1 кельтский тип свойственный шотландцам. Cлавянский народ с древних времен жил в Шотландии и Ирландии
Карта показывает схожесть ДНК найденных останков с ДНК народов, населявших различные места Европы. Красная часть спектра означает наибольшее совпадение
Находка древнего захоронения на территории Ирландии может перечеркнуть устоявшиеся представления о происхождении современных ирландцев как потомков древних кельтов. Результаты исследования ДНК и радиоуглеродный анализ показали, что найденные остатки принадлежат предкам современных ирландцев - при том, что они жили на этой земле за 1000 лет до предполагаемого прихода кельтов.
Уже давно историки считают, что ирландцы – потомки древних племён кельтов, пришедших на остров из центра Европы. Считается, что они появились в Ирландии где-то между 1000 и 500 годами до Н.Э.
Появление слова «кельтский» в английском языке произошло в XVII веке. Живущий в Оксфорде уэльский лингвист Эдвард Ллуйд обратил внимание на сходства, присущие языкам, на которых говорят в Ирландии, Шотландии, Уэльсе, Корнуолле и Бретани. Он назвал эти языки «кельтскими» - и название прижилось.
Упоминания кельтской культуры повсеместно встречаются совместно с ирландцами. Ирландский англоязычный поэт, драматург, лауреат Нобелевской премии по литературе Уильям Батлер Йейтс назвал свою книгу «Кельтские сумерки». Слово «кельтский» также используется для описания стиля украшений, продающихся в сувенирных лавках Ирландии. Правда, нет доказательств того, что такой дизайн был придуман этнически однородной группой людей.
Но анализ найденных скелетов генетически связал их с современными ирландцами, шотландцами и уэльсцами. При этом время их жизни на этой территории датируется годами, предшествующими предполагаемые годы заселения этой территории кельтами – а именно, 2000 лет до Н.Э. Это на 10-12 сотен лет старше, чем самые старые реликвии кельтов, найденные на территориях современных Швейцарии, Австрии и Германии.
Опровергает ли это удивительное открытие теорию о кельтском происхождении ирландцев, зависит от того, как определить кельтов. А сегодня можно привести два различных довода для опровержения теории.
Первый касается языка, поскольку для лингвистов очевидна связь между языками нескольких народов, проживающих на территории Ирландии и Великобритании. Традиционно считается, что их общий языковой предок пришёл на эту территорию вместе с кельтами во времена Железного века.
Но в последние годы появилось другое мнение – некоторые учёные считают, что т.н. кельтские языки не приходили на острова с континента, а наоборот, развились на островах и распространились на западной части Европы, в частности, на территории современных Испании и Португалии.
На эту мысль исследователей натолкнули археологические находки, сделанные в Португалии, на которых обнаружены письмена, очень похожие на кельтские – при этом находки датируются 700 годом до Н.Э. Получается, что язык, из которого вырос современный ирландский (ирландский гэльский), присутствовал в Европе ещё до начала там Железного века.
Второй довод касается находок различных археологических артефактов, указывающих, что кельтская культура не распространялась, как думали раньше, с континентальной Европы на её западное побережье и в Ирландию. Наоборот, люди, появившиеся в Ирландии, «экспортировали» свою культуру на материк, и далее на восток.
В результате, новая находка даёт пищу для размышлений как археологам и историкам, так и лингвистам, и является причиной для возможного пересмотра древней истории Европы. Но чётких и простых ответов археология всё равно не даёт.
«Людям обязательно нужно место на карте, на которое можно было бы указать и сказать: Вот, отсюда произошли ирландцы,- пишет бывший профессор археологии Дж.П. Мэллори из Университета Квинс в Белфасте, автор книги „Происхождение ирландцев“. – Но это сделать невозможно. Группы людей постоянно перемещались в разные места Европы, и перемешивались друг с другом».
Шотландская нация таит в себе немало секретов. К примеру, мало кто знает, что именно шотландцы, представители одной из наиболее северных европейских национальностей, долгое время вполне заслуженно считались самой высокой нацией Европы. Потерять этот титул им пришлось после Первой Мировой войны: небольшая по размеру Шотландия столь активно участвовала в военных действия, что ее потери были признаны самыми большими в соотношении количества погибших к населению страны. Не иначе как самые высокие шотландцы ушли на войну и не вернулись.
Это далеко не все сюрпризы этой нации, и, чтобы попытаться разгадать их, стоит более подробно обратить внимание на самих шотландцев: кто они такие и откуда они появились!
Этнический состав шотландцев
В шотландской нации смешано немало различных национальностей:
- пикты, исторические жители этих территорий,
- ирландцы, колонии которых были на территории Шотландии,
- бритты и англы,
- нормандцы и другие национальности.
В результате этого смешения на данный момент шотландская нация стала именно такой, какая она есть сейчас.
Горные и равнинные шотландцы
Данное разделение жителей Шотландии появилось достаточно давно, но до сих пор до конца не исчезло: даже современные граждане Шотландии подразделяются на горцев и жителей равнин. Откуда пошло и в чем заключается это различие?
- Жители равнин — это преимущественно потомки смешения различных рас, коренным языком для многих из них является английский. Основным занятием равнинных жителей всегда было земледелие: их жилища располагались в долинах рек, на наиболее плодородных землях.
- Горцы — имеют преимущественно кельтское происхождение, и именно в горской культуре до сих пор сохранился гаэльский язык. На данный момент все носители этого языка проживают в горных районах страны. Основными занятиями горцев были война и скотоводство.
В немалой степени у этих двух типов шотландцев различалось самоуправление, менталитет и даже отношение к соседям и законной власти на троне.
Несмотря на то, что население Шотландии не столь велико (на 2006 год чуть больше пяти миллионов), это действительно интересная и самобытная нация, со своей культурой, мировоззрением и особенностями.
Читайте также:
Несмотря на то, что площадь Шотландии на данный момент составляет приблизительно 40% от территории Великобритании, количество крупных шотландских городов достаточно незначительно. Большинство населенных пунктов, которых насчитывается по данным исследователей несколько сотен, - это небольшие отдаленные деревни, а также поселки, население которых не превышается нескольких сотен людей. Стоит отметить, что и крупные города Шотландии достаточно немногочисленны: словно следуя определенному уравнительному стандарту количество населения в них никогда не превышает 500 тысяч человек (единственным исключением из этого правила является Глазго).
Основные различия в этнической истории населения Англии и Шотландии порождены тем фактом, что римское, а позже англосаксонское завоевание слабо коснулись северной части Британии - колыбели шотландского народа. В середине I тыс. н. э. Шотландия полностью сохраняла кельтский облик. Основную часть страны занимали пикты, на юге жили группы бриттов, вытесненные из Англии англосаксами; в конце V и начале VI в. на западные берега Шотландии из Ирландии переселились кельтские племена скоттов. Их племенное название постепенно перешло на название всей страны.
Этническая принадлежность древних обитателей Шотландии пиктов, или каледонцев, как их называли римские авторы, до сих пор не выяснена. Некоторые авторы считают, что в основе их были докельтские (по-видимому, альпийские) племена, другие связывают их образование с первой волной кельтских переселенцев на Британские острова. Изучение топонимики Шотландии приводит к выводу, что пикты говорили на кельтском языке, близком к языку гэлов (гойделов).
