/ О непрестанной молитве. Поучения святителя Феофана Затворника

О непрестанной молитве.

Поучения святителя Феофана Затворника

Игумен Феофан (Крюков)

Аннотация

ЧТО ЕСТЬ НЕПРЕСТАННАЯ МОЛИТВА

СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ МОЛИТВА

Библиография

Извольте все сие сообразить,

и взять в руководство, и почаще прочитывать,

чтобы поновлять в памяти, как должно действовать.

Свт. Феофан Затворник

НАВЫК К ИИСУСОВОЙ МОЛИТВЕ - СРЕДСТВО, А НЕ СУЩЕСТВО ДЕЛА

Иисусова молитва не есть непрестанная молитва,

но лишь подспорье к ней

Пришло желание учиться молитве Иисусовой. Бог благословит! Но делание молитвы Иисусовой не есть непрестанная молитва, а только подспорье к ней... Непрестанная молитва есть дар благодати... и о сем молиться надо: "Господи, даруй мне непрестанно Тебе молиться!" Состоит сия молитва не в словах, а в чувстве к Богу неотходном. О сем чувстве и заботиться должно и его возгревать. (10, 111)*

* Номер источника и страницы (см. Библиографию на с. 102).

Кто останавливается на одной Иисусовой молитве,

тот останавливается на полдороге

Говорят: "Стяжи молитву Иисусову", т.е. молитву внутреннюю. Молитва Иисусова есть хорошее к внутренней молитве средство, но сама по себе не внутренняя, а внешняя молитва. Которые навыкают ей, хорошо очень делают. Но если на одной на ней останавливаются, а дальше нейдут, то они останавливаются на полдороге...

При молитве Иисусовой Богомыслие все же необходимо: иначе это сухая пища. Хорошо, у кого навязло на языке имя Иисусово. Но можно при этом совсем не помнить о Господе и даже держать мысли, противные Ему. Следовательно, все зависит от сознательного и свободного к Богу обращения и труда держать себя в этом с рассуждением. (6, 19)

Дело не в словах, а в вере и чувстве

Делание молитвы Иисусовой просто: стать вниманием в сердце пред лицем Господа и взывать к Нему: "Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя!" Дело не в словах, а в вере, сокрушении и предании себя Господу. С сими чувствами можно предстоять Господу и без слов... и это будет молитва. (6, 224)

Бывает, и молитва Иисусова есть, и теплота есть,

а молитвы настоящей нет

Навык молитвенный не вдруг образуется... а требует долгого труда и претруждения себя. Вот в сем-то труде образования молитвенного навыка лучше всего помогают Иисусова молитва и сопровождающая ее теплота. Заметь, отец, что они есть средства, а не самое дело. Возможно, и молитва Иисусова есть, и теплота есть, а молитвы настоящей нет. Как это ни странно, а бывает так! (7, 63)

Не все, имеющие навык к Иисусовой молитве,

вкушают плодов ее

Велика сила этой молитвы, по изображению св. отцов; а между тем на деле видим, что не все, имеющие навык к ней, причастны этой силе, не все вкушают от плодов ее. От чего это? От того, что сами хотят забрать в свое владение то, что принадлежит дарованию Божию и есть дело благодати Господней. Начать повторять эту молитву утром, вечером, ходя и лежа, за делом и на досуге есть наше дело: на это не требуется особой помощи Божией. Трудясь все в том же порядке, можно самому дойти до того, что язык и без нашего сознания все будет повторять эту молитву. Может последовать за этим и некое умирение помыслов, и даже своего рода сердечная теплота: но все это будет, как замечает в "Добротолюбии" инок Никифор, дело и плод наших усилий. Остановиться на этом значит то же, что удовольствоваться уменьем попугая произносить известные слова, даже такие, как "Господи, помилуй". Плод от этого такой: будешь думать, что имеешь, тогда как ровно ничего не имеешь. Это и случается с теми, у кого во время навыкновения этой молитве, поколику то зависит от нас, не раскрывается сознание того, в чем существо ее. (14, 167)

Существо дела - установиться в памяти Божией

Существо дела в том, чтоб "установиться в памяти Божией, или ходить в присутствии Божием". Можно всякому сказать: "Как хочешь, только добейся до этого... Иисусову ли молитву творить... поклоны ли класть, в церковь ли ходить... что хочешь делай, только добейся до того, чтобы быть всегда в памяти Божией". Помню, в Киеве я встретил человека, который говорил: "Никаких приемов не употреблял я и молитвы Иисусовой не знал, а все, что тут пишется, было и есть. А как, я и сам того не знаю. Бог дал!"

Это - что Бог дал или даст - иметь надо в цели, чтобы не смешать самодельщины с даром благодати. (6, 17-18)

Навык к Иисусовой молитве

должен быть с мыслию о Господе

Навыкай творить молитву Иисусову, чтобы навязла на язык, но всегда с мыслию о Господе. Если при сем ко Господу воздыхать из сердца будешь, это будет умная молитва, а не слова молитвы Иисусовой. (7, 58)

Иные забывают о вопиянии из сердца

и пусты бывают от благодати

Я против того говорю, что иные совсем забывают о вопиянии из сердца...

Вся забота у них о словах и положении тела, и, отчитав в сем положении известное число молитв Иисусовых с поклонами, опочивают на сем с некиим самомнением и осуждением ходящих в церковь на общую уставную молитву. Иные весь век так проживают и пусты бывают от благодати. (10, 189-190)

Одно повторение слов Иисусовой молитвы ничего не значит

Молитва Иисусова не талисман какой. Сила ее от веры в Господа и глубокого с Ним сочетания сердца и ума. При таких расположениях призываемое имя Господа оказывается многодейственным. Одно повторение слов ничего не значит. (15, 133)

ЧТО ЕСТЬ НЕПРЕСТАННАЯ МОЛИТВА

Молитва, которая сама молится

Все мы молимся; но есть молитва, которая сама молится и увлекает вслед за собою всего внутреннего человека. Кто это испытывает, тот только и знает, что есть молитва. (14. 18)

Она - от благодати и чистой совести

Есть молитва, которую сам человек творит; и есть молитва, которую Бог дает молящемуся (1 Цар. 2, 9)... Сначала, когда приступает кто ко Господу, первое дело - молитва. Начинает он ходить в церковь и дома молиться по молитвенникам и без них. Но мысли все разбегаются. Никак с ними не управится. Чем, впрочем, больше трудится в молитве, тем больше мысли все улегаются и улегаются, и молитва становится чище. Однако ж атмосфера души не очищается, пока не затеплится духовный огонек в душе. Огонек сей есть дело благодати Божией, но не особенной, а обшей всем. Он является вследствие известной меры чистоты во всем нравственном строе человека ищущего. Когда затеплится сей огонек или образуется постоянная в сердце теплота, тогда бурление помыслов останавливается. Бывает с душою то, что с кровоточивою: ста ток крове ея (Лк. 8, 44.). В этом состоянии молитва, больше или меньше, подходит к непрестанной. Посредницею ей служит молитва Иисусова. И это есть предел, до которого может доходить молитва, самим человеком творимая! (9, 240)

Молитва углубленная, молитва непрестанная и другие проявления молитвенной благодати - все от благодати... Наш - посильный, но всеусердный и постоянный труд. Искомая молитва - благодать. Придет срок - и дана будет. Надобно только не нерадеть, искать всеусердно и все возможное употреблять. Но главное - чистая совесть. Ибо благодать молитвы есть благодать приискреннего Богообщения. С Богом же в общение ничто нечистое придти не может. (10, 35)

Она - чувство к Богу неотходное,

не имеющее нужды в словах

Слыхали вы, что есть непрестанная молитва? Возжелайте и взыщите. Станете искать и обрящете. Зародыши ее есть уже у вас: это чувство к Богу, по временам бывающее. У вас оно было в силе; но вы допустили охладеть ему. И оно приходит по временам. Вот это чувство старайтесь сделать постоянным - и это будет непрестанная молитва... Помоги вам Господи найти такое к Нему чувство. Тогда всем оплошностям, вялостям и разленениям - конец!!! (6, 212)

Чувство, что душу тянет ко Господу, есть сокровенная молитва, и оно одно может заменить молитвословия... Ибо оно-то и есть непрестанная молитва! (8, 238)

Трезвение должно быть непрерывно, как непрестанна молитва. То и другое укоренится в душе, когда водрузится в сердце чувство к Богу - теплое, и сладостное, и благоговейное, проникнутое страхом Божиим. (8, 242)

Ум, стоя в сердце, зрит Бога и умно исповедуется Ему призыванием Его... Чувство к Богу есть непрестанная молитва без слов. (10, 221)

Да дарует вам Господь непрестанную сердечную молитву, которая не имеет нужды в словах, а сама по себе стоит и есть Богу угодна и для души плодотворна. (18, 244)

Священное Писание заповедует непрестанно молиться

Непрестанно молитеся (1 Сол. 5, 17). И в других посланиях св. Павел заповедует пребывать (Рим, 12, 12) и терпеть в молитве, бодрствующе в ней (Кол. 4, 2). всякою молитвою и молением молиться на всяко время духом (Еф. 6, 18). Постоянству и неотступности в молитве научает и Сам Спаситель притчею о вдовице, неотступностию прошения умолившей неправедного судию (Лк. 18, 1 и далее). Видно, что непрестанная молитва есть не случайное предписание, а неотъемлемая черта духа христианского. Жизнь христианина, по Апостолу, сокровенна со Христом в Боге (Кол. 3, 3). В Боге и пребывать ему неотлучно должно вниманием и чувством, что и есть непрестанная молитва. С другой стороны, всякий христианин есть храм Божий, в коем живет Дух Божий (1 Кор. 3, 16; 6, 19; Рим. 8, 9). Сей-то Дух, всегда в нем пребывающий и ходатайствующий, молится о нем всегда воздыханиями неизглаголанными (Рим. 8, 26), научая его самого непрестанной молитве. Самое первое воздействие благодати Божией, обращающей к Богу грешника, обнаруживается устремлением его ума и сердца к Богу. Когда потом, по покаянии и посвящении жизни своей Богу, благодать Божия, со вне действовавшая, чрез таинства низойдет в него и пребудет в нем, тогда делается в нем неизменным и всегдашним и то устремление ума и сердца к Богу, в коем существо молитвы. Оно обнаруживается в разных степенях и, как всякий другой дар, должно быть возгреваемо (2 Тим. 1,6). Возгревается же по роду своему: трудом молитвенным и особенно терпеливым и целесообразным пребыванием в молитвах церковных. (16, 218-219)

ГЛАВНОЕ СОБЫТИЕ НЕПРЕСТАННОЙ МОЛИТВЫ - СОЕДИНЕНИЕ УМА С СЕРДЦЕМ

Главное - надо стать умом в сердце пред Господом и стоять пред Ним неотходно и день, и ночь до конца жизни. (5, 58)

Тайна духовной жизни - сосредоточить ум в сердце

Как понимать выражение "сосредоточить ум в сердце?" Ум там, где внимание. Сосредоточить его в сердце - значит установить внимание в сердце и умно зреть перед собою присущего невидимого Бога, обращаясь к Нему со славословием, благодарением и прошением, назирая при том, чтобы ничто стороннее не входило в сердце. Тут вся тайна духовной жизни. (9, 61-62)

Не забывайте главного - того, чтоб вниманием и умом сочетаться с сердцем и неисходно быть там пред лицем Господа. Все молитвенные труды на это должны быть направлены. Молите Господа, чтоб Он даровал вам это благо. Это - сокровище, сокрытое на селе; это - бисер многоценный. (4, 359)

Существо христианской жизни - стать умом в сердце пред Богом

и оттуда управлять всем в себе

Существо жизни христианской состоит в том, чтобы стать умом в сердце пред Богом в Господе Иисусе Христе, благодатию Святаго Духа, и, оттуда управляя всеми движениями внутренними и всеми действиями внешними, всё в себе, и малое, и великое, обращать в служение Богу Триипостасному, пожершись Ему всецело сознанием и свободою. (15, 21-22)

Закон духовной жизни: держи сердце в чувстве к Богу

и всегда будешь в памяти Божией

Когда внимание сойдет в сердце, то привлечет туда в одну точку все силы души и тела... Сначала внимание держится в сердце напряжением воли, силою своею внимание порождает теплоту в сердце. Теплота же сия затем держит внимание без особого его напряжения. Они затем друг друга поддерживают и должны пребывать неразлучно, ибо рассеяние внимания охлаждает теплоту, а умаление теплоты ослабляет внимание.

