моя была принята в несотворенный свет и вознесена", эти страстные взирания на Крест Христов, на раны Христа и на отдельные члены Его Тела, это насильственное вызывание кровавых пятен на собственном теле и т.д. и т.п.? В довершение всего Христос обнимает Анжелу рукою, которая пригвождена ко Кресту, а она, вся исходя от томления, муки и счастья, говорит: "Иногда от теснейшего этого объятия кажется душе, что входит она в бок Христов. И ту радость, которую приемлет она там, и озарение рассказать невозможно. Ведь так они велики, что иногда я не могла стоять на ногах, но лежала и отнимался у меня язык... И лежала я, и отнялись у меня язык и члены тела" [Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. М., 1930. Т. 1. С. 867-868].

Не менее показательны и "откровения" другой великой католической святой. "Учитель Церкви" Тереза Авильская (XVI в.) восклицает перед смертью: "О, Бог мой, Супруг мой, наконец-то я Тебя увижу!". Этот в высшей степени странный возглас не случаен. Он - закономерное следствие всего "духовного" подвига Терезы, существо которого открывается хотя бы в следующем факте.

После многочисленных своих явлений "Христос" говорит Терезе: "С этого дня ты будешь супругой Моей... Я отныне не только Творец твой, Бог, но и Супруг" [Мережковский Д.С. Испанские мистики. Брюссель, 1988. С. 88]. "Господи, или страдать с Тобой, или умереть за Тебя!" - молится Тереза и падает в изнеможении под этими ласками, закатывает глаза, дышит все чаще и по всему телу ее пробегает содрогание. Если бы нечестивая, но опытная в любви женщина, пишет Мережковский, - увидела ее в ту минуту, то поняла бы,.. что все это значит, и только удивилась бы, что с Терезой нет мужчины; а если бы и в колдовстве была эта женщина опытна, то подумала бы, что с Терезой вместо мужчины тот нечистый дух, который колдуны и ведьмы называют "инкубом" [Там же. С. 73]. "Душу зовет Возлюбленный таким пронзительным свистом, вспоминает Тереза, - что нельзя этого не услышать. Этот зов действует на душу так, что она изнемогает от желания" [Там же. С. 69]. Не случайно известный американский психолог Вильям Джемс, оценивая ее мистический опыт, писал, что "ее представления о религии сводились, если можно так выразиться, к бесконечному любовному флирту между поклонником и его божеством" [Джемс В. Многообразие религиозного опыта. /Пер. с англ. М., 1910. С. 337].

На методическом развитии воображения основывается мистический опыт одного из столпов католической мистики, родоначальника ордена иезуитов Игнатия Лойолы (XVI в.). Его книга "Духовные упражнения", при которой, по его словам, "даже Евангелие становится излишним" [Быков А.А. И.Лойола. Его жизнь и общественная деятельность. СПб., 1890. С. 28], пользуется очень большим авторитетом в католичестве. Она представляет собой еще одну яркую иллюстрацию глубокой поврежденности понимания духовной жизни в римо-католицизме. Воображение распятого Христа, попытка проникнуть в мир Его чувств и страданий, мысленные беседы с Распятым и т.д. - все это принципиально противоречит основам духовного подвига, как он дан в опыте жизни святых Вселенской Церкви, и приводит к полному духовному и душевному расстройству подвижника, а отсюда - и к каким угодно "откровениям".

Вот несколько кратких выдержек из "Духовных упражнений". Так, созерцание "Первого дня воплощения Бога Слова" состоит из нескольких прелюдий. Первая прелюдия заключается в том, "чтобы представить себе, как будто это было перед глазами, весь исторический ход мистерии воплощения, - а именно - как Три Божественные Лица Святой Троицы взирают на эту землю,.. как Троица Святая, тронутая страданием, решает ниспослать Слово,.. как... архангел Гавриил явился посланником к блаженной Деве Марии".

Вторая прелюдия состоит "в живом воображении местности,.. где живет Святая Дева".

Третья прелюдия - "это мольба о познании мною... тайны воплощения Слова.. ." [Лодыженский М.С. Свет Незримый. Пг., 1915. С. 139-140].