К середине IX в., после завоевания пиктов скоттами, было создано единое королевство, распространившее свое влияние на всю остальную Шотландию. В начале XI в. в состав этого королевства вошли районы восточного побережья и равнина Лотиана, заселенные англами. Это завоевание не только установило границу между Шотландией и Англией в ее современном впде, но и определило в значительной степени дальнейший ход истории Шотландии. В частности, включение в состав Шотландии этих англосаксонских районов, более плодородных и более развитых в экономическом отношении, чем другие районы Шотландии, привело к постепенному распространению там древнеанглийского языка. Однако государственным языком по-прежнему оставался гэльский язык.
Шотландское королевство раздирали междоусобицы феодалов, укрепившихся в неприступных замках, его ослабляли набеги скандинавов, создавших себе базы на Оркнейских и Гебридских островах. Но при всем том оно сыграло первостепенную роль в формировании шотландского народа.
Нормандское завоевание не коснулось Шотландии; Вильгельм Завоеватель на первых порах удовлетворился тем, что шотландский король признал себя его вассалом. Однако косвенное влияние этого завоевания было весьма значительным. Приток на шотландские земли англосаксов, бежавших от норманнов, способствовал распространению их языка на этих землях. Английское влияние усилилось в XII в., после браков между шотландскими и английскими королевскими фамилиями; шотландский королевский двор англизировался и стал центром англосаксонской культуры в Шотландии. Проводниками этой культуры были английские феодалы, приглашаемые шотландским королем на службу. Связи с Англией ускорили развитие в Шотландии феодальной системы. Для шотландского феодального землевладения были характерны небольшие размеры собственно феодальной земли и преобладание ренты продуктами. В Шотландии по существу не было крепостного права: документы того времени не содержат сведений о том, что при продаже земли вместе с ней передавались и крестьяне. В южной, равнинной части Шотландии стали развиваться ремесла и торговля, выросли города - Эдинбург, Перт. Глазго и др.
В конце XIII в. Англия пыталась захватить Шотландию, но английские войска были разбиты, и по договору 1328 г. Англия признала ее независимость. Война за независимость очень способствовала национальному сплочению шотландцев, рассказы о ней питали с тех пор их национальную гордость и напоминали об их различиях с англичанами. Важным событием было создание парламента в конце XIII в. и особенно церковная реформа, утвердившая в Шотландии с середины XVI в. пресвитерианство. В 1560 г. парламент принял закон о признании пресвитерианской церкви государственной церковью Шотландии. Официальным языком Шотландии был язык, образовавшийся на основе языка англосаксонских переселенцев при значительном влиянии местного кельтского (гэльского) языка. Его называют иногда шотландским языком. Постепенно, с развитием экономических и культурных связей Шотландии и Англии, этот шотландский язык был низведен до роли диалекта английского языка и сохранился лишь в устной речи (главным образом в сельских местностях) и в народной поэзии.
К этому времени в южной Шотландии зародились элементы капиталистических отношений, развилось горное дело и текстильная промышленность, выросли города, усилились внутренние экономические связи и связи с Англией. Однако связи с Англией значительно ослабели в начале XVII в., когда шотландцы резко воспротивились попыткам Карла I сблизить англиканскую церковь с католической и распространить ее влияние на всю Шотландию. В 1625 г. представители шотландских дворян, священников и буржуазии составили Ковенант - акт о национальном союзе в защиту пресвитерианской веры. Шотландцы собрали сильную армию, заняли север Англии и заставили Карла I дать обещание уважать религиозные и политические свободы Шотландии. После казни Карла шотландцы признали своим королем его сына, и, хотя они не оказывали ему существенной помощи в борьбе за трон, все же шотландская армия, оккупировавшая часть Англии, представляла угрозу для завоеваний английской революции. Поэтому в 1650 г. Кромвель двинул свои войска на север и захватил значительную часть Шотландии. Это было последним столкновением английских и шотландских войск.
Новый этап в развитии отношений между Шотландией и Англией и новый этап развития шотландского народа начался после заключения в 1707 г. между Шотландией и Англией унии об их полном политическом и экономическом объединении в одно государство, получившее название «Великобритания». Среди народных масс Шотландии этот союз не был популярен, и национальный сепаратизм, поддерживаемый существованием национальной церкви и национальных законов, а нередко и происками французских агентов, еще довольно долго находил здесь благоприятную почву. Улучшение отношений между шотландцами и англичанами наступило лишь во второй половине XVIII в. в связи с укреплением экономических и культурных связей. Участились смешанные браки, постоянными стали миграции шотландцев в более развитую и более богатую Англию.
Под влиянием национального движения ирландцев среди некоторых кругов шотландцев в конце XIX и начале XX в. возникло движение за самоуправление Шотландии, однако это качинание не было поддержано широкими массами и не прошло в парламенте.
Гэлы
Под названием «гэлы» (гойделы) известна небольшая этническая группа, населяющая горные районы северной Шотландии и Гебридские острова. Эта группа представляет собой остатки кельтоязычного населения Шотландии. Гэлы этнически тесно связаны с шотландцами, хотя и сохраняют гэльский (эрский) язык, близкий к ирландскому, а также некоторые особенности культуры и быта.
В XII в. гэльские кланы, обитавшие тогда на западном берегу Шотландии и на Гебридских островах (называемых также Гаэльскими), образовали нечто вроде самостоятельного королевства, глава которого, имевший резиденцию на Гебридских островах, признавал себя вассалом то шотландских, то норвежских королей. По существу здесь начала складываться особая национальность, и только слабость экономического развития и непрерывные клановые междоусобицы помешали этому процессу развернуться в полную силу.
К XV в. различие между населением горных областей - хайлендерами, так называемыми дикими шотландцами, и населением низменной части страны - лоулендерами, так называемыми оседлыми шотландцами, выявилось уже очень отчетливо и постоянно отмечалось современниками. В отличие от шотландцев, поддерживавших сношения с Англией, гэлы западной К1от- ландии установили довольно тесные культурно-политические связи с Ирландией. Они не подчинялись ни церкви, ни шотландскому королю.
К своим южным соседям/- оседлым шотландцам-гэлы относились враждебно. Один-два раза в год они предпринимали на них набеги.
Клановая система у гэлов в XV-XVII вв. еще не обнаруживала тенденции к упадку; во всяком случае, наряду с распадом некоторых кланов возникали новые, в том числе такие могущественные, как клан Кемпбелл (5 тыс. человек) и клан Маккензи (2,5 тыс. человек).
Основу хозяйства хайлендеров составляли скотоводство и земледелие. Вожди кланов постепенно превращались в феодалов, однако процесс этот шел очень медленно; феодализм имел здесь явно «патриархальный» характер, а арендная плата за землю обычно взималась продуктами.
У гэлов еще в XVIII-XIX вв. сохранялась система землепользования, называвшаяся « run - rig ». Сущность ее заключалась в том, что члены одной общины сообща брали землю в аренду у вождя клана или его вассалов и делили ее на полосы в зависимости от ее качества и каждая семья получала свою долю в каждой полосе.
Периодически происходили переделы земли. Иногда вспашку поля проводили сообща все члены общины и лишь после этого землю делили. Пастбища и луга находились в общем пользовании.
После разложения общины земельные участки были закреплены в наследственную аренду за мелкими фермерами, так называемыми крофтерами; пастбища и луга остались в общем пользовании.