Отсюда закон духовной жизни: держи сердце в чувстве к Богу, всегда будешь в памяти Божией. (7, 64-65)

Глава дела - чтобы внимание не отходило от Господа, это то же, что утверждение в сердце памяти Божией. (9, 70)

Желающим установиться в едином помышлении о Боге заповедуется оставить голову и низойти умом своим в сердце, и там стоять вниманием неисходно. Только тогда, как ум сочетается с сердцем, можно ожидать успеха в памяти Божией. (4, 326)

Постоянная память Божия в сердце хранится,

если есть соединение ума с сердцем

Предав себя всецело неусыпному попечению Божию, надо смиренно и благодушно переносить этот труд ради истинного блага, которое даруется усердному молитвеннику от Бога во свое ему время, когда Бог Своею благодатию положит пределы нашему уму и уставит его неподвижно с памятью Божиею в сердце. Когда подобное стояние ума сделается как нечто естественное и постоянное, оно носит у отцов название "соединение ума с сердцем"; при таком устроении уму уже не бывает желания быть вне сердца, напротив того, если по каким-либо обстоятельствам или многою беседою удержан будет он вне сердечного внимания, то у него бывает неудержимое желание опять возвратиться внутрь себя с какою-то духовною жаждою и с новым усердием опять заняться созиданием своего внутреннего дома. (10, 227-228)

Секрет духовной жизни:

нельзя стать в сердце без болезненных исканий

Долго или коротко бывает так - зависит от благодати Божией: иной годы, иной десятки годов проводит трудясь, пока успеет стать в сердце и получит искомое, потому что, при всем труде и искании, строй тот производится не одними нашими усилиями. Его подает Господь, но без искания и усилия не подает. Видит искание усердное, и труд болезненный, и томление жаждущего сердца - сжаливается и подает чаемое благо. Почему Он так делает - Ему Единому ведомо: только без этого болезненного искания никто не доходит до того нормального строя. Это секрет духовной жизни... В сокровищницу Божию нельзя вводить, не испытав верности вводимого. (15, 22-23)

Три силы души потребны для непрестанной молитвы

Брат сказал: "Что же должно мне делать, отче, чтоб ум мой мог непрестанно быть занят Богом?" - Старец отвечал: "Не может ум непрестанно быть занят Богом, если наперед не стяжет следующих трех добродетелей: любви, воздержания и молитвы. Любовь укрощает гнев, воздержание погашает похоть, а молитва отрешает ум от всех земных помышлений и, обнаженным от всего, представляет его Богу. Сии три добродетели объемлют все другие, и без них невозможно непрестанно пребывать в Боге". (17, 72-73)

На языке пусть будет молитва Иисусова, в уме - предзрение Господа пред собою, в сердце - жажда Бога, или общения с Господом. Когда все сие будет постоянно, тогда Господь, видя, как нудите себя, подаст просимое. (12, 94)

Суть дела - сознательное стояние в присутствии Господа со страхом, верою и любовию. Это настроение возможно и без слов. Его и надобно восстановлять в сердце прежде всего. Слова же потом будут идти, чтоб удержать на этом одном внимание и углубить те чувства и расположения. (7, 194-195)

Я вам указываю всеобъемлющий рецепт. Сокращение его - в памяти Божией, памяти смертной и в страхе Божием. Когда сии укоренятся в сердце, и молитва, и все прочее пойдет добре. (11, 29)

Страх Божий - главное. Когда он приходит, то, как добрый хозяин, все по-своему устрояет в душе... От страха Божия - первое чадо - дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно... Для поддержания страха Божия надо держать неотходную память о смерти и суде... К сему присоедините сознание присутствия Господа близ вас и в вас, так что Он все видит, и самое сокровенное. Сие сознание - с памятию смертною - неразлучным имеют страх Божий. Когда сия троица поселится в сердце вашем, тогда пойдет у вас молитва из сердца, с непрестанными взываниями к Господу Спасителю. (8, 251-252)

КАК СОГЛАСОВАТЬ НЕПРЕСТАННУЮ МОЛИТВУ И ПОВСЕДНЕВНЫЕ ДЕЛА

К невозможному Бог не обязывает

Спаситель заповедал: войти в клеть свою и молиться там Богу Отцу своему втайне. Клеть эта, как толкует святитель Димитрий Ростовский, означает сердце. Следовательно, заповедь Господня обязывает тайно - в сердце - умом молиться Богу. Заповедь эта на всех христиан простирается. Вот и апостол Павел что заповедует, когда говорит, что должно всякою молитвою и молением молиться на всяко время духом (Еф. 6, 18)? Заповедует умную молитву - духовную - и заповедует всем христианам без различия. Он же всем христианам заповедует непрестанно молиться (1 Сол. 5, 17). А непрестанно молиться иначе нельзя, как умною молитвою в сердце. Таким образом, нельзя спорить, что умная молитва для всех христиан обязательна; а если обязательна, то нельзя уже говорить, что едва ли возможна, ибо к невозможному Бог не обязывает. Что она трудна, это правда; а чтоб была невозможна, это несправедливо. Но ведь и вообще все доброе трудно; тем паче таковою должна быть молитва - источник для нас всего доброго и верная того опора. (4, 382)

Священное Писание не заповедует ничего невозможного

Брат сказал: "Как ум может непрестанно молиться, когда, поя псалмы, читая, беседуя с другими, исправляя свои нужды, мы развлекаем его разными помышлениями?" - Старец отвечал: "Св. Писание не заповедует ничего невозможного. И сам Апостол, написавший сию заповедь, пел, читал, учил, работал и страдал, гонимый, а между тем непрестанно молился. Непрестанная молитва состоит в том, чтоб ум содержать в великом благоволении и горячем устремлении к Богу, о Нем Едином мыслить, Им Единым заниматься, Его Единого зреть, к Нему припадать в сердечном молении, всегда висеть на непоколебимом уповании на Него и в надежде на Него быть дерзновенным во всех делах и приключениях". (3, 76)

Работа не должна отвлекать от Бога

Коснулись вы работ. Как у вас работы не по послушанию, а по своей воле, то вам можно распоряжаться ими так, чтоб они нисколько не отвлекали вас от внутренних деланий. Следуйте в сем св. Исааку Сирианину. Он не благоволит к работе и позволяет ее только в случае нужды, изредка. Ибо она отвлекает на себя ум. Надо особый навык приобресть, чтоб не отвлекала. Не работать нельзя. Есть естественная в ней потребность; однако ж и увлекаться ею не должно. Египетские монахи целый день работывали; но умом не отходили от Бога. (4, 407-408)

Труд телесный иногда отклоняет от Бога

Труд телесный смиряет, промежутки наполняет, а мыслям бродить не дает. Заменить его поклонами хорошо - это лучший труд. Но всегда ли это можно? Египетские старцы с утра до вечера за работою сиживали, в молитве умной и богомыслии. Правило молитвенное справляли ночью. А св. Исаак Сирианин не благоволит к труду: отклоняет, говорит, от Бога. Это правда, когда мудреный труд, а простенький - ничего. (7, 147)

Дела лучше не начинать, когда молитва идет

Когда внимание к Богу живо и внутренно молитва идет, тогда лучше ничего не начинать делать (дома-то), а сидеть, или ходить, или, лучше, стоять пред иконами и молиться; когда начнет слабеть, подогреть его чтением или размышлением. (7, 176)

Надо и дело делать, и умом от Бога не отступать

Надо и дело делать, и умом от Бога не отступать, т.е. быть так, как бы стояли на молитве. Это закон: руками дело делать, а умом и сердцем с Богом быть. Пишите, а умом от Бога не отступайте и теплоте не позволяйте умаляться и трезвенности ослабевать. Как в этом успеть, дело научит. И вот, приобретете опытность новую - и еще более окрепнете во внутрь пребывании. (9, 229-230)

Непрестанно молиться - долг всех

Будто только и дела, что молитва? Молитвословие есть одно из дел и всех дел заменить не может. И молитесь, и другие свои дела исправляйте, все как следует. Умом и сердцем надо привыкнуть непрестанно молиться. Это долг всех, это то же, что память Божию иметь. (7, 80)

Как согласить дела и постоянное внимание Богу

Без дел и занятий нам быть нельзя. Бог дал нам деятельные силы, которые и требуют упражнения. У всякого потому есть свои дела и занятия. Они требуют внимания; но, с другой стороны, нравственное преспеяние, важнейшее всего другого, - требует, чтоб внимание всегда было в Боге. Как согласить то и другое? Надо все дела и занятия делать как дела Божий, Богом на нас наложенные и посвящать их Богу. Тогда, делая их, не будем упускать из внимания Бога; ибо при сем неизбежна забота, как бы все делаемое сделать благоугодно Богу. (4, 450)

Как могли Апостолы непрестанно молиться

Помню, у Василия Великого вопрос о том, как Апостолы могли непрестанно молиться, решается так: они при всех своих делах о Боге помышляли и жили в непрестанной преданности Богу. Это настроение духа было их непрестанною молитвою. Вот вам и пример. Я вам, кажется, уже писал, что от деятельных людей, к коим вы принадлежите, нельзя того же требовать, что от людей сидяк. Главною их заботою должно быть то, чтоб не допускать неправых чувств при делании дел и всячески стараться все их посвящать Богу. Это посвящение превратит дела в молитву. (23, 8-9)

К Богу никогда не обращайтесь кое-как. А всегда с великим благоговением. Не нужны Ему ни наши поклоны, ни наши многословные молитвы... Вопль из сердца, краткий и сильный, - вот что доходно!.. А это можно походя делать... А следовательно, и молиться непрестанно. О сем и заботьтесь и сюда все направляйте. У святого Епифания спрашивали: "Как нам править часы?" - Часы?!

Для молитвы нет часов особых: она должна быть всечасна и всеминутна. У св. Василия Великого спрашивали: "Как непрестанно молиться?" - Он отвечал: "Имей в сердце молитвенное расположение и будешь непрестанно молиться. Руками работай, а ум к Богу возноси". Апостолы всю землю обошли, сколько трудов?! А между тем непрестанно молились. И заповедь эту они написали. Дух веры, упования и преданности в волю Божию - вот что надо возгревать в сердце. (7, 78-79)

Так повелевает делать Сам Господь

Спрашивается, как же Господа при сем иметь во внимании? Так: какое бы дело, большое или малое, вы ни делали, держите в уме, что его вам повелевает делать Сам Господь Вездесущий и смотрит, как вы его сделаете. Так себя держа, вы и дело всякое будете делать со вниманием, и Господа будете помнить. В этом весь секрет успешного для главной цели действования в вашем положении. Извольте в это вникнуть и так наладиться. Когда так наладитесь, тогда и мысли перестанут блуждать туда и сюда...

У вас теперь отчего все не ладится? Думаю, от того, что вы хотите помнить Господа, забывая о делах житейских. Но житейские дела лезут в сознание и память о Господе вытесняют. А вам следует, наоборот, о житейских делах хлопотать, но как о Господнем поручении и как пред Господом. Там у вас ни того, ни другого не выходит... а здесь то и другое будет исправно. (9, 7)

СТЕПЕНИ ВОСХОЖДЕНИЯ К НЕПРЕСТАННОЙ МОЛИТВЕ

Три степени молитвы

Можно назначить три степени молитвы. На первой она бывает преимущественно внешняя: чтения, поклоны, бдения, и проч... С сего начинают, и иные довольно долго трудятся над собою, пока появятся начатки молитвы, или легкие движения молитвенного духа... Молитва, как высший дар, ниспосылается как бы по капле малой-малой, чтоб научить человека дорого ценить ее. На второй степени в ней телесное с духовным являются в равной силе. Здесь каждое слово молитвы сопровождается соответственным чувством, или внутренние молитвенные движения, внутренне движимые, изъясняют и изъявляют своим словом. Это повсюднейшая молитва, общая всем почти. Она обыкновенна в том, в ком жив дух благочестия. На третьей степени в молитве преобладает внутреннее, или духовное, - когда и без слов, и без поклонов, и даже без размышления, и без всякого образа, при некотором молчании или безмолвии, во глубине духа совершается действо молитвы. Эта молитва не ограничивается ни временем, ни местом, ни другим чем внешним и может никогда не прекращаться. Почему и называется действом молитвы, т.е. чем-то, пребывающим неизменно. Но, чтоб дойти до сей последней степени, необходимо пройти первые и, следовательно, поднять все труды телесного делания для молитвы, как то: посты, поклоны, чтения молитв, бдение, коленопреклонение. Кто пройдет это, вступит на вторую степень, когда, как говорит Макарий Великий, лишь поклонишься, и дух уже согревается в молитве. Как тому, кто не знает алфавита, нельзя начинать складов, потому что это будет бесполезною тратою времени, так и здесь: кто не умеет плавать по мелкой реке, как того пускать в глубокое море? Но и тогда, как кто взойдет до последней степени молитвы, внешнее моление не прекращается, а также участвует во внутреннем. Та только разница, что в первом случае внешнее предшествует внутреннему, а здесь - внутреннее внешнему. Как же можно браться за одно внутреннее, когда еще не научились трудом и опытом от внешнего переходить к внутреннему! (3, 360-361)

Умная молитва в силе, когда приходит влечение внутрь

Умная молитва есть, когда кто, утвердившись вниманием в сердце, оттуда возносит к Богу молитву. Умное же делание есть, когда кто, стоя вниманием в сердце с памятию о Господе, отревает всякую другую мысль, покушающуюся проникнуть в сердце. (7, 56)

Умная молитва состоит в том, чтобы умом в сердце предстоять пред Богом, или просто, или с изъявлением прошений, благодарения и славословия. Тут не время заниматься рассуждениями: всему свой черед. Когда приходит то влечение внутрь, тогда умная молитва является в силе и в настоящем своем виде, а до этой минуты она есть только искомая; здесь же имеется делом. Потому размышления, рефлексии и рассуждения, равно как и все другие самодействия, действительно, надобно оставлять и подавлять, если б они зарождались во время проявления влечения внутрь, но не умную молитву. Ее не только не должно оставлять, а всячески поддерживать, чтобы то состояние, доброе и многополезное, продлилось как можно долее. (15, 47-48)