И еще один пример созерцания беседы со Христом. "Эта беседа, - наставляет Лойола, совершается тогда, когда человек вообразит перед собой Иисуса Христа, распятого на кресте..." "Устремивши таким образом взор на Иисуса распятого, я скажу Ему все, что подскажут мне мой ум и мое сердце... Настоящую беседу можно сравнить с беседою двух друзей... " [Там же. С. 140].

Преподобный Нил Синайский (450 г.) предупреждает: "Не желай видеть чувственно Ангелов или Силы, или Христа, чтоб с ума не сойти, приняв волка за пастыря, и поклонившись врагам-демонам" [Преп. Нил Синайский. 153 главы о молитве. Гл. 115 // Добротолюбие: В 5 т. Т. 2. 2-е изд. М., 1884. С. 237].

Преподобный Симеон Новый Богослов (XI в.), рассуждая о тех, кто на молитве "воображает блага небесные, чины ангелов и обители святых", прямо говорит, что "это есть знак прелести". "На этом пути стоя, прельщаются и те, которые видят свет телесными очами своими, обоняют благовония обонянием своим, слышат гласы ушами своими и подобное" [ Преп. Симеон Новый Богослов. О трех образах молитвы// Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. С. 463-464].

Преподобный Григорий Синаит (XIV в.) напоминает: "Никогда не принимай, если что увидишь чувственное или духовное, вне или внутри, хотя бы то был образ Христа, или Ангела, или святого какого... Приемлющий то... легко прельщается... Бог не негодует на того, кто тщательно внимает себе, если он из опасения прельщения не примет того, что от Него есть,.. но паче похваляет его, как мудрого" [Преп. Григорий Синаит. Наставление безмолвствующим // Там же. С. 224].

Как правило, состояние прелести характеризуется фанатизмом, дышащим разгорячением и превозношением [Еп. Игнатий Брянчанинов. Сочинения: В 5 т. Т. 1. 3-е изд. СПб., 1905. С. 559]. По твердому уверению свв. Игнатия Брянчанинова и Феофана Говорова, а также оптинских старцев, из состояния прелести написана известная книга "О подражании Христу" Фомы Кемпийского (1471) и масса другой католической и протестантско-сектантской назидательной и аскетической литературы [Там же. Т. 4. С. 499].

Таким образом, для того чтобы судить об истинности или ложности индивидуальных откровений, необходимо знать духовное состояние данного христианина, правильность его следования аскетическому учению Православной Церкви, что обычно обнаруживается достаточно ясно из его сочинений, писем и т.д., необходимо учитывать и сам характер бываемых видений и откровений. Общее же и твердое правило Церкви - всячески избегать, устраняться и не принимать никаких видений ввиду присущей всем нам духовной слепоты и скрытой гордости.

§ 4. Оценка естественного богопознания

В оценке естественного богопознания Священное Предание Церкви является единственным достоверным критерием, поскольку оно есть не что иное, как опытно познанное и во всей глубине и точности раскрытое святыми Православной Церкви Благовестие Христово. Оно дает возможность суждения об истинности или ложности, добре или зле различных идей и концепций, возникающих на пути богоискания. Ибо естественное богопознание даже в своих высших точках достигало не более как познания лишь самых общих свойств Бога, лежащих, так сказать, на поверхности, и потому не могло дать человеку ни полноценного понимания Бога, ни познания истинного пути единения с Ним. Все т.н. естественные религии и вся история философии достаточно убедительно свидетельствуют об этом.

К какому высшему пониманию Бога пришла естественная мысль? - Единого, Личного, Мирообразователя, Всемогущего, Справедливого Судьи. Отсюда и главный принцип естественной морали - справедливость (т.н. "золотое правило": не делай другому того, чего не желаешь себе).