Реформация слабо коснулась горных областей; церквей здесь почти не было, и религия населения представляла собой смесь старых языческих верований с католическими, пресвитерианскими и епископальными. Кромве- левское завоевание не затронуло севера Шотландии. Многие гэльские кланы в отличие от шотландцев, оказывали активную помощь Карлу II, а затем его сыну Якову II, благосклонно относившемуся к католикам, и выступили против Вильгельма Оранского. В течение первой половины XVIII в., несмотря на унию Англии и Шотландии, значительная часть родовой аристократии гэлов поддерживала якобистов (сторонников Стюартов), однако вооруженные выступления горных кланов (последнее и особенно крупное выступление было в 1745-1746 гг.) потерпели поражение, за которым последовало разрушение клановой системы. Многие вожди кланов были изгнаны или казнены, управление клановыми землями временно перешло к особой правительственной комиссии. В 1747 г. был издан закон об отмене судебных прав вождей кланов. Ушла в прошлое их патриархальная власть. Вожди кланов превратились в лендлордов и стали сгонять с земли мелких арендаторов точно так же, как это делали английские лендлорды.
Гонению подверглась древняя кельтская культура - было запрещено носить национальную одежду, запрещена была даже шотландская волынка, причисленная к «орудиям войны».
Шотландские власти пытались искоренить и гэльский язык. Он был запрещен и в церкви и в школах, однако трудности обучения гэльских детей были настолько велики, что в 1766 г. было разрешено употребление гэльского языка наряду с английским. В 1767 г. вышло Евангелие на гэльском языке, а в начале XIX в. - Библия, но это не привело здесь, как в Уэльсе, к возрождению литературного языка. Гэльский язык сохранился лишь как разговорный.
Строительство дорог в северной Шотландии связало ее с более развитым в экономическом отношении югом - горные области впервые в истории стали единым экономическим целым с остальной Шотландией.
К началу XIX в. многие гэлы отказались от католичества и стали пресвитерианцами. Изменился и облик горцев: они расстались с традиционными маленькими щитами и мечами.
Скачок из раннефеодального общества в капиталистическое тяжело отразился на положении народных масс. Во второй половине XVIII в., после того как большие пространства земли были превращены в овцеводческие фермы, 40 тыс. хайлендеров эмигрировали в Америку; еще больше их отправилось в Глазго и новые промышленные города. В связи с этим и в быту ускорилось вытеснение гэльского языка английским, знание которого было необходимо каждому, кто шел на работу в город или хотел эмигрировать за океан. Еще в 1851 г. в Шотландии было свыше 300 тыс. человек, знавших гэльский язык, из них около 50 тыс. человек одноязычных. В настоящее время (сведения 1961 г.) гэльский язык знает около 77 тыс. человек, причем лишь 1 тыс. гэлов (на Гебридских островах) говорит только на родном языке.
Несомненно, что в недалеком будущем неотвратимый процесс дальнейшей ассимиляции гэлов окончательно сольет их с остальными шотландцами.
Народы Альбы. Часть 1. Пикты и скотты
Шотландия. Древняя родина пиктов, исчезнувшего народа, полностью ассимилировавшегося в народ скоттов, от коих страна и получила своё название. Страна, в которой не менее загадочный народ кельтов оставил очень заметный след, растворившись в языковых традициях, древних строениях и в ДНК местного населения, став духом Шотландии.
Страна воинственных хайлендеров и мирных лоулендеров. Страна килтов, виски и волынок. Страна ветра - он дует постоянно, иногда ласково, иногда сурово, не зная устали. Шотландия - страна, которая останется в твоём сердце, если сердце достаточно открыто для неё. Всякий, кто побывал в Шотландии, не важно, наяву или благодаря книгам, навсегда оставляет в ней частичку своего сердца.
О Шотландии невозможно рассказать в двух словах. Её необходимо услышать, почувствовать, осознать. Послушать, как звучат волынки, попробовать настоящий шотландский виски, с привкусом торфяного дыма и окунуться в воинственное прошлое этой страны.
Пикты
Пришел король шотландский,
Безжалостный к врагам.
Погнал он бедных пиктов
К скалистым дерегам.
Р.Л.Стивенсон
Перевод С.Я.Маршака
Ещё в детстве, когда мы «проходили» в школе это стихотворение, меня очень интересовало: кто же такие эти пикты, которые, судя по тексту, местные жители, а шотландцы – захватчики. И зачем безжалостному королю так нужен был рецепт верескового мёда. С появлением компьютера и Интренета появилась возможность получить ответы на все вопросы.
Моя статья не является каким-то серьёзным исследованием, я лишь попыталась обобщить всё самое интересное, что отыскала на просторах сети.
Римляне называли этот народ Pictii , то есть «раскрашенные». Неизвестно, татуировали пикты свои тела, или просто раскрашивали их перед боем.
«Мы наиболее отдаленные обитатели земли, последние из свободных, были защищены нашей удаленностью и неизвестностью, окружающей наше имя. За нами нет народов, ничего кроме волн и скал». Это слова пиктского вождя Калгака, записанные Тацитом. Видно, что уже в те времена это племя было таинственным.
О происхождении пиктов есть несколько версий.
Версия 1. Коренное население
Существуют предположение, что пикты являли собой коренное, докельтское, население Британии и были прямыми потомками строителей . Естественно, эта гипотеза ничем не подкреплена, потому что совершенно неизвестно, кем были эти строители мегалитов.
Версия 2. Скифы
Англо-саксонский монах и летописец Беде Достопочтенный в 731 году писал, что пикты были скифами, которые высадились на севере Ирландии и потребовали земель. Ирландцы послали их в Шотландию и дали всем мужчинам ирландских жен, но с условием, чтобы наследование передавалось по женской линии. Если на пиктских кораблях были только мужчины, без женщин, то это больше похоже на отступление одного из отрядов разбитой армии, чем на переселение народа.
Соседние народы удивлялись пиктскому обычаю покрывать свои тела многочисленными разноцветными татуировками. Именно поэтому пиктов и называли «разрисованными людьми». Татуировки были не просто украшением. Они несли в себе информацию - например, об общественном положении их обладателя, - символически изображали различных представителей животного мира или фантастических существ - таких же, как на сохранившихся пиктских каменных плитах. В изображениях этих вполне можно уловить некое сходство со скифским звериным стилем.
Поражали современников и бытовавшие среди пиктов сексуальные свободы. Римский писатель Дион Кассий рассказывал, что императрица Юлия Домна, супруга императора Септимия Севера, упрекнула некую пиктскую женщину в развратности, но та ответила, что римлянки тайно становятся любовницами самых жалких мужчин, в то время как пиктские женщины открыто сходятся с самыми лучшими мужами своего народа по собственному выбору. Обычай этот также весьма схож со скифским. А может быть, у пиктов существовал какой-то местный обычай многожёнства?
Версия 3. Иберы
Иберы жили на восточном побережье Испании, а позднее расселились по всему Пиренейскому полуострову.
Пикты, сражавшиеся с войском римского полководца Юлия Агриколы, были описаны как высокие и светловолосые. Однако затем римляне встретили иное племя варваров, которых они описали смуглыми и похожими на иберов, которых они завоевали в Испании.
В физическом облике шотландцев, которые большей частью относятся к светлому европеоидному типу, иногда встречаются индивидуумы с темным цветом волос и смуглой кожей, как, например, британский актер Шон Коннери. Вероятно, это потомки части пиктов, чьими предками были иберийцы.
Связь этого древнего населения Шотландии с их иберийскими предками можно найти во множестве спиральных узоров, вырезанных на камнях и скалах северных земель Британии, которые также можно найти в Испании, Франции и Ирландии.
Но и доводов против этой версии тоже достаточно. Например, названия Иберии (Испании) и Ибернии (средневековое название Ирландии) - Iberia и Hybernia - пишутся по-разному, а произносятся похоже. Вполне возможно, что имелись в виду не иберы, а ирландцы.