Переход от умной к сердечной молитве -

когда сердце исполняется любовью к Богу

От такой умной молитвы бывает переход к сердечной внутренней молитве, если только есть опытный учитель, очень удобный и свободный. Когда чувствами сердца с Богом бываем, а любовь к Богу сердце исполняет, тогда такая молитва носит название сердечной. (10, 227)

Умная молитва переходит в умно-сердечную

с зарождением теплоты и влечения внутрь

Молитва умная переходит в молитву сердечную, или умно-сердечную. Появление ее современно зарождению сердечной теплоты. Другой молитвы уже нет в обычном течении духовной жизни. Умно-сердечная молитва может глубоко внедриться в сердце и быть в этом случае без слов и мыслей, состоя в одном предстоянии Богу и благоговейно-любовном к Нему припадании. Тут она то же, что влечение внутрь пред Бога на молитву или нахождение духа молитвенного. (15, 132)

Умная молитва, согревая сердце,

вводит его в умно-сердечную молитву

Сначала ум с напряжением молится, нудит себя на молитву силою воли. И это, конечно, есть умная молитва. Умная молитва понемногу согревает сердце и вводит его в другую молитву - умно-сердечную. Сердце, навыкнув молиться под действием ума, и, согревшись, само начинает подвигаться на молитву и увлекать в нее ум. Эта сердечная молитва - настоящая молитва, как ей следует быть, - молитва, объемлющая все существо человека, ибо где сердце, там весь человек. Это состояние обнаруживается тяготением внутрь, бывающим во время молитвы, чтения, размышления и даже без всего этого, так - за делом каким. Последнее - выше первого. (14, 483)

Самодвижная молитва сама собой стоит и действует

Умная молитва бывает в двух состояниях: она есть или трудовая, когда человек сам напрягается на нее, или самодвижная, когда она сама собою стоит и действует. (15, 49)

Чем более согревается сердце,

тем самодвижнее умно-сердечная молитва

Эта спасительная молитва [Иисусова] сначала обыкновенно бывает трудовая, делательная. Но, если не поленится кто потрудиться над нею, она станет и самодвижною, сама будет твориться, словно ручеек, журчащий в сердце. Это благо великое, и потрудиться стоит, чтоб достигнуть его... Лучше взяться за дело поревностнее и не отступать, пока не достигнешь желаемого, или пока молитва эта не начнет сама двигаться в сердце: после того только поддерживай. Та теплота сердечная, или горение духа, о коих прежде было говорено, приходят именно этим путем. Чем более внедряется в сердце молитва Иисусова, тем более согревается сердце и тем самодвижнее становится молитва, так что огнь жизни духовной в сердце возгорается, и горение ее становится непрестанным, вместе с тем, как молитва Иисусова займет все сердце и станет непрестанно движущеюся. (15, 129-130)

Два рода самодвижной молитвы - произвольный и несвободный

Такого рода суть только молитвы самодвижные, когда находит дух молитвенный. Но и они бывают двух видов: в одном; человек властен повелеваться ему или нет, содействовать ему или расстроить его; а в другом не властен ничего сделать, а восхищается в молитву и держим бывает в ней иною силою, не имея свободы действовать как-либо иначе. (15, 135).

Отличие умно-сердечной молитвы от духовной в самодействии

Св. отцы различают умно-сердечную молитву от духовной. Первая творится сознательною самодеятельностию молящегося, а вторая находит и хотя сознается, но движется сама помимо усилий молящегося. Эта молитва духодвижная. Последней нельзя предписывать; ибо она не в нашей власти. Ее можно желать, искать и благодарно принимать, а не совершать, когда ни захочешь. Впрочем, у людей очищенных молитва большею частою бывает духодвижною. Надо потому полагать, что Апостол предписывает умно-сердечную молитву, когда говорит: молитесь духом [Еф. 6, 18]. Можно прибавить: молитесь умно-сердечно, с желанием достигнуть и духодвижной молитвы. Такая молитва держит душу сознательно пред лицем Бога вездесущего. Привлекая к себе и отражая от себя луч Божеский, она разгоняет врагов. Можно наверное положить, что душа в таком состоянии неприступна для бесов. - Так только и можно молиться во всякое время и во всяком месте. (13, 487)

Умно-сердечная молитва переходит в непрестанную,

когда влечения внутрь делаются постоянными

Умно-сердечная молитва получает затем самостоятельность и является то делательною, напрягаемою своими усилиями, то самодвижною, находящею. В последнем виде она есть то же, что показанные влечения [внутрь]: бывает современна им и из них развивается. Когда потом состояние, в котором бывает душа во время тех влечений, станет постоянным, тогда умно-сердечная молитва становится непрестанно-действующею. (15, 43-44)

Главное условие восхождения к непрестанной молитве -

очищение сердца от страстей

Главное условие для успеха в молитве есть очищение сердца от страстей и всякого пристрастия к чему-либо чувственному. Без сего молитва все будет оставаться на первой степени, или читательной. По мере очищения сердца молитва читательная будет переходить в умно-сердечную, а когда оно совсем очистится, тогда водрузится и непрестанная молитва. (7, 61)

СОЗЕРЦАТЕЛЬНАЯ МОЛИТВА

Молитва находящая и молитва созерцательная

В сем состоянии [непрестанной молитвы] дается молитва находящая, а не самим человеком творимая. Находит дух молитвенный и увлекает внутрь сердца - все одно, как бы кто взял другого за руку и силою увлек его из одной комнаты в другую. Душа тут связана стороннею силою и держится охотно внутри, пока над нею есть нашедший дух. Знаю две степени сего нахождения. В первой - душа все видит, сознает себя и свое внешнее положение - и рассуждать может и править собою, может даже разорить сие состояние свое, если захочет. И это вам должно быть понятно.

У святых отцов, и особенно у св. Исаака Сирианина, указывается и другая степень даемой, или находящей молитвы. Выше показанной стоит у него молитва, которую он назвал экстазом, или восхищением. И тут тоже находит дух молитвенный; но увлекаемая им душа заходит в такие созерцания, что забывает свое внешнее положение, не рассуждает, а только созерцает, и невластна править собою или разорить свое состояние. Помните, в отечниках пишется, что кто-то стал на молитву пред своею вечернею трапезою, а опомнился уже утром. Вот это и есть молитва в восхищении, или созерцательная. В иных она сопровождалась просветлением лица, светом вокруг; в иных подъятием от земли. Святый апостол Павел в этом состоянии восхищен был в рай. И пророки святые в нем находились, когда взимал их Дух.

Подивитесь, какая великая милость Божия к нам грешным. Мало кто потрудится; и чего сподобляется? Всяко трудящимся можно смело говорить: трудитесь, есть из-за чего! (9, 240-241)

Созерцание выше деятельности

Деятельная и созерцательная жизнь так идут: устанавливаются в делах и деланиях и вырабатывают в себе созерцание. Но деятельность и после сего не прекращается, только уступает первенство созерцанию... Созерцание выше, ибо оно есть предначатие будущего блаженства, а мы и живем здесь для того, чтобы приготовиться к будущей жизни. (7, 147)

Созерцательная молитва есть высшее состояние молитвенное, по временам являющееся в избранных Божиих. (15, 132)

Отличительная черта созерцательной молитвы -

выпадение из сознания всего окружающего

Созерцание есть пленение ума и всего сознания каким-либо духовным предметом столь сильное, что все внешнее забывается, выходит из сознания: ум и сознание уходят в предмет созерцаемый, так что их уже будто нет в нас. Вот пример: беседовал старец с учениками и остановился, стал как бы забывшись. Когда потом он пришел в себя, ученики спросили его, где он был. - "Я был, - сказал он, - на Голгофе, пред распятым Господом, - там, где была у ног Его Мария Магдалина". - Но это созерцание было только умовое. Созерцательная молитва походит на это по забвению всего и пленению в невидимый мир. Еще пример: старец приготовил себе трапезу в обычный час и стал помолиться; но восхищен был в созерцательную молитву и простоял в ней до следующего дня, когда пришел в себя. Отличительною чертою созерцательной молитвы св. Исаак Сирианин поставляет именно выпадение из сознания всего окружающего и пленение в горний мир. По свидетельству его, ум до сего времени владеет собою, а когда вступит в созерцание или в созерцательную молитву, тогда уже никакой власти над собою не имеет. (15, 44-45)

Совершенное безмыслие созерцания чуждо святым отцам

Только одна черта из высказанных Сперанским* кажется неистинною или неистинно выраженною. "Форма, - говорит он, - созерцания моего всегда была пустотою, отсутствием всякого образа и всякой мысли". Такое совершенное безмыслие чуждо святым отцам. Они внушали все оставить, но за тем, чтоб быть соединенными с Господом. Они стояли во время умной молитвы и всем советовали стоять в том убеждении, что Господь близ и внимает, то есть предстоять умно Господу и взывать к Нему: взыска Тебе лице мое, как поет Пророк, лица Твоего, Господи, взыщу. Когда говорили они, что надобно прогонять всякую мысль, то всегда прибавляли: гнать всякую стороннюю мысль. (15, 228)

* Речь идет о книге святителя Феофана "Письма о духовной жизни", составленной по поводу писем графа М.М. Сперанского. - Прим. сост.

Молитва чистая дастся одному из тысячи,

а созерцательная - в родех и родех едва одному

Что касается до созерцания, то ни у одного из отцов не находим, чтобы в него можно было вступать самим и, следовательно, делать что-либо и со своей стороны для вступления в него. Созерцание, по словам их, давалось именно тем, которые успевали уже очистить сердце свое совершенно и глубоко соединились с Господом. Из тысячи один успевает стяжать чистую молитву; а молитву духовную, или, что то же, - созерцательную, в родех и родех едва один оказывается имеющим. (15, 215)

Степени блаженной жизни в Боге прежде оного века

Изумление, благоговейный страх, радостное Богохваление и хождение пред Богом объемлют собою по преимуществу жизнь в Боге. Это потому, что во всех их и человек сам, и всякая тварь исчезают из мысли, а созерцается один Бог... Ходящий пред Богом посвящается в ведение совершенств Божиих и всего все-совершенства и навыкает Богохвалению. Восшедший до сего еще глубже входит в Божество и стяжевает благоговейный страх. Кто же после сего возносится за все, различаемое в Боге, тот вкушает изумление. Это предел, за который уже и заходить нельзя. Кто прошел все сии степени, тот находится в блаженнейшем состоянии и прежде оного века живет в нем, переходя от изумления к благоговению, а от сего - к Богохвалению, ходя, или духовно движась, как в доме каком, в Божественном лицезрении, исполненном света и чистоты пренебесной. Вот и жизнь в Боге! (3, 344-345)

МОЛИТВЕННОЕ ПРАВИЛО, ОРИЕНТИРОВАННОЕ НА НЕПРЕСТАННУЮ МОЛИТВУ

Правило непрестанно молиться

Когда, где, сколько стоять на молитве и какие употреблять молитвы... всякий может определять по своим обстоятельствам - увеличать, умалять, передвигать время и место... все направлять к тому, чтобы внутренняя молитва совершаема была как следует. Относительно же внутренней молитвы одно правило: непрестанно молиться.

Что значит "непрестанно молиться"? Быть непрестанно в молитвенном настроении. Молитвенное настроение есть мысль о Боге и чувство к Богу совместно. Мысль о Боге - мысль о Его вездесущии, что Он везде есть, все видит и все содержит. Чувство к Богу - страх

Божий, любовь к Богу, ревностное желание всем угождать Ему Одному, с таким же желанием избегать всего Ему неугодного и, главное, предание себя в Его святую волю беспрекословно и принимание всего случающегося как от руки Его непосредственно. Чувство к Богу может иметь место при всех наших делах, занятиях и обстоятельствах, если оно не ищется только, но уже водружено в сердце.

Мысль может быть отвлекаема разными предметами; но и тут возможен навык не отступать от Бога, а всем заниматься при свете памятования о Боге. Вот об этих двух - о мысли и чувстве к Богу - всю заботу и иметь надо. Когда они есть, есть молитва, хотя нет молитвенных слов.

Утреннее молитвословие на то и назначается, чтобы водрузить в сознании и сердце сии две вещи... И с ними потом выходить на дело свое и на делание. Если вы утром восставите сие в душе, то вы помолились как следует, хоть и не все прочитаете молитвы...

Положим, что вы утром настроились, так и вышли на дело. С первого шага начнутся впечатления от дел, и вещей, и лиц, отбивающие душу от Бога... Как быть? Надо поновлять мысль и чувство... внутренним к Богу обращением ума и сердца. А чтоб это удобнее было - надо навыкнуть какой-либо коротенькой молитовке и повторять ее как только возможно чаше. Всякая коротенькая молитовка идет к сему...

Прямой путь к непрестанной молитве

Если б кто спросил меня: "Как мне справлять дело молитвенное?" - Я сказал бы ему: "Навыкай ходить в присутствии Божием или храни память Божию и благоговеинствуй; для поддержания сей памяти избери несколько коротеньких молитовок или прямо возьми 24 молитовки Златоустовы и часто повторяй их с соответственными мыслями и чувствами.