Естественное богопознание не могло в принципе (!) (поскольку это не только не следовало ни из каких естественных посылок, но и противоречило самой логике "здравого смысла") достичь понимания Бога как Триипостасного, как Любовь, - вторая Ипостась Которого реально, неслитно, неизменно, нераздельно и навечно восприняла в Себя человеческую природу; смирилась в ней ради спасения человека до Креста; исцелила в Себе Самой и воскресила человеческую природу (Христос Воскресе!), став "Первенцем из мертвых" и положив начало всеобщему Воскресению, заповедав эту жертвенную любовь (даже к врагам) в качестве непреложного и единственно щетинного закона человеческой жизни. ^

Все эти христианские догматы выходят за границы тех естественных представлений и философских выводов, к которым пришла человеческая мысль о Боге до Христа. Тем самым эти догматы свидетельствуют о их внеестественном, богооткровенном характере, подчеркивая в то же время глубокую недостаточность человеческого разума и необходимость самооткровения Бога [См., например: Глаголев С. С. Сверхъестественное Откровение и естественное богопознание вне Церкви. Харьков, 1900]

К сожалению, в большинстве случаев эта истина о ненормальности и несовершенстве разума не принимается, и потому ищут истину не как Бога, дарующего спасение от абсурда греха и духовной смерти, но как некую интеллектуальную, логически оправданную абстракцию, которую можно положить в запасники памяти, не меняя своего внутреннего человека.

Это особенно ярко проявляется у тех религиозных искателей, философов и мыслителей, которые, даже найдя, по их уверению, Истину во Христе, уходят тем не менее в дебри философии (называемой нередко и богословием) (В этом плане показательны многие сочинения В.Соловьева, Н.Бердяева, прот. С.Булгакова и др.) . Внутренняя причина такого уклонения состоит в том, что Божественная Истина требует отречения от своего "ветхого человека", истина же абстрактная предоставляет ему полную "свободу" "открытия" тайн духовного мира, оставляя все страсти (особенно тщеславие и гордость) в покое.

Подобное "увлечение "философией и пустым обольщением по преданию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу" (Кол. II, 8) особенно распространенная болезнь достаточно образованной, но духовно обессиленной части духовенства, богословов, интеллигенции. Очень немногие из богоискателей серьезно интересуются опытом истинных философов, величайших любителей Мудрости - святых отцов, и становятся на путь их жизни. Большинство идет пространным, легким путем (Мф. 7, 13) религиозно-философских игр, проигрывая таким образом свою жизнь, прельщаясь и прельщая других.

Неоценимую помощь в оценке многоразличных идей, рождающихся на пути естественного богоискания, могут оказать творения православных отцов Церкви, существо учения и опыт которых особенно доступно, глубоко и точно изложил для современного человека в своих творениях и письмах святитель Игнатий Брянчанинов.

Божественное откровение

(Гилуй Шехина )

Появление Бога в нашем мире. В еврейской религии это выражение означает чудесное появление Бога или выявление Его воли посредством пророчества, видения или чуда. Об Откровении Господа Библия иногда повествует, как об обыкновенном явлении, а иногда передает даже чувства человека, которому было откровение.

Так, например, рассказано в Торе об Адаме и Хаве(Еве), которые говорили с Богом: "И спрятались Адам и жена его от Господа Бога среди деревьев сада. И позвал Господь Бог Адама и спросил его: "Где ты?" (Быт. III, 8- 9). Господь говорил с Каином*, Ноахом* и его сыновьями и с Авраамом*. Господь явился во сне Авимелеху*, Ицхаку*, Яакову* и Лавану. С Моисеем* говорил впервые Господь из горящего куста; Шмуэлю* Он впервые явился ночью. Многим из пророков Господа было явление Его, и даже волшебник Бил"ам* говорил с Богом. В книге Иова* повествуется о переживаниях человека, которому явился Господь: "...в мыслях от ночных видений, когда сон находит на людей, объял меня ужас и трепет, и потряс все кости мои. И дух прошел надо мною, дыбом встали власы на мне. Он стоял, но не узнал я вида Его, облик пред глазами моими, тихое веяние - и я услышал голос" (IV, 13-1.).