Версия 4. Баски
Современные баски живут в северной Испании и юго-западной Франции. Баскский язык напоминает язык иберийцев. Недавние генетические исследования подтвердили, что у многих западных европейцев, включая значительное число испанцев, португальцев, англичан, ирландцев и французов, есть общие корни с современными басками.
В книге «Баски» испанского исследователя Хулио Каро Бароха, есть ссылка, где сказано о том, что французский путешественник XII века Аймерик Пико приводит факт любопытной связи между баскской и шотландской мужской одеждой. Но не указано конкретно, о каких деталях идет речь.
Версия 5. Кельты
Британские острова приняли несколько нашествий кельтских племён, занимавших большую часть Центральной и Западной Европы. Их вторжение началось около 10 в. до н.э. Наиболее интенсивно переселение кельтов происходило в 6 в. до н.э. В результате этой миграции на Британских островах закрепились две ветви кельтской группы народов - бритты, которые осели в Британии, и гоиделы (гэлы), заселившие главным образом территорию Ирландии. Племена бриттов пришли с юга в Шотландию. Возможно, пикты и были потомками первых кельтских переселенцев.
Версия 6. Все вместе
Большинство ученых считают пиктов народом, появившимся в результате смешения пришедших на север кельтов и местного аборигенного населения (например, племени каледониев). Кельты пришли в эти места (севернее от линии Форт - Клайд) примерно в 100 году н.э. Произошло это, видимо, в результате спасения кельтских племен от римского владычества. В свою очередь этот местный элемент не был единым этнически. Один из его составляющих был, возможно, иберийский.
Версия 7. Неизвестно кто
На самом ли деле пиктов звали пиктами, или это только римское прозвище, не очень понятно. Вообще-то скотты называли их круитни . Появлялись на исторической арене также некие притени , но пикты ли это, а если и пикты, то все, или отдельная часть – тоже не очень понятно.
Язык пиктов был чем-то похож на кельтский, но для общения с ними скоттам нужен был переводчик. То есть, либо кельтский язык, очен ь далеко ушедший от родственных скоттского и бритского, либо совсем не кельтский, но имеющий много заимствований.
Письменность. До нас дошёл список пиктских королей в хронологическом порядке, написанный на латыни, а кроме того – какие-то малопонятные обрывочные записи, не дающие возможности их толком расшифровать. То есть, письменность определённо была, но не сохранилась.
Одним из главных доказательств не кельтского происхождения пиктов считается их редчайший для западных обществ обычай наследования по женской линии. Ни у одного из кельтских племен такой обычай не был отмечен. Женщины не были властителями престола, но верховная власть переходила не от отца к сыну, а например, от брата к брату, или сыну сестры. По-видимому, королевская корона наследовалась членами семи королевских домов, внутри которых заключались браки. Однако именно эта редкая форма наследования принесла в 843 году корону Пиктии скотту по крови , который уничтожил остававшихся членов семи правящих домов. После этого произошло экстраординарное исчезновение из истории как самого народа пиктов, так и его культуры. Фактически уже через три поколения королей династии МакАльпинов их имя стало легендарным.
Но это же обычай наследования приводит нас к самой любопытной версии происхождения пиктов.
Версия 8. Семиты
Итак, у пиктов наследование власти происходило по женской линии, в отличие от всех соседних народов. А ведь у других семитов, евреев, национальность до сих пор передается по материнской линии.
В VII веке из района Армянского нагорья началось активное переселение на соседние земли семитских племен. Значительно опережая в знаниях другие племена и народы мира, еще жившие в материальной культуре бронзового века, используя железное оружие и передовые для тех времен технологии, пришельцы смогли за короткий промежуток времени захватить значительные территории Передней Азии, Северной Африки и Европы. Внимательный читатель тут же обнаружит временное несоответствие. И вот здесь пора нам обратиться к альтернативной версии истории человечества.
История Британии начинается с 55 года до н. э. Эту дату традиционная история называет на основании сложившейся хронологии, где все римские правители выстроены в единую хронологическую цепочку, а события расписаны по годам. То есть, если признать 2 год до н.э. годом рождения Иисуса Христа, то получим, что за 53 года до его рождения в Британию вторглись римские войска, возглавляемые Юлием Цезарем. Но не будем забывать, что традиционная хронология была составлена лишь в Средние века на основании сообщений различных древних авторов, которые зачастую на поверку оказываются лишь средневековыми историками или литераторами, фантазировавшими на исторические темы.
Альберт Максимов, о дин из авторов альтернативной истории, считает, что Иисус Христос родился в 720 году н. э., а был распят в 753-м. Юлий Цезарь завоевал Британию за 53 года до рождения Христа. По альтернативной версии получается 667 год. Так мы приходим к тому же VII веку, когда семитские орды прошли огнём и мечом по кельтской Европе, в конце концов разрушив Великую Римскую империю. А дальше, по версии №2, потрёпанный в боях семитский отряд оказался у берегов Ирландии, где пришельцы взяли себе жён и отправились обживать берега Каледонии.
Интересная штука эта альтернативная история! Согласно этой версии, мировая история оказалась моложе аж на 6 веков! Но это уже другая тема, кто интересуется, может сам почитать соответствующую литературу.
А какие же ещё народы жили на территории древней Шотландии?
Карта, показывающая примерные области пиктских царств Фортриу
(800 г.н.э.) и Альба
(900 г.н.э.)
Исторически засвидетельствованное (правда, уже довольно поздно, накануне конца его существования) королевство пиктов занимало достаточно ограниченную территорию в сегменте между заливами Мори-Ферт на севере и Ферт-оф-Форт на юге - примерно две его северо-восточные трети.
На западе оно граничило с гэльским королевством Дал Риада , на юго-западе - с бриттским королевством Стратклайд , и на юге - с владениями англов в Нортумбрии .
Предполагается, что на раннем этапе своего существования было несколько независимых пиктских королевств - от двух до шести. Впрочем, по имени уверенно называется только Фортриу . Но уже к середине 6-го века фиксируется единое королевство пиктов с первым более-менее историческим королём - Бриде I, сыном Маэлкона. Впрочем, здесь у нас кончается география и начинается история.
Принято считать, что впервые пикты фигурируют в знаменитой «Географии» Птолемеея и на составленной им карте всего мира, известного древним грекам. Но название пикты у него не упоминается вообще. А фигурируют у него на территории, где позднее фиксируются пикты (будем условно считать, что это Шотландия) каледонии , давшие имя стране, и ещё три племени, о которых больше ничего не известно.
А вот сведения Тацита можно датировать вполне точно: они восходят к трём британским походам его тестя Юлия Агриколы, проходившим в 70-х и 80-х годах. Население будущей Шотландии Тацит называет обобщённо - каледонцами , без разделения на племена.
Римский период
Рим, превращаясь попутно в Империю, начал активную экспансию. Цезарь до интересующего нас региона не добрался, застрял где-то в Уэссексе. Бритты оказали сопротивление, хитроумно организованное: боевые колесницы и согласованные действия мелких отрядов. Легионы, отлично обученные и экипированные, при поддержке кавалерии смогли всё-таки переправиться через Темзу, на большее их не хватило.
Лет через 90, в 43-м, римляне взялись за Британию всерьёз. Высадили большую армию, завоевали практически всю Англию, вторглись в Уэльс. С Уэльсом, правда, возились 10 лет, но справились. Однако сильнее легионов на тот момент ещё ничего не было придумано, так что в середине 60-х южная половина острова стала уже полностью римской.