По мере навыка будет просветляться голова памятию Божиею и согреваться сердце. В сем положении уканет [западет - прим. сост.] наконец в сердце искра Божия - луч благодати. Его ничем не произведешь, он исходит прямо от Бога... Тогда можешь остаться с одною Иисусовою молитвою и ею раздувать молитвенную искру в пламень". Таков прямой путь. (10, 190)

Общее правило - с утра возгреть теплоту

и не делать ничего, что ее расстраивает

С первого пробуждения утром озаботьтесь собраться внутрь и возгреть теплоту. Это считайте нормальным вашим состоянием. Коль скоро нет сего, знайте, что у вас внутри неисправно. Поставив себя утром в такое собранное и согретое состояние, затем все обязательное надо исправлять так, чтоб тем не разорять своего внутреннего настроения, а из произвольного - то, что поддерживает сие состояние, делать; что же расстраивает его, того ни под каким видом не делать, ибо это значило бы вражествовать против себя. Это вам общее правило. (9, 175-176)

Усердно исполняя правило, трезвость ума и теплоту сердца храните. Последнюю, когда начнет умаляться, возгревать спешите, твердо ведая, что, коль скоро ее не станет, это значит, что большая половина пути к отступлению от Бога пройдена. Страх Божий есть хранитель и возбудитель внутренней теплоты. Но и смирение нужно, и терпение, и верность правилам, и паче всего трезвение. Внимайте себе, Господа ради. Тревожьте себя всячески, чтоб не заснуть или, задремавши, пробудиться. (9, 214)

Потрудитесь сделать так: утром - на молитвенном своем правиле - потрудитесь так установиться вниманием пред Богом, чтобы потом и весь день быть пред Ним, что бы ни случилось делать. Если устроитесь так и станете с пророком предзреть Господа пред собою выну - с соответственными, конечно, тому и чувствами - то и будете непрестанно молиться. И тогда не будет вам скучно. От молитвы - правила - не отходите, пока не возродится сокрушение в сердце с преданностью Богу. (10, 121-122)

Пример дневного правила с непрестанной молитвой

Во все время, от пробуждения до заснутия, ходите в памяти о Божием вездеприсутствии, в том помышлении, что Господь видит вас и исчисляет все движения мысли и сердца вашего. Сего ради непрестанно молитесь молитвою Иисусовою и, почасту приходя к иконам, творите несколько поклонов по движению и требованию сердца вашего так, чтоб все время дневное у вас было почасту прерываемо немногими поклонами и проходило в непрестанном богомыслии и творении молитвы Иисусовой при всякого рода занятиях. Правило же молитвенное, келейное, или домашнее, молитвословие, совершайте только пред сном. Поменьше читания и побольше своей молитвы с поклонами... Если это обычные, положенные на каждый день каноны Господу Иисусу, Матери Божией, Ангелу Хранителю, дневному (недельному) святому, то, прочитав это все, что еще прибавлять? Совершайте это благоговейно, неспешно, внимайте каждому слову и ограничивайте тем дневное свое читательное молитвословие. Набранные вами каноны и акафисты навыкайте понемногу оставлять и заменять их умною молитвою. (9, 166)

До непрестанной молитвы доходят не вдруг,

а перемежающимися молитвованиями

До такой непрестанной молитвы, или приятия действа молитвенного, доходят не вдруг, а перемежающимися, совершающимися в известные времена молитвованиями, кои суть и необходимые средства к стяжанию непрестанной молитвы, и условия к ее сохранению во всю жизнь.

Производство сих молитвований требует и особенного порядка внешнего, и особенного настроения внутреннего. (3, 359)

Коротенькие молитвы св. Златоуста прочитывайте и утром, и вечером, повторяя каждую молитовку по три раза. Они много способствуют для блюдения внимания. Они введут нас в хождение перед Богом и к непрестанной молитве. (8, 162)

Потомить себя, чтобы получить память о Боге

Память о Боге Бог Сам прививает к душе. Но для этого душа сама себя должна потомить и потрудить. Трудитесь, всеусильно нудя себя на непрестанное памятование Бога. И Бог, видя, как усердно вы желаете сего, даст вам память о Себе. Краткие молитовки очень пригодны к делу в нашем собственном труде о памятований Бога. Молитовки... какие хотите... Господи, помилуй! - Господи Иисусе Христе, помилуй мя! - Иисусе Сыне Божий, помилуй мя!.. и др... Всякая идет. Какая больше вам по душе, ту и употребляйте. (11, 49)

Два приема привлечь ум к сердцу

Назначьте себе какой час - вне молитвенного правила; берите молитвенник и читайте - читайте, и обдумывайте положенные молитвы, и доводите изложенные там помышления до чувства. Когда станете потом совершать молитвенное правило, все те чувства тотчас возобновятся у вас в душе, и молитва ваша будет в своем чине...

Это первый прием к тому, чтоб привлечь ум к сердцу, именно - чрез сочувствие читаемым и слушаемым молитвам, ибо чувства сердца обычно властвуют над умом. Второй прием есть следующий: когда совершаете свое домашнее правило, вставляйте в промежутки между читаемыми молитвами и свои молитвы, какие породятся действием тех молитв... Этот прием сильнее первого и скорее сведет ум в сердце. Но действовать он может только после первого приема или совместно с ним.

Но к нему надо иметь наготове еще некоторый дополнительный прием, или подприем. Если совершать свое молитвенное правило... по сказанному способу, то может случиться, что небольшое правильце, как, например, молитвы на сон грядущим... продлится очень долго... Надобно длительность своего молитвословия определить... не количеством молитв, которые следует прочитать, а временем; именно - назначить, сколько времени провесть за таким и таким правилом... нисколько не увеличивая его против времени, обычно вами на то употребляемого...

Так действуя, вы навыкнете всегда во время молитвословий быть в чувстве к Богу, и ум ваш, будучи привлекаем сим чувством, будет стоять в памяти Божией. (4, 327-329)

Пока идет вхождение ума в сердце, ничего другого не делать

Делайте так: когда почувствуете вхождение ума в сердце и воздействие молитвы, то давайте полную свободу такой молитве, удаляя все неблагоприятное ей; и пока она будет - ничего другого не делайте. Когда же не чувствуете такого влечения, тогда молитесь молитвою устною с поклонами, стараясь всячески внимание держать в сердце пред лицем Господа. Разогреется сердце и при таком образе молитвования. (10, 228-229)

Страх Божий доведет до цели

Как достигнуть состояния неотходно стоять пред Богом? - Начинай хождением пред Ним с соответственными чувствами. Отсюда придет страх Божий, который и доведет тебя до искомой цели. Это настоящий способ - духовный к духовному состоянию. А механический, что у Григория Синаита, есть только подспорье, и один не ведет к цели. Но с мысленными приемами необходимо соединять и деятельные: совесть блюсти чистою, плоть утончать, в молитвах пребывать - все в духе сокрушения и смирения с благоговеинством. (4, 453)

Частое памятование о Боге без благоговеинства притупляет чувство страха Божия и чрез то лишает его того спасительного действия, которое ему принадлежит в кругу духовных движений и которого, кроме его, ничто произвесть не может. (4, 412)

Хорошо, что любите память Божию... прилагайте к ней еще и страх благоговейный. Память смерти не подавляет и не угрюмость наводит, а только возбуждает сторожевую бдительность над собою...

Надо всегда при обвеселяющем держать и отрезвляющее. - Любовь и страх оба должны быть в силе... Ангелы предстоят Богу со страхом и трепетом... и нам Апостол повелел со страхом и трепетом содевать свое спасение. (11, 84-85)

Что значит "зажечь беду вокруг себя"

Вы спрашиваете, что значит "зажечь беду вокруг себя". Это - глубокое чувство опасности своего положения, и опасности крайней, от коей нет иного спасения, как в Господе Иисусе Христе. Сие чувство и будет гнать нас ко Господу и заставит непрестанно вопиять: "Помоги, защити!" Оно было у всех святых и никогда их не оставляло. Противное ему есть чувство довольства своим положением, которое, упокоивает человека и погашает в нем всякую заботу о спасении. (5, 6}

Богомыслие пролагает путь к непрестанной молитве

Прилагайте богомыслие - и в начале, и а середине, и в конце - или... как у вас это идет непрестанно... почасту, как изволите. Богомыслие есть углубленное размышление о домостроительстве спасения или вообще, или о каком-либо одном предмете, входящем в состав его. Как проснетесь - тотчас обозрите все - от сотворения до Второго пришествия, Суда и решения участи всех... - Потом берите один предмет и углубитесь в него, пока он обымет сердце... И в сем объятии творите потом молитву... И так весь день... перемешивайте богомыслие с молитвою. Господь близок ко всем призывающим Его. (11, 209)

Богомыслие общее настроение поправляет и обновляет. Хорошо всегда доводить его до конца, то есть ставить себя на суде Божием, как бы это было на деле, и - затем вопить: "Господи, помилуй!" У отцов пишется: самое лучшее стояние во время молитвы есть стоять на Суде. - Из богомыслия иной предмет ближе других приляжет к сердцу. Тогда на нем после окончания сего дела остановиться надо и им подольше попитать себя. Этим пролагается путь к непрестанной молитве. (6, 227)

Богомыслие - ключ молитвы непрестанной

Если б кто спросил: "Как всегда быть с Господом?" - Можно смело отвечать: "Имей чувство к Господу - и будешь с Господом..." А как чувство иметь? Думается, одно воспоминание о Господе уже приводит в движение чувство к Нему. Если к сему приложить помышление о том, что Он есть и что сделал и делает для нас, то не знаю, чье сердце останется не тронутым. Потому очень праведно св. отцы почитают богомыслие, или созерцание свойств и действий Господа, ключом молитвы... и молитвы непрестанной. Потому что от сего чувство к Богу оживает... и с Господом соединяет. (11, 179)

Правило всякое хорошо,

которое держит душу в благоговении перед Богом

Что касается до правила, то относительно сего этак думаю: какое ни избери кто себе правило, всякое хорошо - коль скоро держит душу в благоговеинстве пред Богом. Еще: читать молитвы и псалмы до расшевеления души, а там самому молиться, излагая свои нужды или без всего. "Боже, милостив буди...". Еще: иногда все время, назначенное для правила, можно провесть в читании одного псалма на память, составляя из всякого стиха свою молитву. Еще: иногда можно все правило провесть в молитве Иисусовой с поклонами... А то из того, другого и третьего понемногу взять. Богу сердце нужно (Притч. 23, 26), и коль скоро оно благоговейно пред Ним стоит, то и довольно. Непрестанная молитва в сем и состоит, чтобы всегда благоговейно стоять пред Богом. А при этом правило есть только подтопка или подкинутие дров в печь. (6, 8-9)

Правило должно быть в вашей собственной воле

Правило молитвенное можете сами сладить... Заучите молитвы, какие читаете, и читайте их на память с пониманием и чувством. Тут же и от себя вставляйте молитву свою; чем меньше зависеть от книжки, тем лучше. Заучите несколько псалмов и когда идете куда или другое что делаете, а голова не занята, читайте их... Се беседа с Богом. Правило должно быть в вашей свободной воле. Не будьте рабом его. (7, 79)

Правило молитвенное, которое вы себе избрали, можете исполнять и вполне, и в половину, и в четверть.* Имейте свободу в отношении к нему. Будьте госпожею его, а не рабынею. Умно и сердечно призывайте Бога, а стоять на молитве - сколько сможете, столько и стойте, нисколько не смущаясь тем, что не все прочитаете. Сердечное к Богу обращение все заменит. (7, 80)

* Это правило, данное святителем Феофаном, применимо лишь на определенном уровне молитвы, и применение его должно обсуждаться с духовником. - Прим. сост.

Когда [новоначальные] дойдут до внутренних неких ощущений и особенно до сердечной теплоты, правила [и им] не строго нужны. Вообще к правилам не следует пристращаться, а быть свободну в отношении к ним, одно имея в намерении, как бы внимание к Богу благоговейное не отходило. (7, 176)

Все правила могут оставлять лишь те,

у коих умная молитва стала непрестанною

[Сказанное] об отложении пения для умной молитвы, то относится к затворникам и к тем лицам, у коих раскрылась умная молитва и стала непрестанною. Эти могут делать и все вместо церковной службы и келейного правила... Чтение молитвы тогда прекращается само собою. Таким образом, отложение пения к нам с тобою не относится, нам надо и церковные службы выстаивать, и что определено для келейного молитвословия исполнять. (7, 57)

А молитвословие все-таки в свое время надо совершать... Это все молитвенники великие делали. Необходимо же это потому, что на душу столбняк нападает, и она ни к чему не гожа... Тогда хоть чужою молитвою и словесно-мысленно помолиться - все же хорошо, чем совсем не помолившись лечь спать... или провесть утра. - Долго подряд молиться не можете? - Молитесь недолго. (11, 101)

ПЛОДЫ НЕПРЕСТАННОЙ МОЛИТВЫ И ИХ СВЯЗЬ С ЕСТЕСТВЕННЫМИ ПЛОДАМИ

Естественные плоды Иисусовой молитвы

Художное делание молитвы Иисусовой*..., творение ее простое со вниманием в сердце или хождение в памяти Божией суть наш труд, и сами по себе имеют свой естественный - не благодатный плод. Плод сей есть - собрание мыслей, благоговение и страх Божий, память смертная, умирение помыслов и некоторая теплота сердечная. Все сие суть естественные плоды внутренней молитвы. Надо это хорошо затвердить, чтоб пред собою не трубить и пред другими не выситься.