В книге Чис. (XII, .-8) сказано о различии между Моисеем и другими пророками, которые тоже удостоились говорить с Господом: "...если будет среди вас пророк Господень, в видении ему откроюсь Я, во сне заговорю с ним. Не так с рабом Моим Моисеем: во всем доме Моем пользуется он доверием, устами к устам заговорю с ним, и явление не в гаданиях, и лик Господа узрит он...". А в книге Исх. (XXXIII, И) сказано: "И говорил Господь с Моисеем лицом к лицу, как говорит человек с ближним своим...". А чтобы поверили сыны Израиля в Господа и в Моисея, раба Его, решил Господь открыться всему Израилю: "И сказал Бог Моисею: Вот Я приду к тебе в облаке, чтобы услышал народ, что Я говорю с тобой; тогда и в тебя поверят навеки" (Исх. XIX, 9).

Энциклопедия иудаизма. - Издательство "МАССАДА" Иерусалим - Тель-Авив . Шломо-Залман Ариэль . 1983 .

Смотреть что такое "Божественное откровение" в других словарях:

Божественное откровение - в монотеистичесих религиях непосредственное волеизъявление Божества или исходящее от него знание как абсолютный критерий человеческого поведения и познания. Выражается в тексте «Писания» (в иудаизме и христианстве – Библия, в исламе – Коран) и в… … Словарь-справочник по философии для студентов лечебного, педиатрического и стоматологического факультетов

ОТКРОВЕНИЕ - ОТКРОВЕНИЕ, я, ср. (книжн.). 1. см. открыть. 2. То, что неожиданно открывает истину, вносит ясность, понимание. Эта новость полное о. для всех. Божественное откровение (высок.) весть от ангела о предстоящем конце света, ниспосланная Богом… … Толковый словарь Ожегова

Откровение антропическое - ♦ (ENG revelation, anthropic) Божественное откровение, данное в человеческих формах или в формах, с к рыми человек знаком …

ОТКРОВЕНИЕ - сообщение человеку воли Бога. Как показывает история религии, такое сообщение может иметь самую разнообразную форму. Это может быть вытянутый жребий, пророчество жрецов, сновидение, видение, экстатический опыт, особая рукопись или книга,… … Философская энциклопедия

Божественное воздаяние - Божественное воздаяние вмешательство сверхъестественных сил с целью наказания человека или группы людей в ответ на какие либо их действия. Концепция божественного воздаяния широко распространена в большинстве мировых религий. Одним из… … Википедия

Откровение - У этого термина существуют и другие значения, см. Откровение (значения). Откровение, в религии и теологии разнообразное открытие Богом себя самого и своей воли людям. Откровение может исходить как непосредственно от Бога, так и через… … Википедия

Откровение прогрессивное - ♦ (ENG revelation, progressive) воззрение, согласно к рому откровение Божественное, известное из Священного Писания, есть продолжающийся процесс, в к ром более позднее откровение основано на более раннем, что может привести к появлению новых… … Вестминстерский словарь теологических терминов

ОТКРОВЕНИЕ БИБЛЕЙСКОЕ - самораскрытие Божества и возвещение Им Своей воли человеку. По учению Церкви, Свящ. Писание в целом, как вдохновенное свыше, является письменной фиксацией О. (см. ст. Боговдохновенность). В то же время в рамках самой Библии описаны многообр. пути … Библиологический словарь

Божественное Писание - Библия Гутенберга Библия (греч. βιβλία мн. ч. от βιβλίον «книга, сочинение») собрание священных текстов христиан, состоящее из Ветхого и Нового Завета. Ветхий Завет (Танах) является священным текстом для иудеев. Ветхий З … Википедия

Откровение естественное - ♦ (ENG revelation natural) откровение Божественное, проявляющееся через сотворенную вселенную и в природе (Пс. 18; Рим. 1:19 и далее) … Вестминстерский словарь теологических терминов

Книги

• Божественное откровение и современная наука. Альманах. Выпуск 4 , . Четвертый номер альманаха "Божественное откровение и современная наука" гак же, как и предыдущие номера этого альманаха, посвящен освещению проблем, относящихся к указанному кругу, и…