В 77-м консульским легатом (наместником) Британии был назначен Гней Юлий Агрикола. В 82-м году Агрикола решил, что пора, и вторгся в Пиктавию. Немного римляне потрепали пиктов, немного пикты римлян, всё в качестве разведки боем. Главное сражение произошло в следующем, 83-м году.
Пиктов на тот момент было около дюжины племён. Но по большому счёту они были объединены в два племенных союза (если угодно – королевства) – Меатия (Веникония)
и Каледония
. По-видимому, в битве у Грампианских гор участвовали все. Как иначе могла быть собрана 30-тысячная армия?
Правда, это Агрикола с любимым зятем Тацитом столько насчитали, по какому методу – неизвестно. Римляне пиктов разбили. И выучка у них была лучше, и оружие, и Агрикола был по всему талантливый командир. Но явственно видно, что сражались они отнюдь не с вооружённой толпой, а с армией, единой волей управляемой и не без тактических изысков. И отступили пикты организованно. Кроме того, частично сохранилась весьма вдохновляющая речь командующего пиктской армией Калгака, произнесённая им перед битвой и, по-видимому, записанная Тацитом со слов пленных. «Мы наиболее отдаленные обитатели земли, последние из свободных. За нами нет народов, ничего кроме волн и скал».
Римские солдаты позднее рассказывали, что пикты воевали голые и разрисованные. Может быть и приврали, но факт есть факт – пиктский воин даже в штанах и рубахе законно считается голым по сравнению с римлянином в бронзовом доспехе.
Каледонцы и прочие меаты отступили. Римляне оккупировали большую часть равнинной Шотландии, построили семь крепостей от Стирлинга до Перта и оставили гарнизоны. Тем не менее, средняя Шотландия честно не включалась на тогдашних картах в состав римской Британии. Пикты спокойной жизни не давали, вновь построенные укрепления периодически поджигали.
Одержав славную победу в битве у Грампианских гор (особенно славную в описании Тацита), римляне получили на свою голову интересную логическую задачу. Держать в Пиктавии армию дорого, неудобно и абсолютно бессмысленно. Всё бросить и уйти на юг – с одной стороны как-то неприлично, а с другой – пикты ведь могут и в Нортумбрию заявиться, и даже в Мерсию (Мерсии и Нортумбрии ещё не было, но как-то эти территории назвать надо). Императоры-воители эту проблему решить не смогли, а вот сугубо мирный человек Адриан на все условности наплевал, армию вывел и приказал построить в узком месте цепь укреплений, за ними сидеть и пиктов не пущать.
Вал Адриана был достаточно серьезным сооружением, большей частью каменный, высотой 5-6 метров, с башнями, фортами и гарнизонами. Другой бы император постеснялся, получается, что римляне, которые всех и вся покоряют, возвели такую махину с целью, чтобы пикты их не очень обижали. Вал строили в 122-м – 126-м годах.
Но уже через 16 лет, в 142-м, было решено урвать ещё кусочек Пиктланда. Вряд ли сам император Антонин Пий до такого додумался, но новое укрепление назвали вал Антонина
. Валом отрезался для Римской Британии Лотиан с сопредельными территориями, в т.ч. и Эдинбург (города и замка, может, ещё и не существовало, но скала-то была определённо). Напрасно это сделали: на новой границе укрепление толком не достроено, да и качеством похуже, а то, что на старой – никто уже не ремонтирует и не охраняет. Тут-то пикты и оттянулись. Вал Антонина
(земляной) преодолевали без особых проблем, вал Адриана
(каменный) – в запустении, можно терроризировать римские гарнизоны в будущей Нортумбрии. В общем, римляне держали на валу Антонина 3 (три!) легиона в течения сорока лет, без никакого эффекта. Пикты бродили, где хотели, и к стыду своему, конечно, грабили, сколько считали нужным.
В 193-м году в Риме начались заморочки с императорским троном, т.е. императором объявлял себя всяк, кому не лень. Каледонцы решили, что пора уже римлянам указать их место. В союзе с меатами и бригантами (это уже бритты) они повыгоняли римские гарнизоны с Адрианова вала, не говоря уже об Антониновом. Римский наместник сумел, однако, как-то с ними всеми договориться, благо деньги у него были. Граница вновь установилась по Адрианову валу и стала более–менее мирной.
Вал Адриана
Вал Антонина
В 209-м году римские войска под командованием императора Септимия Севера вторглись в земли пиктов, как провозглашалось, в поисках славной победы и покорения варваров. Вылилось всё, однако, банально в грабежи и разорение территории.
В 297-м году, когда составлялся очередной список врагов Рима, пикты и скотты заняли в нём почётное место. Похоже, все эти господа периодически причиняли римлянам неприятности по мере сил и возможностей. Наверное, всё-таки достали, в 306-м году Констанций Хлор и его сын Константин, будущий Великий Император, предприняли карательный поход на север, в направлении современного Абердиншира. Ни о каких славных победах римляне в этой связи не упоминают.
В 4 веке у римлян хватало других проблем, легионы из Британии стали потихоньку выводиться. Пикты наличием Адрианова вала особо не смущались, если возникала необходимость пограбить Нортумбрию (по римски - Британию Вторую).
В 367-м году была проведена стратегическая, прекрасно скоординированная операция, римлянами, впрочем презрительно названная «Заговор варваров». Правда, в современной Википедии она уже называется «Великий заговор». Пикты, скотты и саксы одновременно напали на Римскую Британию, прошли её всю огнём и мечом до самого Лондона. Лондон, правда, взять не удалось, римляне были ещё не так слабы, как хотелось бы. Закрепиться на завоёванных территориях тоже не выгорело, хотя, скорее всего, и планов таких не было. Римский военачальник Феодосий оттеснил пиктов (отягощённых трофеями) аж за Антонинов вал. Территория между валами была в очередной раз провозглашена римской провинцией. Пикты, похоже, о новом статусе этой области не знали, а вал Антонина (если от него ещё что-то оставалось) не ставили ни во что.
В 383-м году герцог Британский (были уже тогда такие титулы) Магнус Максимус объявил себя императором и ушёл воевать за великую цель на континент, забрав при этом с собой все более–менее боеспособные войска. Императорской короны он не добился, был казнён в 388-м в Риме. Зато приобрёл необычайную популярность в бриттских легендах. Считается, кроме всего прочего, что Магнус Максимус был первым владельцем Эскалибура – меча великого Артура.
В 396 – 398-м годах регент Западной империи Стилихон организовал дальний поход в Пиктавию, для этого в Британию даже был переправлен настоящий легион. Чего добился – непонятно, но это была последняя экспедиция такого рода. В 401-м легион был востребован на континенте, а в течение десятилетия туда же ушли все римские части и подразделения. В 410-м император Гонорий официально объявил вождям бриттов об отказе Рима от интересов в Британии. Бритты вынуждены были самостоятельно отражать набеги с севера.
Вынужденные защищаться от варварских пиктских и скоттских орд, бритты, говорившие на кельтском языке, очень похожем на язык родственных им кельтов Уэльса, создали новое королевство Стратклайд .
Скотты (гэлы)
К концу 3 века н.э. в северную Шотландию начинают проникать отряды ирландцев - скоттов. Это слово на ирландском языке означает воина, отправившегося в поход, с целью грабежа и завоевания новых земель.
От Ирландии до Шотландии – всего 15 миль морем. Некоторые из скоттов по разным соображениям переселялись на другой берег пролива и проживали там потихоньку.