* Речь идет об искусственном делании Иисусовой молитвы по преп. Симеону Новому Богослову - Прим. сост.

Пока в нас только естественные плоды, до тех пор мы гроша не стоим и по существу дела, и по суду Божию. Цена нам, когда благодать придет. Ибо когда она придет, это и будет значить, что Бог воззрел на нас милостивым оком. А пока не придет, то, что бы мы ни делали, каких бы подвигов ни несли, значит, что мы плевые личности, на которые Бог и взглянуть не хочет.

В чем именно обнаруживается это действие благодати, я [здесь] не имею вам сказать [см. далее]; но то несомненно, что она не может придти прежде, чем покажутся все указанные выше плоды внутренней молитвы. (6, 18)

Плод молитвы - главный - не теплота и сладость, а страх Божий и сокрушение. Их постоянно надо возгревать, и с ними жить, и ими дышать. (10, 176)

Слезы - мера преуспеяния

Преуспеяние в духовной жизни означается все большим и большим сознанием своей негодности в полном значении сего слова, без всяких ограничений. (9, 172)

Путь к совершенству есть путь к сознанию, что я и слеп, и нищ, и наг, в непрерывной связи с которым стоит сокрушение духа, или болезнь и печаль о нечистоте своей, изливаемая пред Богом, или, что то же, - непрестанное покаяние. Покаянные чувства суть отличительные признаки истинного подвижничества. Кто уклоняется от них и избегает, тот уклонился от пути. В положении начала новой жизни было покаяние; оно же и в возрастании должно быть и зреть вместе с ним. Зреющий созревает в познании своей порчи и греховности и углубляется в сокрушенные чувства покаяния. Слезы - мера преуспеяния, а непрестанные слезы - признак скорого очищения. (1, 199-200)

Вам дал Бог слезы. Это добре. Но временные слезы не всё еще. Надо, чтоб постоянные были. Есть слезы в сердце, которые лучше текущих из глаз. Из глаз текущие питают червь тщеславия, а те, сердечные, Богу Единому ведомы. На людях лучше удерживать слезы, оставаясь с сердечным сокрушением. (7, 177)

Дух сокрушен, покаянные чувства и слезы не сокращают силы, а придают их, ибо поставляют душу в отрадное состояние... Бывают и радования духовные вперемежку с сокрушением... Настоящее сокрушение умеет не мешать чистому радованию духовному - и с ними дружески уживаться, скрываясь некако под ним. (9, 154-155)

Навык всегда держать внимание на Господе не даст скорбеть

Все дело в том, чтоб навыкнуть внимание держать всегда на Господе вездесущем, и все видящем, и всем спастися желающем, и готовом способствовать к тому. Этот навык не даст скорбеть - внутренняя ли, или внешняя скорбь беспокоит, ибо он доставляет душе полное удовлетворение, которое, насыщая душу, не даст места никакому чувству скудости и недостаточества, повергая себя и все свое в руки Господа и порождая чувство Его непрестанного заступления и помощи. (10, 197-198)

Внимание в сердце и теплота - естественные действия молитвы

Плод молитвы - сосредоточение внимания в сердце и теплота. Это естественное действие. Достигать сего всякому можно. И молитву сию [Иисусову] - творить всякому, не монаху только, но и мирянину. (7, 193)

"Болячка" в сердце - натуральное дело

Потрудитесь образовать в сердце будто болячку какую... Труд постоянный скоро сделает это. Тут ничего нет особенного. Это натуральное дело (то, что болячка - болезнование покажется). Но и от этого собранности более будет. А главное то, что Господь, видя труд, дарует помощь и Свою благодатную молитву. Тогда пойдут в сердце свои порядки. (7, 199)

Когда человек все делает с полным сознанием и вниманием

При таком сердечном устроении [соединении ума с сердцем] у человека из головы переходит все внутрь сердца, и тогда как бы некий умный свет озаряет его всю внутренность, и, что он ни делает, ни говорит, ни помышляет; все делается с полным сознанием и вниманием. Он может ясно видеть тогда, какие приходят к нему помыслы, намерения и желания и охотно понуждает ум, сердце и волю на послушание Христово, на исполнение всякой Божией и отеческой заповеди; всякое же уклонение от них заглаждает чувством сердечного покаяния и сокрушения с непритворным жалением и с приболезненным смиренным припаданием к Богу, прося и ожидая свыше помощи к своей немощи. И Бог, смотря на такое его смирение, не лишает его Своей благодати. (10, 228)

Первое дарование уму - собранность внимания в молитве

По мере нашего усердия и смиренного тщания в молитве дарует Бог первое дарование уму нашему - собранность и сосредоточенность в молитве. Когда внимание к Господу делается неотходным, то оно есть внимание благодатное; а наше собственное внимание всегда бывает принужденное. (10, 227)

Правильце то [умное], если вы станете продолжать его как следует, заведет болячку в сердце, а болячка эта мысли прикует к Единому - и блужданию мыслей конец. С этого момента, когда Господь сподобит вас улучить его, начнется новый перестрой всего внутреннего - и хождение пред Богом станет неотступное. (4, 368-369)

Теплота настоящая и теплота натуральная

Теплота настоящая - дар Божий; но есть и натуральная теплота, плод собственных усилий и свободных настроений. Они отстоят друг от друга, как небо от земли... Первый плод Божией теплоты есть собрание мыслей воедино и устремление их к Богу неотходное. Тут бывает то же, что с кровоточивою. У той - ста ток крове... а тут останавливается ток помыслов. (7, 181)

Огонек приходит всегда почти через Таинства

Спрашиваете: "Не то ли огонек, когда стоишь на молитве с благоговением и чувством своего ничтожества?" - Это связано с огоньком; но при нем оно неотходно. Огонек приходит без усмотрения. И всегда почти чрез таинства Исповеди и св. Причастия. (10, 193)

Сердечная молитва - дар благодати,

подаваемый через Таинства

Настоящая сердечная молитва - дар благодати, подаемый чрез таинства Исповеди или Причащения. И по послании такого дара подогревается он теми же Таинствами. Отличительная черта сего дара - непрерывность молитвы, которая выражается чувством к Богу, иногда при словах молитвенных, а иногда без слов.

Что дает благодать, того свой труд никак не может дать. Он только приготовляет к принятию дара - и по получении его подогревает его - вместе с Таинствами. (10, 195-196)

Сердечная молитва никогда не преждевременна

Сердечная молитва никогда не преждевременна. Она - начало дела. Утверждением ее в сердце дело Божие спеется. Развивать ее надобно, не жалея труда. Бог, видя труд, дает искомое. (7, 93)

Облагодатствованный ум всегда бывает собран,

быстропонятлив и сообразителен, озарен истиной

Когда углубится в сердце молитва и осенит его теплотою, тогда ум всегда бывает собран и присущ в себе, от того быстропонятлив и сообразителен. С этого времени все истины откровения начинают входить в сердце, каждая в свое время, будто внезапно, в виде озарения. (15, 228)

Внутренняя светлость, прошение недоброго,

дерзновение в молитве, духовный огнь в сердце

Отличительная черта состояния, когда раскрывается Царствие Божие внутрь, или, что то же, когда затепливается неотходный духовный огнь в сердце из отношения к Богу, есть внутрь-пребывание. Сознание все сосредоточивается в сердце и стоит пред лицем Господа, изливая пред Ним свои чувства, более же всего - болезненно припадая к Нему в смиренных чувствах покаяния, с соприсущею готовностию весь живот свой посвящать на служение Ему Единому. Такой строй устанавливается каждодневно, с минуты пробуждения от сна, держится весь день, при всех трудах и занятиях, и не отходит, пока сон не смежит очи. Вместе с образованием такого строя прекращается все нестроение, которое качествовало внутри до этого момента, в период искания, в это переходное состояние томления, как называет его Сперанский. Неудержимое брожение мыслей прекращается; атмосфера души становится чистою и безоблачною: стоит одна мысль и память о Господе. Отсюда светлость во всем внутреннем. Все там ясно; всякое движение замечается и достойно оценивается при умном свете, исходящем от лица Господа созерцаемого. Вследствие сего всякий недобрый помысл и недоброе чувство, приражающиеся к сердцу, в самом зародыше встречают сопротивление и прогоняются. Тут исполняется то, что советует Филофей Синайский: "От утра стань у входа сердца и именем Иисусовым поражай подступающих врагов". Это прогнание недоброго может быть мгновенно, но может длиться часы, дни, месяцы и годы; между тем, существо дела всегда одно, именно то, что ничто недоброе не допускается в сердце, а встречает решительный отпор с минуты сознания недоброты его, и гнание его не прекращается, пока совершенно не упразднится от него сердце. Вслед за сим, что ни думается, что ни чувствуется, что ни желается, что ни говорится и ни делается, - думается, чувствуется, желается, говорится и делается по точному сознанию, что все такое не оскорбляет неотступно созерцаемого Господа, благоугодно Ему и сообразно с Его волею. Если же против воли и проскользнет что-либо противное, тотчас смиренно исповедуется Господу и очищается внутренним покаянием или внешним исповеданием, так что совесть всегда хранится чистою пред Господом. В награду за весь такой внутренний труд подается дерзновение к Богу в молитве, которая и теплится непрестанно в сердце. Теплота молитвы непрестанная есть дух этой жизни, так что с прекращением сего тепления прекращается и движение духовной жизни, как с прекращением дыхания прекращается жизнь телесная.

Этими немногими словами сказано все, что приносит с собою водворение внутрь Царствия, или, другими словами, блаженный огнь, возгорающийся наконец в сердце; этим же определяется и существо истинной духовной жизни, или ее существенные отправления. (15, 80-83)

Память Божия, созерцание совершенств Божиих,

ревность по Богу, страх Божий

Благодать Божия внимание ума и сердца к Богу обращает и на Нем держит Как ум без действия не стоит, то, будучи к Богу обращаем, о Боге и думает. Отсюда память Божия - присная спутница благодатного состояния... Память Божия праздной не бывает, но непременно вводит в созерцание совершенств Божиих и Божиих дел: благости, правды, творения, промышления, искупления, суда и воздаяния. Все сие в совокупности есть мир Божий, или область духовная. Ревнующий неисходно пребывает в сей области. Таково уж свойство ревности. Отсюда обратно - пребывание в сей области поддерживает и живит ревность. Желаете соблюсти ревность? Держите все прописанное настроение... По частям - это дрова духовные. Имейте всегда под руками такие дрова и как только заметите, что огнь ревности слабеет, берите какое-либо полено из своих духовных дров и подновляйте огонь духовный. И все добре пойдет. Из совокупности таких духовных движений исходит страх Божий, благоговейное стояние пред Богом в сердце. Се страж и охрана благодатного состояния. (8, 25)

Чистая любовь - венец совершенства в богоугождении

Любовь к Богу сродна естеству нашему. Полагаю, что она не совсем угасает даже в грешниках, действует в них, призывая их к покаянию, пока они не ожесточатся и не отчаятся. Но собственно любовь зачинается с той минуты, когда вследствие покаяния зарождается решимость работать Господу, не щадя живота своего. Начинающиеся вслед за тем труды богоугождения развивают ее все сильнее и сильнее, пока она не обратится в пламень и не обымет всего естества его. В этих степенях любви столько оттенков, что и перечислить их невозможно. Иной любит Бога, потому что имеет от Него много добра; иной любит Бога ради того, что чает от Него какого-либо добра; иной любит Бога ради того, что чает от Него всякого добра; иной любит Бога, потому что Он Бог. Делом обнаруживается любовь так, что иной делает только частою для Бога, оставляя часть и для себя; другой все делает для Бога; а иной и себя, и все свое приносит в жертву Богу безусловно. Любить Бога как Бога, с полным самопожертвованием, без всяких видов есть чистая любовь. Лествичник говорит о себе, что хотя бы и в ад послал его Бог, он и там так же неизменно будет любит Его всею душою. Очевидно, что чистая любовь есть венец совершенства в богоугождении и является в силе только в конце трудов, на сем пути подъемлемых. В начале, при первых проявлениях Царствия Божия в нас, ее и требовать нельзя: она может быть в цели, но не на деле; она воцаряется тогда, когда уже Бог поглощает все наше. (15, 46-47)

ОБ УКЛОНЕНИЯХ ОТ ПРАВОГО ПУТИ НЕПРЕСТАННОЙ МОЛИТВЫ

Два неправых способа молитвы - мечтательный и умно-головной

Первый неправый способ молитвы зависит от того, что иные действуют в ней преимущественно воображением и фантазией. Эти силы составляют первую инстанцию в движении отвне внутрь, которую следовало бы миновать, а вместо того останавливаются на ней. Вторую инстанцию на пути внутрь представляет рассудок, разум, ум, вообще - рассуждающая и мыслящая сила. Следует и ее миновать и вместе с нею сойти в сердце. Когда же останавливаются на ней, то происходит второй неправый образ молитвы, отличительная черта которого та, что ум, оставаясь в голове, сам собою все в душе хочет уладить и всем управить; но из трудов его ничего не выходит. Он за всем гоняется, но ничего одолеть не может и только терпит поражения...