В самом конце 5 века правитель одного из маленьких королевств Северной Ирландии Дал Риады Фергюс Мор МакЭрк (Fergus Mоr mac Earca) решил включить эти колонии в свои владения. И немного территории оторвать от пиктских королевств. Пикты не были единой нацией. Чтобы завоевать Каледонию – надо иметь армию покруче, чем у Римской империи, а чтобы жениться на каледонской принцессе – скотты рылом не вышли. Маленькое пиктское королевство Эпидия – совсем другое дело. Тут оба способа годятся. Эпидия стала частью Дал Риады. Метрополия была на тот момент ещё в Ирландии. Это 498-й год.
Фергюс Мор закрепился на берегах Ферт-оф-Клайда надёжно, можно сказать, навсегда. В 501-м году его сын уже по праву унаследовал территорию на острове Великобритания, вдобавок к домену в Ирландии. Кстати, потомками Фергюса считаются (и этим гордились) все последующие правители Шотландии, вплоть до ныне здравствующей королевы (через МакАльпинов, Брюсов и Стюартов).
С юга начинают проникать германские племена англов и саксов. На юго-востоке от Шотландии в 7 столетии появляется англосаксонское государство Нортумбрия . Англосаксы вели войны с целью захвата земель для расселения. На некоторых они оседали и со временем переходили к мирной жизни - насколько она была возможна в то не очень мирное время. Пикты же захватнических целей не преследовали, но и склонности к замирению не проявляли.
Выйдя на арену истории на рубеже 3-го и 4-го веков как банда головорезов, они поражали своей свирепостью все окрестные народы. Включая и коллег по ремеслу - скоттов, англосаксов и франков, каковые сами не отличались ангельским характером. Грабительские их рейды охватили практически всю Британию: вспомним, что в 367 году они вместе с упомянутыми товарищами дошли до Лондона.
Причём, судя источникам, это были именно грабительские налёты - никаких захватнических или переселенческих целей они не преследовали. И продолжались они на протяжении веков: христианизация пиктов в 6-м веке ничего не изменила.
Давление скоттов на пиктов привело к вооруженным конфликтам между ними, в результате верх одержали пикты. Дал Риада превратилась в вассальное владение пиктов.
Пикты боролись со скоттским вторжением на западе, с бриттами и англами на юге, с викингами на севере. Иногда они проигрывали великие сражения и теряли огромные территории, чтобы затем получить их обратно в ужасных войнах Темной Эры. В 7 веке скотты отодвинули их границы далеко на север, и победоносная кельтская армия прошла за полдня путь до пиктской столицы Инвернесс на севере, разрушив ее.
На юге англы повели свои германские армии на север, захватили южные пиктские земли и владели ими 30 лет. 20 мая 685 года объединенная армия пиктов во главе с королем Бриде III встретилась с огромным войском англосаксонских захватчиков на равнинах Дуннихен в Ангусе. Последовавшая битва, известная англичанам как Битва при Нехтансмере , а каледонцам как Битва при Дуннихен
, стала одним из самых значимых поворотных моментов в древней истории и определила характер страны на следующие 1300 лет. То, что произошло при Нехтансмере, сделало имя Бриде III великим. Пикты уничтожили войско англосаксов, вместе с королем, убивая или порабощая остатки нортумбрийцев, поселившихся в Пиктии. Проиграй Бриде эту великую битву, и Шотландия сейчас бы не существовала, а вся Британия была бы английской.
После принятия христианства пиктами примерно в 6 веке они стали чаще заключать браки со скоттами. К тому же основными проповедниками христианства среди пиктов были ирландские монахи, а значит, пиктское королевство находилось под сильным влиянием ирландцев. Это позволило ирландцам уже почти без препятствий селится в северной Шотландии. И, тем не менее, сражения между скоттами и пиктами продолжались.
В итоге всех этих войн, грабежей и переселений к 8-му веку установился status quo между четырьмя королевствами - бриттским Стратклайдом
, гэльской (или, если угодно, скоттской) Дал Риадой
, Нортумбрией
англов и королевством пиктов Фортриу
.
Упомянутое status quo, не исключая всякого рода приграничных грабежей и прочего безобразия, предполагает и некие мирные взаимоотношения, как сказали бы нынче - дипломатические. А главной формой дипломатических взаимоотношений в ту пору были династические браки между королями, принцами и принцессами.
Какие цели при этом преследовали пикты? Вероятно, те же, что беки тюркских кочевых племён, выдавая своих дочерей за правителей окрестных государств - то есть внедряя своих агентов влияния. Но в отношении пиктов мы об этом можем только догадываться.
А вот цели второй брачующейся стороны, то есть правителей окрестных королевств, просматриваются вполне определённо. Дело в том, что у пиктов утвердилось наследование королевской власти по материнской линии. Похоже, что это было не столько законом, сколько сложившейся практикой. Но, во всяком случае, в линии из примерно полусотни пиктских королей, правивших, согласно так называемой Пиктской хронике , памятнике предположительно 10-го века, с 5-го по середину 10-го века факты наследования сыном королевского титула отца отмечается буквально считанные разы.
В королевствах же скоттов, бриттов и англов давно утвердилась патрилинейная традиция наследования власти - если не de jure (до юридического обоснования династического принципа было ещё далеко), то de facro. Так что для их правителей брак с пиктскими принцессами был реальной возможностью пристроить младших сыновей ко власти. И действительно, большинство пиктских королей были, с точки зрения соседей, гэлами или бриттами по происхождению. А пиктская кровь текла в жилах всех династий севера Британии.
Смешанные браки стали в порядке вещей, это относится не только к королям и принцам, но и ко всем жителям будущей Шотландии. Причём вырисовывается такая схема - сын скотта и пиктской женщины – наследник обоих родов, если родители королевского рода – король двух королевств. Сын пикта и женщины из скоттов – никто.
Конец королевства пиктов был вызван именно династическими причинами: в один прекрасный день 843 года королём гэльской Дал Риады оказался Кеннет МакАльпин , внук пиктской принцессы. Что дало ему основание претендовать на власть в королевстве пиктов после смерти их короля. Одержав победы над прочими соискателями королевского титула, он реализовал нечто вроде личной унии двух королевств: вместе они получили имя Альба . «n’Alban» – так приблизительно звучит на гэльском. Возможно, бритты и англы были немного смугловатыми в отличие от белокожих пиктов и скоттов.
Кеннет перенёс административный центр на восток, в (около Перта) - место, где короновались пиктские короли. Следствием территориального объединения двух этнических общностей стало распространение гэльского языка и кельтской культуры в районах, издавна заселённых историческими пиктами.
Впрочем, если б самого Кеннета спросить о его титуле, он бы в первую очередь сказал, что король пиктов, а потом уже всё остальное. И ближайшие наследники Кеннета именовались в первую очередь королями пиктов.
То есть не было никакого завоевания пиктов гэлами, и геноцида пиктов тоже. Безжалостный король Шотландский не истреблял бедных пиктов на вересковом поле, не гнал их на край земли к скалистым берегам. Произошла самая обычная ассимиляция. Язык пиктов, в то время уже достоверно кельтский, был постепенно вытеснен гэльским. Оба народа составили население единого государства. Вопреки встречающимся в литературе утверждениям, пикты в нём занимали отнюдь не приниженное положение. К пиктам возводили своё происхождение многие знатные рода Альбы, и об этом помнили ещё века спустя после исчезновения отдельного королевства. Так, пиктская линия фиксируется в генеалогии Макбета и его жены Груох - более того, именно она обусловила его права на престол, вопреки Шекспиру, куда более весомые, чем у короля Дункана. Впрочем, истинная, не шекспировская, история Макбета - благородного человека, бесстрашного бойца и мудрого правителя, представляет собой .
Название «пикты» употреблялось лишь до конца 9 в. Тем не менее, отдельные черты из общественного управления пиктов перешли в государственную систему Альбы. Так, термин «мормаэр» по-прежнему применялся по отношению к тем представителям родовой знати, которые возглавляли округа на территории бывшего пиктского государства.
Кое-что в обычаях шотландцев напоминает об их пиктском прошлом. Это, например, более равноправное положение женщины по сравнению с англичанами. Женщина имела равные с мужчинами права наследства. До 19 века женщина могла не менять фамилию при вступлении в брак. До 1939 года у шотландцев сохранялась своеобразная форма вступления в брак. Для этого было достаточно объявить о желании вступить в брак, и после рукопожатия брак становился действительным.
Вересковый эль
|
ВЕРЕСКОВЫЙ МЕД Из вереска напиток Забыт давным-давно, А был он слаще меда, Пьянее, чем вино. В котлах его варили И пили всей семьей Малютки-медовары В пещерах под землей. Пришел король шотландский Безжалостный к врагам. Погнал он бедных пиктов К скалистым берегам. Перевод С.Я.Маршака (1941г) |
ВЕРЕСКОВОЕ ПИВО Рвали твердый красный вереск И варили из него Пиво крепче вин крепчайших, Слаще меда самого. Это пиво пили, пили И на много дней потом В темноте жилищ подземных Засыпали дружным сном. Но пришёл король шотландский, Беспощадный для врагов, Он разбил отряды пиктов И погнал их, как козлов. Перевод Н.К.Чуковского (1935 г) |
ВЕРЕСКОВЫЙ ЭЛЬ Из колокольцев вереска В давние времена Питье умельцы варили Слаще и крепче вина. Варили эль и пили, И падали в забытьи Один подле другого В подземные норы свои. Нагрянул в шотландские горы Король, беспощаден и лих. Сразил он пиктов в битве, Облавой пошел на них. Перевод А.Короткова |
Все знают только перевод Маршака. А ведь баллада Р.Л.Стивенсона «Вересковый эль» (эль, а вовсе не мёд) была вначале переведена Н.К.Чуковским в 1935 году. Современный же перевод баллады принадлежит Андрею Короткову.
Все переводы хороши по-своему, но вариант Маршака явно адаптирован для детей. Малютки-медовары вместо пива пьют мёд, а самое главное – не упиваются самодельным алкоголем до потери сознания всей семьёй.
Алексей Федорчук в своем исследовании «Пикты и их эль» сделал реконструкцию событий, легших в основу баллады Стивенсона. Мне эта реконструкция показалась весьма правдоподобной.
Пикты на протяжении всей своей истории, скорее всего, придерживались в основном своих верований, обычаев и обрядов - вне зависимости от того, считали их окружающие язычниками или христианами. О верованиях нам остаётся только гадать. А вот кое-какие обычаи и обряды можно попытаться реконструировать по аналогии с кельтами, от которых они произошли, и с германцами, на протяжении всей своей ранней истории находившимися под сильным кельтским влиянием.
Так вот, неотъемлемой частью всех религиозных обрядов и кельтов, и германцев была... очень большая пьянка. На ней пили за мир и урожай, пили в память предков, пили за здоровье и удачу короля или иного представителя власти. каковой, собственно, эту пьянку и возглавлял.
Пили рогами и прочими изрядными ёмкостями, каждую поднесённую ёмкость полагалось опустошать. Иначе застольный разговор переходил в плоскость неуважения к богам и правителям. То есть трактовался как богохульство и государственная измена. А с другой стороны, если своими обязанностями организатора и главы пьянки манкировал правитель - это вполне могло послужить основанием для его свержения, и такие случаи в истории, например, древней Скандинавии, известны.
Вообще, скандинавские саги сохранили очень колоритные описания таких сакральных пьянок, подчас, как и все многолюдные попойки, приводивших к тяжёлым политическим последствиям. Например, в «Саге об Эгиле Скаллагримсоне» нежеланное участие последнего в сакральном пиру с обильными возлияниями приводит к убийству им хозяина застолья и, в дальнейшем, к растянувшейся на десятилетия вражде его с норвежскими конунгами.
Кстати, если высоконравственные славянофилы полагают, что наши предки чем-то отличались в этом отношении от кельтов и германцев - они глубоко заблуждаются. Не зря же летопись приписывает князю Владимиру, будущему Святому, слова: «Веселие Руси есть питие» .
Так что же пили во время таких сакральных пьянок? Вина в северных странах не водилось за отсутствием винограда. Пресловутые дедовские мёды требовали и сырья, не везде бывшего в изобилии, и сложной технологии изготовления, и длительности процесса, исчислявшейся десятилетиями, при очень малом выходе готовой продукции. То есть в качестве массового всенародного напитка не годились никаким образом.
Оставались алкогольные напитки, получаемые путём брожения зерновых - в первую очередь ячменя, как наиболее распространённой в то время на северах культуры, иногда с добавлением ржи или пшеницы. В Скандинавии большая часть зерновых и шла вовсе не на выпечку хлеба, а на приготовление таких напитков.
В русских переводах первоисточников такие напитки часто именуются пивом. Однако это неправильно. Настоящее пиво (beer) изготовляется обязательно с добавлением хмеля. И получило широкое распространение в Европе не раньше 12-го века, сначала - в Южной Германии и Богемии, с тех времён и идёт слава баварских и чешских пивоваров.
По всей же остальной Европе издревле алкогольные напитки получали путём простого сбраживания зерна или, в лучшем случае, солода. Именно за ними и закрепились названия - брага и эль.
Современный эль готовится из того же материала, что и пиво - ячменного солода и хмеля, различаясь лишь технологией сбраживания. Да и то эль от пива по вкусу отличается достаточно отчётливо. А чтобы представить, что представлял собой тот, стародавний, эль (или брага), достаточно попробовать полуфабрикат для изготовления качественного, что называется, «для себя», деревенского самогона. Вкус, надо сказать, специфический...
Другое дело, что полуфабрикат этот для употребления вовнутрь не предназначен - только для перегонки. Но процесса перегонки во времена пиктов, скоттов и прочих викингов на северах ещё не знали...
Вот и употребляли вышеименованные граждане эль и брагу, вкусом далеко не изысканные и пользы для организма сомнительной. А употреблять их полагалось в больших количествах, дабы подданным не быть заподозренными в нелояльности к богам и правителям, а последним - избежать упрёков в неуважении к соратникам и кормильцам.
В древней Норвегии количество пива, которое должен был наварить каждый полноправный бонд на религиозные праздники, типа (праздник середины зимы), регламентировалось в законодательном порядке. И, согласно дошедшим до нас источникам, количество это было преизрядное.
Так что проблема разработки технологии приготовления качественных алкогольных напитков из подручных материалов на заре Северного Средневековья была очень актуальной. И не отсюда ли пошла легенда о вересковом эле пиктов?
Я с трудом представляю, какой напиток можно приготовить из вереска. Тем более что вереск, вне зависимости от его свойств - очень распространённое растение шотландских пустошей. И если бы он мог использоваться в качестве «облагораживающих» добавок к элю (каковой, повторяю, представлял собой заурядную зерновую бражку) - эту технологию быстро освоили бы и скотты, и англы, и позднее норвежцы. И не было бы в этом никакой тайны.