А между тем, как происходит это брожение в голове, сердце идет своим чередом; его никто не блюдет, и на него набегают заботы и страстные движения. Тогда и ум себя забывает и убегает к предметам забот и страстей; и разве уж когда-то, когда опомнится...

Второй образ молитвы прилично назвать умно-головным, в противоположность третьему - умно-сердечному. (15, 170-173)

Уклонение внимания от сердца есть уклонение от пути к Богу

Образы держат внимание вовне, как бы они священны ни были, а во время молитвы вниманию надо быть внутрь, в сердце: сосредоточение внимания в сердце есть исходный пункт должной молитвы. И поелику молитва есть путь восхождения к Богу, то уклонение внимания от сердца есть уклонение от этого пути. (15, 144)

Бывают уклонения от правого пути этой молитвы. Потому надо поучиться ей у того, кто знает ее. Заблуждения больше от того, кто где вниманием - в голове или в груди. Кто в сердце, тот безопасен. Еще безопаснее, кто болезненно припадает к Богу на всяк час в сокрушении, с молитвою об избавлении от прелестей. (1, 245)

Стоите пред Господом, без образов, в присутствии Господа... и испытываете добрые чувства. Чего же еще? Тут все. Разве только вы в голове производите сие?!! - Нет, в сердце надо стоять. Но сердца не помнить, а только Господа зреть. - Все так выразить можно: "Стоять в сердце умом пред Господом и молиться". (10, 175)

Нестройно внутри, когда ум идет своим чередом,

а сердце своим - надо их соединить

Оттого у тебя все нестройно внутри, что там качествует разложение сил; ум идет своим чередом, а сердце - своим. Надобно ум соединить с сердцем; тогда брожение мыслей прекратится, и ты получишь руль для управления кораблем души - рычаг, которым начнешь приводить в движение весь твой внутренний мир. (15, 54)

Без покаянных чувств - молитва не в молитву

Что у вас бывают покаянные чувства в молитве и слезы - это настоящее дело. Без покаянных чувств - молитва не в молитву. Так и пишите ее, как не бывшую. Молитва без сих чувств есть то же, что выкидыш мертвый. Так у св. отцов. А слезы - раздувайте... Приучитесь голосить над собою, как над мертвым, - и с причетами... Ибо главная мысль, или место, где следует держать себя мысленно, - есть час Суда, или тот момент, когда Бог готов произнести: "Приди" или "Отойди!" О Господи, спаси же! И как не плакать, не могши утвердительно сказать, что Он не скажет: "Отойди"?! (7, 94)

Никогда не навыкнет молитвы

увлекшийся духом произвольного самочиния

Всячески надо стоять против духа произвольности, или желания и позывов действовать ничем не стесняясь. Сей дух нашептывает: "Это мне не под силу, на это у меня времени недостает, или: "За это браться мне еще не время, надо погодить", или: "Обязанности послушания препятствуют" и многое подобное. Кто слушает его, тот никогда не навыкнет молитве. - В содружестве с сим духом состоит дух самооправдания, который приступает и начинает действовать после того, как кто-либо, увлекшись духом произвольного самочиния, сделает что-либо такое, за что совесть беспокоит его. Тогда дух самооправдания разные употребляет извороты, чтобы обмануть совесть и неправость свою выставить правостию. - Бог да сохранит вас от сих злых духов. (10, 229-230)

Художественное творение молитвы не всем пригоже

Все приемы, про какие пишется (сесть, нагнуться)..., или художественное творение сей молитвы не всем пригоже и без наличного наставника опасно. Лучше за все то не браться. Один прием общеобязателен: "вниманием стоять в сердце". Другое все стороннее и к делу не ведущее прибавление. (6, 17)

Художественный образ молитвы может пресечь духовную жизнь

Художественный образ делания молитвы изображается у отцов как внешнее пособие и подчиняется внутреннему деланию. А ныне большею частию усвояют только внешнюю сторону, не радя о внутренней. - Чуть-чуть явится какое теплое движение в сердце, они решают: вот дал Бог... и предаются мечтаниям о себе. Затем охуждают всех не держащих художественного образа молитвы, и не только это, но и церковные молитвословия, и тех, кои строго держатся его, стараясь не опускать. - От сего у них преуспеяние внутренней молитвы прекращается, и они остаются с одним внешним деланием. - И духовная жизнь престает. (10, 193-194)

Как остерегаться от художественного образа молитвы

Молитва Иисусова, с верою в простоте сердца творимая, всегда душеспасительна. Вредным может оказаться художество, какое с нею соединяют. От этого остерегать надо... Можно не вдруг на молитву сию налегать, а сначала всякий пусть навыкает молиться от сердца положенными молитвами и молитвами в церкви.

Потом, когда заметите, что кто начинает углубляться в молитву, можете предложить ему творить молитву Иисусову непрестанно, и при сем блюсти память Божию со страхом и благоговеинством. - Молитва первое дело. Главное, что ищется молитвою, есть получение того огонька, который дан был Максиму Капсокаливиту... Сей огонек никаким художеством не привлекается, а подается свободно благодатию Божиею. Для чего требуется труд молитвенный. Сие преподавайте всем... Но прибавляйте, что дом молитвы - чистое сердце, и совесть спокойная, и ревнование о всякой добродетели, и засеменение их в сердце. (10, 190-191)

Избежать уклонения в прелесть

можно лишь с помощью опытного руководителя

или взаимного руководства

Правый путь восхождения по степеням молитвы есть правый путь восхождения к богообщению, или, что то же, есть правый мистицизм. Уклонения от правого восхождения молитвы к совершенству есть вместе уклонение в ложный мистицизм. Не трудно заметить место этому уклонению, или первую точку отправления в уклонение: это переход от словесной молитвы, по готовым молитвам, к молитве своеличной, иначе, переход от внешнего молитвословия к внутреннему, умному. Удалить от этой точки заблуждение будет значить удалить уклонение в ложный мистицизм. Уклонение в ложный мистицизм у отцов, подвижников трезвенных, называется уклонением в прелесть. Мы видели эти уклонения от правоты на пути движения от вне внутрь... Одни застревают на воображении, другие останавливаются на умоголовном делании. Истинный шаг делают те, которые, минуя эти станции, проходят до сердца и укрываются в нем. Но и здесь еще возможно заблуждение, потому что часть умно-сердечной молитвы есть самодельная, трудовая; а где мы, там всегда есть возможность падения в прелесть, точно так же, как и в грех. Безопасность начинается, когда утвердится в сердце чистая и непарительная молитва, которая есть знамение осенения сердца осязательною благодатию, ибо тут образуются чувства, обученные в рассуждении добра и зла. Итак, с самого начала движения от вне внутрь до сего блаженного момента возможно уклонение в ложный мистицизм. Как же избежать этого несчастия? У отцов для этого указывается один способ: не оставайся один, имей опытного советника и руководителя. Если нет его, сойдитесь двое-трое и руководитесь взаимно при свете отеческих писаний. Другого пути к избежанию заблуждений мистицизма я не знаю, кроме разве особого благодатного руководства, которого сподоблялись немногие избранные Божий. Но это - особенности; а мы говорим о путях жизни, общих всем. (15, 233-235)

Умная молитва сама имеет крайнюю нужду в руководстве

Умная молитва сама имеет крайнюю нужду в руководстве, пока она есть самоделательная, или трудовая. В это-то время делания умной молитвы, не направляемого искусною рукою, большею частию и сбиваются с пути...

У всех отцов, писавших руководства к духовной жизни, первым пунктом в правилах для вступающего во внутреннюю жизнь ставится: иметь духовного отца-руководителя и его слушаться. Приведу здесь одну-другую из их речей... Вот что говорит Григорий Синаит: "Без учителя самому успеть в умном делании невозможно. Что делаешь сам по себе, а не по совету предуспевших, то рождает опасное самомнение. Если Сын Божий ничего не творил Сам о Себе, но как научил Его Отец, так творил, и Дух Святый не о Себе глаголал, то кто это такой между нами до толикой достиг высоты совершенства, что уже не требует никого иного, кто бы руководил его? Гордость это, а не добродетель! Такой уже в прелести состоит, то есть вступил на ложный путь уклонения к заблуждениям".

И в деятельной жизни редко кто обойдется без преткновения, оставаясь с одним своим благоразумием. Но тут, по крайней мере, вред не так велик: одно дело, не так сделанное, если надобно, и переделать легко или в другой раз сделать его, как следует. В умном же делании уклонение от правого пути дает свое направление всему внутреннему, которое не вдруг можно переменить. Одни из таких, как мы видели, запутываются в сетях воображения, другие останавливаются на умоголовном делании, или, по Симеону Новому Богослову, на первой и второй степени внимания и молитвы, или умного делания. И когда они закрепнут в этом строе, то самый опытный и самый усердный наставник едва сможет, если только сможет еще, выбить их или выманить из этих трущоб, в какие они сами себя заключают, находя их крайне восхитительными. (15, 236-239)

Умная молитва минует опасность заблуждений,

когда в ее огне сгорит самолюбие

Итак, когда утвердится молитва умная и дойдет до последней степени своего совершенства, на которой ум, прилепляясь к Богу, онемевает в единении с Ним (преисполняясь любви и преданности к Богу), тогда в этом огне сгорает самолюбие, и вследствие того минует опасность от заблуждений. (15, 235-236)

Когда умная молитва не представляет никакой опасности

и сама себе служит охраной

Умная же молитва есть, когда ты, стоя в сердце вниманием, взывать будешь ко Господу и прося, или каясь, или благодаря, или славословя Его. В этом действии тоже не имеется никакой опасности, такая молитва сама себе служит охраною. Ибо тут и Господь, если с верою обращаешься к Нему. В сей час же можешь сие на деле попробовать. (7, 57)

Две неправости с теплотой: теплотолюбие и сласть похотная

Как скоро теплота, сопровождающая молитву Иисусову, не сопровождается духовными чувствами, то ее не следует называть духовною, а просто теплотою кровяною; и она, будучи такою, не худа, если не состоит в связи со сластию похотною, хотя легкою; а если состоит, то худа и должна подлежать изгнанию.

Эта неправость бывает, когда теплота ходит ниже сердца. Вторая неправость - та, когда, полюбив сию теплоту, ею одною все ограничивать, не заботясь о чувствах духовных и даже о памяти Божией, а лишь о том, чтоб была сия теплота; эта неправость возможна, хотя не у всех и не всегда, но по временам. Нужно заметить сие и исправить, ибо в таком случае останется она кровяная теплота, животная. (7, 65)

Похотное раздражение тотчас пресекать

То, что было пехотное раздражение, очень дурно. Это может быть случайность; но допускать сего не следует, а надо тотчас пресекать... Иначе дело, вместо духовного, выйдет чувственное и вместо добра злой плод принесет. Читайте в "Добротолюбии" о сем, наипаче же о том, как внимание держать. (7, 195)

Духовное сластолюбие от усиления внимания к теплоте

Углубленная молитва ко Господу возбуждает теплоту. У опытных отцов строго различаются теплота телесная, простая, бывающая вследствие сосредоточения сил к сердцу вниманием и напряжением, - теплота телесная, похотная, тут же иногда прививающаяся и поддерживаемая врагом, - и теплота духовная, трезвенная, чистая. Она двух родов: естественная, вследствие соединения ума с сердцем, и благодатная. Различать каждую из них научает опыт. Теплота эта сладостна, и поддерживать ее желательно, как ради самой этой сладости, так и ради того, что она сообщает благонастроение всему внутреннему. Но кто усиливается поддерживать и усиливать эту теплоту за одну сладость, тот разовьет в себе сластолюбие духовное. Посему-то трезвенники напрягаются, минуя эту сладость, установляться в одном предстоянии Господу, с полною Ему преданностию, как бы в руки Ему полагая себя; на сладость же, от теплоты исходящую, не опираются и внимания к ней не приковывают. Но возможно к ней прилепиться вниманием, и в ней упокоясь, как в теплом покое или одежде, ее одну поддерживать, не простирая мысли выше. Мистики [в прельщении - сост.] дальше этого не шли, у них это состояние и считалось высшим: тут было совершенное безмыслие, погруженное в какую-то пустоту. Таково состояние созерцания мистиков. В нем ничего нет общего с состоянием созерцания, бывшего у великих отцов-трезвенников. (15, 219-220)