Но легко допустить, что служители пиктских богов, ответственные, наряду с правителями, за организацию сакральных застолий, будучи знатоками флоры родного края, отыскали некие травки, способные выполнять функции континентального хмеля. И именно эти ингредиенты и составили предмет их тайного знания, передававшегося из поколения в поколение.
Что же до названия - «вересковый эль» , то это, скорее всего, не более чем символ: эль, изготовленный не из вереска, но происходящий из Страны Вересковых пустошей. Своего рода - торговая марка, подобно коньяку, арманьяку или шампанскому.
Нельзя исключить также момент сознательной дезинформации со стороны пиктских жрецов в отношении враждебных соседей, призванной скрыть истинную технологию приготовления напитка и его ингредиенты.
Далее судьба верескового эля могла развиваться таким образом. Живя в окружении народов, пусть и поверхностно, но христианизированных, пикты не могли не подвергнуться христианскому влиянию. Тем более, что большинство их королей были пиктами только по материнской линии и воспитывались при дворах христианских правителей Дал Риады, Стратклайда или Нортумбрии. Тайна же «верескового» эля принадлежала носителям традиций старой веры, и за их круг, скорее всего, не выходила.
С объединением же Дал Риады и королевства пиктов в единое государство христианская традиция возобладала окончательно. Пиктская знать влилась в ряды христианизированной знати гэльской, и утратила тайное знание предков. Как не имел к ней доступа и король Кеннет, хоть и потомок пиктской принцессы, но - христианин.
Разумеется, носители традиции языческой, в частности, и знатоки технологии «верескового» эля, продолжали существовать. И, скорее всего, по очевидным причинам, находились в оппозиции к центральной власти. С чем последняя, столь же очевидно, мириться не желала.
И хоть геноцида в отношении пиктов со стороны скоттов не было, но вот непримиримая война с языческой оппозицией представляется вполне реальной. И именно она нашла отражение в той самой легенде, в которой
Нагрянул в шотландские горы
Король, беспощаден и лих.
Сразил он пиктов в битве,
Облавой пошел на них.
Понятна позиция короля Кеннета:
Край ему покорился,
Но не принёс даров.
А ему, видимо, «вересковый» эль пробовать доводилось, и разницу с тем пойлом, которое готовили скотты, он понимал. А потому, отловив последних уцелевших носителей технологии,
Велел отвести их к морю,
На страшный крутой обрыв:
«Жизнь сохраните, мерзавцы,
Мне тайну эля открыв».
Однако - не обломилось. Старший из пиктов, спровоцировав убийство мальчика, говорит:
«А я не боюсь ваших пыток –
Жгите, палите огнём.
Тайна сладкого эля
В сердце умрет моём».
Потеряв всё, в том числе и смысл жизни, он мстит врагу, обрекая того всю жизнь хлебать паршивую ячменную бражку...
Продолжение следует...
Кланы Шотландии - родовые общины с внутренним патриархальным устройством, имеющие общего предка. Отличительным признаком принадлежности к тому или иному клану у шотландцев является килт с характерным для каждого клана рисунком (т. н. тартаном). Слово клан (англ. clan, гаэльск. clann) гаэльского происхождения и переводится как «дети, потомство, потомки» (children, offspring, descendants). Исторически каждый шотландский клан был родовой общиной - большой группой людей, имевших гипотетического общего предка и объединённых под началом лидера или старшего в роду - вождя. Шотландская традиционная клановая система XIV-XVIII веков представляла собой своеобразную, близкую ирландским кланам, септам (septs) и королевствам, связь патриархально-родового и феодального укладов жизни, причём оба строя были неразрывно связаны и служили взаимной основой и опорой друг другу.
Традиционная клановая система
Истоки возникновения клановой системы надо искать в XIII в., когда начало разрушаться предшествовавшее ей устройство. Старинные шотландские области-племена: Файф, Атолл, Росс, Морей, Бьюкен, Мар, Ангус, Стратерн, Леннокс, Гэллоуэй, Ментейт - постепенно начали терять своих вождей - мормэров - местных графов и князей, чьи титулы и власть либо упразднялись, либо переходили по наследству и концентрировались в руках новой, преимущественно нормандской аристократии, среди которой больше всех преуспели руководители шотландского двора и будущие короли Стюарты. Как результат местное население, утратившее своих старых могущественных покровителей, выходцев из тех же земель и действительно в какой-то мере родственных себе, стало объединяться вокруг новых - лэйрдов и баронов, зачастую людей чужих и пришлых, но имевших теперь законное феодальное право на землю. В то же время обновленная разнообразная элита, потомки гаэлов, пиктов, норвежцев, ирландцев, норманнов, фламандцев, англосаксов и даже венгров , со своей стороны стремилась помимо юридических прав, гарантированных королевской властью, получить и «родовые»: стать «своими» на местах и заручиться поддержкой подвластных и подчиненных им людей.
Список кланов
Горные кланы
|
|
|
Равнинные кланы
|
|
|
Отрывок, характеризующий Кланы Шотландии
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.
На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.
Ему надо было быть слабым здоровьем, для того чтобы передать свое место тому, кто заступал его. И действительно, здоровье его было слабо.
Как естественно, и просто, и постепенно явился Кутузов из Турции в казенную палату Петербурга собирать ополчение и потом в армию, именно тогда, когда он был необходим, точно так же естественно, постепенно и просто теперь, когда роль Кутузова была сыграна, на место его явился новый, требовавшийся деятель.
Война 1812 го года, кроме своего дорогого русскому сердцу народного значения, должна была иметь другое – европейское.
За движением народов с запада на восток должно было последовать движение народов с востока на запад, и для этой новой войны нужен был новый деятель, имеющий другие, чем Кутузов, свойства, взгляды, движимый другими побуждениями.
Александр Первый для движения народов с востока на запад и для восстановления границ народов был так же необходим, как необходим был Кутузов для спасения и славы России.
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.
Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.
– Ах, как хорошо! Как славно! – говорил он себе, когда ему подвигали чисто накрытый стол с душистым бульоном, или когда он на ночь ложился на мягкую чистую постель, или когда ему вспоминалось, что жены и французов нет больше. – Ах, как хорошо, как славно! – И по старой привычке он делал себе вопрос: ну, а потом что? что я буду делать? И тотчас же он отвечал себе: ничего. Буду жить. Ах, как славно!
То самое, чем он прежде мучился, чего он искал постоянно, цели жизни, теперь для него не существовало. Эта искомая цель жизни теперь не случайно не существовала для него только в настоящую минуту, но он чувствовал, что ее нет и не может быть. И это то отсутствие цели давало ему то полное, радостное сознание свободы, которое в это время составляло его счастие.
Он не мог иметь цели, потому что он теперь имел веру, – не веру в какие нибудь правила, или слова, или мысли, но веру в живого, всегда ощущаемого бога. Прежде он искал его в целях, которые он ставил себе. Это искание цели было только искание бога; и вдруг он узнал в своем плену не словами, не рассуждениями, но непосредственным чувством то, что ему давно уж говорила нянюшка: что бог вот он, тут, везде. Он в плену узнал, что бог в Каратаеве более велик, бесконечен и непостижим, чем в признаваемом масонами Архитектоне вселенной. Он испытывал чувство человека, нашедшего искомое у себя под ногами, тогда как он напрягал зрение, глядя далеко от себя. Он всю жизнь свою смотрел туда куда то, поверх голов окружающих людей, а надо было не напрягать глаз, а только смотреть перед собой.