Духовное сластолюбие - от ухода страха Божия и болезнования

Боитесь впасть в духовное сластолюбие? Как оно сюда попадет?! Ведь не для сласти творится молитва, а для того, что долг есть служить сим образом Богу; сласть же - необходимая принадлежность истинного служения. К тому же, в молитве главное - умом в сердце предстояние Богу с благоговеинством и страхом, отрезвляющим и прогоняющим всякую блажь и насаждающим в сердце болезнование пред Богом. Эти чувства - страх Божий и болезнование, или сердце сокрушенно и смиренно, - суть главные черты настоящей внутренней молитвы и проба всякой молитвы, по коим надо судить, должным ли порядком идет наша молитва, или недолжным. Когда они есть - молитва в порядке. Когда их нет - не в порядке, и надобно вставлять ее в свой чин. С отсутствием их сласть и теплота могут породить самомнение, а это гордыня духовная... и се будет прелесть пагубная. Тогда сласть и теплота отойдут; останется одна память о них... а душа все же будет думать, что имеет их. - Сего бойтесь, и больше возгревайте страх Божий, смирение и болезненное к Богу припадание, ходите всегда в присутствии Божием. Се - главное! (7, 146)

Смиренным прелести нечего бояться

Прелести нечего бояться. Она случается с возгордившимися... кои начинают думать, что как зашла теплота в сердце, то это уже и есть коней совершенства. А тут только начало, и то, может быть, не прочное. Ибо и теплота, и умирение сердца бывают и естественные, плод сосредоточения внимания. А надо трудиться и трудиться, ждать и ждать, пока естественное заменено будет благодатным. Всяко, лучше всего, никогда не почитать себя достигшим чего-либо, а всегда видеть себя нищим, нагим, слепым и никуда не годным. (7, 195-196)

Неболезненно шествующий не получит плода

Надобно знать, что верный признак доброты подвига и вместе условие преуспеяния чрез него есть приболезненность. Неболезненно шествующий не получит плода. Болезнь сердечная и телесный труд приводят в явление дар Духа Святаго, подаемый всякому верующему во св. крещение, который нашим нерадением об исполнении заповедей погребается в страстях, по неизреченной же милости Божией опять воскрешается в покаянии. Не отступай же от трудов из-за болезненности их, чтоб не быть тебе осуждену за бесплодие и не услышать: "Возьмите от него талант". Всякий подвиг, телесный или душевный, не сопровождаемый болезненностию и не требующий труда, не приносит плода: Царствие Божие нудится и нуждницы восхищают е (Мф. 11, 12). (15, 187-188)

Не будет памяти о Боге - не будет духовной жизни

Памятовать надо о Боге. Надо довесть сие до того, чтобы мысль о Боге сроднилась и срастворилась с умом и сердцем, и с сознанием нашим. Чтобы утвердилась такая память и такая мысль, надо потрудиться над собою неленостно. Потрудитесь - Бог даст, достигнете сего; не потрудитесь - не достигнете. А не достигнете этого, ничего из вас и не выйдет; никакого успеха в духовной жизни не получите; да ее и совсем не будет, ибо это и есть духовная жизнь. Вот как это существенно важно! (2, 181)

Заключение

КТО ПОЛУЧИЛ НЕПРЕСТАННУЮ МОЛИТВУ, ТОТ УЖЕ СТОИТ В ПРЕДДВЕРИИ РАЯ

Тайна непрестанной молитвы в любви ко Господу

Непрестанно молись - трудись в молитве - и приобретешь непрестанную молитву, которая сама уже станет совершаться в сердце без особых напряжений. Всякому очевидно, что заповедь св. Апостола не исполняется одним совершением положенных молитв в известные часы, но требует всегдашнего хождения пред Богом, посвящения всех дел Богу, всевидящему и вездесущему, возгреванием теплого к Нему обращения умом в сердце. Вся жизнь, во всех ее проявлениях, должна быть проникнута молитвою. Тайна же ее в любви к Господу. Как невеста, возлюбившая жениха, не разлучается с ним памятию и чувством; так душа, с Господом сочетавшаяся любовию, неотступно с Ним пребывает, теплые обращая к Нему беседы из сердца. Прилепляяйся Господеви един дух есть с Господем (1 Кор. 6,17). (16, 219)

Богомыслие и коротенькая молитва питают сердечные чувства

Напрягаясь держать мысль о Боге, держите ее не голою, а соединяйте с нею и все известные вам понятия о Боге, Божеских свойствах и действиях, углубляя ум то в то, то в другое. Размышляйте больше о творении Божием и промышлении, о воплощении Бога Слова и совершенном Им деле спасения нашего, о Его смерти, воскресении и вознесении на небо, ниспослании Духа Святаго, устроении св. Церкви, хранительницы истины и благодати, и об уготовании обителей небесных для всех верующих в Царстве Небесном - и для вас самих. Приложите размышление и о свойствах Божиих - неизреченной благости, премудрости, всемогуществе, правде, вездесущии, вседержительстве, всеведении, всеблаженстве и величии. Все сие извольте обсуждать и во время молитвы, а лучше особо, при чтении. Когда обсудите все и ясно будете созерцать, то при мысли о Боге будете иметь не голую мысль, а мысль, сопровождаемую и привлекающую множество спасительных помышлений, действующих на сердце и возбуждающих энергию духа. Можете составить свою коротенькую молитовку Богохвальную, в которой бы все сие совмещалось. Например, хоть в таком виде: "Слава Тебе, Боже, в Троице покланяемый, Отче, Сыне и Душе Святый! Слава Тебе, создавшему всяческая! Слава Тебе, почтившему нас образом Своим! Слава Тебе, не оставившему нас в падении нашем! Слава Тебе, Господи Иисусе Христе, пришедшему, воплотившемуся, пострадавшему, умершему за нас, воскресшему, вознесшемуся на Небеса и Пресвятаго Духа нам ниспославшему, Церковь Твою устроившему для спасения нас и Царство Небесное нам обетовавшему и устроившему! Слава Тебе, Господи, дивным образом устрояющему спасение и каждого лица, и целых народов. Слава Тебе, Господи, и меня влекущему ко спасению". (2, 181-182)

Любовь не дает и на минуту забыть любимого Господа

Просмотрите еще всю жизнь свою с начала, как стали помнить себя, и заметьте все случаи нечаянного избавлений от беды и нечаянного получения радостей. Много бед мы и не замечаем, потому что они минуют нас незаметно для нас. Но, обернувшись назад, не можем не увидеть, что там и там была беда и миновала нас, а как миновала - сказать не можем. Усмотрите же в своей жизни такие случаи и исповедайте, что то была милость к вам Бога, возлюбившего вас. Ведайте, что сокровенных к нам - к каждому из нас - милостей Божиих несчетное множество, ибо все от Бога, Исповедайте же сии милости и благодарите Бога от всего сердца. Но, если вникнете хорошо в ход жизни вашей, то найдете немало случаев и явной милости к вам Божией. Быть бы беде, но она миновала - не знаете как. Бог избавил. Исповедайте сие и благодарите Бога, вас любящего.

И познание общих всем милостей согревает сердце, тем паче согреется оно от узрения милостей именно к вам. Любовь возжигает любовь. Восчувствовав, как любит вас Господь, не можете оставаться холодною к Нему: сердце само к Нему повлечется благодарением и любовию. Держите сердце под влиянием такого убеждения любви к вам Господа: и теплота сердечная скоро возрастет в пламень любви ко Господу. Когда сие совершится, тогда вам не нужны будут никакие напоминания, чтобы памятовали о Боге, и никакие наставления, как в этом успеть. Любовь не дает и на минуту забыть любимого Господа. Се - предел. Извольте сие принять в уме, и принять с убеждением. И затем к сему именно направлять весь труд, предприемлемый на утверждение в уме и сердце мысли о Боге. (2, 183-184)

Стоять умом в сердце значат зажечь в нем огонь,

который Господь пришел воврещи на землю

Сначала Бог сотворил свет разлитый; а в четвертый день сосредоточил его около солнца. Так и в духовной жизни - и при чтении, и при Богомыслии, и при молитве, и в Церкви, и при беседе бывает в сердце теплота; но какая-то легкая, навеянная, а не привитая. Надобно, чтоб она сосредоточилась в сердце, привилась к нему, затлела и горела. Тогда любо. Се есть огонь, который Господь пришел воврещи на землю. Благослови вас Господи. Трудитесь; но не думайте, что сами что можете, а с сокрушением взывайте: "Господи, помоги! Господи, зажги!" - Один старец два года умолял Пречистую Богородицу - и дала ему огонь, и стало, говорит, хорошо. - И вы молитесь и трудитесь, т.е. ищите, как установиться в сердце. И Господь, видя труд ваш и то, что вы искренно желаете сего блага, подаст вам благодать горения сердечного. Это ведь значит - в сердце-то стоять. Тогда только и можно стоять, когда оно загорится, а дотоле труд. Не робейте. Воображений разных бегайте. Ничего во всем этом нет особенного. Это общий путь. Крепитесь. Матерь Божия вам помощница... Батюшка о. Серафим научит. Помните, как он однажды во время обедни обнят был огнем сердечным. Вот блаженное состояние! - Оно возможно и в нас. - И большого труда требует - только постоянного. Вот и рай! - Ищите и обрящете. Толцыте и отверзется вам. (3, 44-45)

Начните умственный подвиг и все увидите сами

Брат сказал: "В чем состоит умственный подвиг?" Старец отвечал: "Умственный подвиг есть напряжение ума хранить память о смерти, Суде, воздаянии, и проч.; но, главным образом, есть предзрение Господа пред собою выну и всегдашнее помышление о Боге". (17, 72)

Бог везде. И душа наша вся пред Ним насквозь. Надобно и сознанием своим стоять пред Ним. Как все Ангелы и Святые зрят Его и очей своих от Него не отрывают; так и нам, в теле еще сущим, надобно зреть Его. Как солнце держит планеты и водит их за собою; так весь духовный мир, стало и наши души, должны держаться Бога и водиться Им. И это не час или два, а непрестанно, с минуты пробуждения до самого забвения во сне. Вдруг поставить себя в это состояние нельзя. Нужен подвиг. - Вот он-то и требуется теперь. - Возьмитесь! Бояться нечего. - Для пояснения дела читайте в "Добротолюбии" статьи о трезвении. Вниманием надо; стать над сердцем. Надобно из головы сойти в сердце. Теперь у вас помышление о Боге в голове, а сам Бог - как бы вне, и выходит, что это работа внешняя. Пока вы в голове, мысли не улягутся покойно и все будет мястись, как снег или толкашки летние. По мере вхождения вниманием в сердце мысли начнут улегаться, а потом и совсем улягутся - и станет атмосфера души чистая-чистая. Тогда и муха пролетит, заметите, а до того все тьма-тьмушая. Начало плода - сосредоточенная и непрестанная теплота в сердце. И всё тут. - Только фамилиарность с Господом надо оставить. Страх великий потребен. Как пред Царем в струнку стоят великие вельможи, так пусть и душа будет пред Богом. Что неприличное положение тела пред лицом Царя, то неисправные мысли души пред Богом; а забвение о Боге, хоть на минуту, - то же, что стать спиною к Царю.

Страхом пропитайте душу вашу. Он не болезнен, а освежителен. Он есть начало; но и во всю дорогу не оставляет, только все чище и чище становится. Уединение да чтение - два крыла в сем занятии. Но начинайте - и узрите сами все. Что помогает и что разоряет, откроется сейчас. Но надо уже и строго исполнять узнанное. Совесть вступит в свои права - и начнет журить. Слушайтесь. Сколько придирок будет! Исполняйте. После все уравняется и пойдет гладко. Помоги вам Господи! (3, 48-49)

Ложные состояния - не укор истине,

но призыв к отрешению от всего

Как привязанная птица и полетит, и опять падает на землю, хотя привязана за малейший член; как запорошивший глаз и открывает его, но ничего не видит им - так и имеющий пристрастие думает, будто углубился в Бога, но тем только себя обманывает. В сем состоянии бывают ложные видения, обольщения фантазии, а вместе - и обаяния сатаны, который любит и умеет пользоваться всякою нашею слабостию. Многие от сего изумились и навсегда погибли. Однако ж это не должно служить укором истине или останавливать усердие и желание ищущих. Следует только не забывать мудрых правил, оставленных Богомудрыми отцами, то есть, устремляясь к Богу, не забывать и отрешения от всего и строже начать с последнего или преимущественно обратиться на него. (3, 345)

Монахам удобнее, но и мирянам не невозможна жизнь в Боге

В степенях сего отрешения различают сначала болезненное отторгание сердца от вещей чувственных чрез гнев, потом безвкусие к ним, а далее созерцание их из Бога, не отводящее от Бога. Для отрешения от всего, а равно для жизни в Боге, всего лучше избрать желающим, способным, призванным особый род жизни - монашеский, или отшельнический. При сем удобнее то и другое является во всей своей чистоте и зрелости. И в порядке обыкновенной жизни сие не невозможно, но сопряжено с большими трудностями и препятствиями. Лучше бывает, когда кто, утвердившись жить в Боге в удалении от мира, исходит или вызывается потом в общую жизнь на делание. В том жизнь по Богу имеет особое действие, тот есть представитель Бога для Людей, разносящих Его благословение на всё. (3, 345-346)

Плоды непрестанной молитвы

приуготовляют душу к будущему лицезрению Бога

Бог же не имеет вида или образа, потому истину любящие всеми мерами стараются возводить себя в состояние зреть Господа пред собою без образа, мыслию простою, чистою. Это верх совершенства в хождении пред Богом. Плоды сего хождения бесчисленны; но - главное - от него естественно переходит в жизнь нашу чистота и непорочность слов, мыслей, желаний, дел...

Другой плод от сего есть некоторая теплота духа. Зрение Бога не может быть холодным, если оно есть истинное. По мере усовершения в лицезрении Божием возрастает и теплота. После же они сливаются и, как лицезрение, так и теплота, превращаются в единое, непрерывное действие духа. Такое настроение духа есть самое лучшее приготовление к будущему всеблаженному лицезрению Бога, Кто утвердился в нем, тот стоит уже в преддверии рая, созрел для него. Всякий же, кто не умеет зреть Бога или, помысливши о Нем, отвращается от Него, чувствуя, что это неприятно и страшно и ко многому обязывает, пусть позаботится о себе; ибо от сего можно заключить и о будущем. (3, 343-344)

Библиография

Путь ко спасению. Краткий очерк аскетики. М., 1899.

Что есть духовная жизнь и как на нее настроиться? СПб., 1991.

Письма о христианской жизни. СПб., 1880. Ч. 1-4.

Письма к разным лицам о разных предметах веры и жизни. М., 1995.

Письма о христианской жизни / Начертание христианского нравоучения. М., 1994. Т. 1.

Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь, 1994. Выпуск I.

Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь, 1994. Выпуск II.

Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь, 1994. Выпуск III.

Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь, 1994. Выпуск IV.

Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь, 1994. Выпуск V.

Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь, 1994. Выпуск VI.

Собрание писем. Свято-Введенский Печерский монастырь, 1994. Выпуск VIII.

Толкования посланий апостола Павла. Послание к Ефесеям. М., 1998.

Псалом сто-осмнадцатый. М., 1993.

Письма о духовной жизни. М., 1996.

Толкования посланий апостола Павла. Послания к Солунянам, к Филимону, к Евреям. М., 1998.

Письма о христианской жизни / Прибавления. СПб., 1880. Ч. 1-4.

Ангеле Божий, хранителю мой святый, на соблюдение мне от Бога с небес данный!

О практике Иисусовой молитвы, имеют для нас сегодня тем большее значение, что обращены к людям, находящимся в ситуации, во многом похожей на нашу собственную. Последняя треть XIX столетия – время, когда секуляризация в России вступала в ту фазу, что пришла к своему логическому завершению в начале уже XX века. Тем самым, святитель Феофан оказался перед двуединой задачей: изложить святоотеческое учение, ориентированное на человека вообще, таким образом, чтобы оно было ориентировано на человека, живущего в ситуации модерна. Попробуем кратко описать эту ситуацию и то, как справился святитель Феофан с обозначенной проблемой.

Переворот, свершившийся в западном мировоззрении на рубеже XVI-XVII веков и полученный в готовом виде Россией в эпоху петровских преобразований, можно обозначить как невозможность современного человека жить в открытом мире. Если индивид Средневековья видел смысл познания в разгадке сотворенного Богом мира, то отныне познанием признается соответствие результатов научных экспериментов предзаданному рациональному миру логики или математики. «Декартовский» и «кантовский» человек не способен выйти за собственные пределы, в сфере Богопознания он ограничивается лишь тем минимумом опыта, что предоставляет ему собственный рассудок. Рассудок, заметим, ограниченный в собственных возможностях после грехопадения.

Разумеется, данная ситуация имела, особенно в России множество подвариантов – от акосмизма Спинозы до фейербаховского человекобожия, но сохраняла основную для нашей темы черту – утверждение принципиальной невозможности для человека живой онтологической связи с Абсолютом. Нельзя сказать, конечно, что в России эта невозможность разделялась всеми, но здесь мы как раз и сталкиваемся с разрывом между сознанием человека постпетровской эпохи и живым опытом его веры.

Обрисовав таким образом контекст учения святителя Феофана, обратимся к самому его тексту.

Вопрос, звучащий риторически для самого святителя Феофана, был не столь очевиден для его европейских современников.

Ответ на способ восстановления такой живой связи есть для святителя Феофана, как и для всей святоотеческой традиции, православная христология: «Чрез Господа Иисуса Христа восстановляется прерванное падением общение души с Богом. Вступая снова в общение с душею, вселяется в нее и, ожитворяя ее и всеми движениями ее управляя, возвращает ей потерянное благобытие. И се царствие Божие» .

Это – задача, стоящее перед человеком. Наличная же его ситуация характеризуется «ветхостью», то есть промежуточным между райским прародительским и будущим «новотварным» состояниями. Главные особенности этой ветхости в том, что в человеке теперь «качествует самоугодие, заставляющее его все усилия употреблять на устроение земного благобытия, в чувственных удовольствиях полагаемого, все прочее обращая в средства к сему... Живут вместе люди с характером ветхого человека, и каждый свое только благобытие устроить желает и ищет. Почему неизбежны столкновения, от коих раздражение и все порождаемые им страсти и дела неприязни между людьми. Основа их лежит в самости» .

Тема самости вводит нас вслед за святителем Феофаном в ту область православной антропологии, с которой начинается собственно молитвенное делание. Это – тема самопознания и вообще познания человеческой души, т.е. «замечание того, что происходит в душе, посредством сознания или внутреннего чувства» . Без осознания наличной ситуации, трезвой ее оценки невозможно никакое движение вовне в акетической практике.

Первые темы, с которыми связано самопознание, – тема конечности человеческого существа и тема его свободы. Обе темы взаимосвязаны. Тварный человек по определению имеет начало, но его конечность не вытекает с необходимостью из этого определения. Лишь свобода тварного существа парадоксальным образом вводит как тему его смертности (после свободно совершенного грехопадения), так и тему его преображения в новую тварь, над которой уже не властна, открывая тем самым эсхатологический контекст.

Интересно отметить в этом отношении, что святитель Феофан сознательно сводит вероучительный смысл Первого послания к Фессалоникийцам к эсхатологической проблематике, когда, например, пишет о предупреждении апостолом солунских христиан о грядущих опасностях, которые всегда готовы их встретить за Евангелие на пути Христовом (). Именно здесь апостол говорит о том времени, ради которого нужно терпеть все трудности, – времени, в которое снова придет Господь, чтобы завершить в человечестве Свое победоносное царство, которое Сам он заповедал ожидать каждочасно. «Этот пункт учения, – подчеркивает здесь святитель Феофан, – послужил впоследствии поводом к смутительным недоумениям. Но сам по себе он – не причина страха, а желанный и многоутешительный предмет самых глубоких чаяний, одушевляющих христиан в многотрудной жизни» . Готовность встретить День Господень (возможность определить точный час прихода которого Сам Господь принципиально отверг) заключается в «совершенно богоугодной жизни, относительно которой даны апостолом от лица Господа повеления самые подробные (см. ). Како подобает ходити и угождати Богови, изображение этого брало у апостола большую часть времени и труда. Ибо в этом главное – не возвестить только, но и завести порядки новой жизни по духу новой веры» . Таков смысл этого послания в толковании святителя Феофана. Одним из средств готовности встретить День Господень «по духу новой веры» и является сердечная молитва.

Подобная «рекапитуляция», недоверие к рассудочной деятельности, вполне очевидна не только в контексте современного святителя Феофану общеевропейского мировоззрения, но и вообще в монашеской традиции. «Стремись к тому, – завещает авва Евагрий, – чтобы во время молитвы ум твой стал глухим и немым, и тогда сможешь молиться» . Сосредоточением личностного общения – твари и Творца – является молящееся сердце. По слову преподобного Иоанна Лествичника, «молитва по своему характеру есть общение» , но общение, разумеется, неравномерное. В синергии, устанавливаемой между подвижником и его Творцом, существует известная асимметрия: человеческие усилия важны, но не являются решающими. Ответ Бога в этом своеобразном диалоге один – это Его благодать, вселяющаяся именно в сердце человека.

Каковы средства подготовки для принятия этой благодати? Это – особый подвиг переустройства души в состояние открытости, приуготовленности для благодати. На святоотеческом языке этот подвиг носит особое название «сведения ума в сердце». До этого момента головная и сердечная деятельности проистекают раздельно. При такой раздельности сердце «никто не блюдет, и на него набегают заботы и страсти», говорит святитель Феофан, ум занят внешним миром и дробится о множественность вещей. Но даже если ум направится к Богу или на внутреннюю реальность, ему не преодолеть своей несобранности и дробности: «Ум скитается по вселенной», «мысли толкутся в голове, как комары», «помыслы сами собою растекаются»... «Ум, оставаясь в голове, сам собою все в душе хочет уладить и всем управить… за всем гоняется и только терпит поражения» .

Единственным выходом и является нисхождение ума в сердце, причем последнее, конечно, должно пониматься не физиологически и даже не психологически, но как принципиальное единство всего состава человека – его тела, души и духа.

Внимание, о котором уже говорилось, – первое условие на этом пути. Ум, остающийся без внимания, не только не дойдет до своей цели, но и будет отброшен вспять, так как встретится с мощным напором воображения, то есть собственно с той силой, которая виновата в рассеянности помыслов. «Надо благополучно миновать его (воображение. – И.А.), – предупреждает святитель Феофан, – чтобы благополучно попасть на настоящее место внутри. По неосторожности можно застрять на нем и, оставаясь там, быть уверенным, что вошли внутрь, тогда как это только внешнее преддверие... Да это бы еще ничего; но этому состоянию всегда почти сопутствует самопрельщение, а из него развивается визионерство с его пагубными последствиями» . Иными словами, еще не вкусив подлинного опыта молитвы, человек уже останавливается и меняет направленность своего делания – условия Богообщения он принимает уже за его плоды.

«Известно, – продолжает святитель Феофан, – что вся забота ревнителей о духовной жизни обращена на то, чтобы поставить себя в должное отношение к Богу. Самый простой закон для молитвы – ничего не воображать, и собравшись умом в сердце, стать в убеждении, что близ, видит и внимает, и в этом убеждении припадать к Нему, страшному в величии и близкому в благоснисхождении к нам» .

Особо предупреждает святитель Феофан против образности на молитве: «Всячески надо стараться о том, чтобы молиться без образов Божиих. Стой в сердце с верою, что и тут же есть, а как есть, не соображай». Рождается закономерный вопрос: если образность человеческого мышления, «мыслеформа», есть естественное свойство человеческого тварного бытия, то каким образом возможно избежать этой образности на молитве? Иными словами – остается ли ум умом после нисхождения в сердце?

Здесь святитель Феофан делает интересное различение между богомыслием как размышлением о Боге и молитвой как Богообщением: «Представлять предметы Божественные под теми образами, как они представляются в Писании, ничего нет худого и опасного; мы и рассуждать о них иначе не можем, как облекая понятия в образы, – но не должно никогда думать, что и на деле так есть, как эти образы являются, и тем более останавливаться на этих образах во время молитвы. Во время благочестивых размышлений, или при богомыслии, это уместно, но во время молитвы нет» .

Объяснение этой опасности очевидно – она связана с направленностью молитвенного делания. «Образы, – поясняет святитель Феофан, – держат внимание вовне, как бы они священны ни были, а во время молитвы вниманию надо быть внутрь, в сердце; сосредоточение ума в сердце есть исходный пункт должной молитвы» . Опасность еще и в том, предупреждает святитель, что так как это парение или летание ума в небесных областях легко и по связи сердца с воображением тотчас оставляет след влияния своего в разблажении чувств, то занимающийся так, тотчас начинает мечтать об успешности своего дела и о своем совершенстве.

Вслед за фантазией и мечтательностью следующим противником ума на пути к сердцу является... сам ум! Вернее, уточняет святитель Феофан, рассуждающая и мыслящая сила ума. Следует миновать и эту ступень, иначе произойдет второй неправый образ молитвы, отличительная черта которого та, что ум, оставаясь в голове, сам собою все в душе хочет уладить и всем управить, но из трудов его ничего не выходит. Он за всем гоняется, но ничего одолеть не может, и только терпит поражения. Итак, мечтательная и умно-головная молитвы собственно молитвой не являются, а в известном смысле выступают даже как препятствия к молитве истинной, т.е. умно-сердечной.

Главное, о чем должен постоянно заботиться христианин, чтобы его сердце было «благонастроенное ко Господу и ко всему», что встречается исполнять ему в деле спасения, ибо, не имея благонастроенного духа, человек не способен извлекать пользу для души, хотя и видимо участвуя в добрых делах. И может случиться так, что христианин, забывая это существенное духовное правило, очень пунктуально относится ко всем видимым делам христианского благочестия, но не преуспевает в духовной жизни. Такое поведение христианина святитель Феофан уподобляет дереву, не имеющему корня . Но чтобы внешнее благочестие приобрело смысл и силу, святитель Феофан обращает внимание на внутреннее делание, без которого христианская жизнь останется бесплодной: «Внутреннему деланию цены нет, и ему ничего не должно быть предпочитаемо... Дела не главное в жизни, главное – настроение сердца, к Богу обращенное» .

Таким образом, в сердце сосредотачиваются как умственные, так и душевные силы молящегося. Их соединение должно быть принципиально устойчивым: «Ум стоит в сердце неисходно... и исходить оттуда не хочет. Надобно ум соединить с сердцем... и ты получишь руль для управления кораблем души – рычаг, которым начнешь приводить в движение весь твой внутренний мир» . Впрочем, плоды молитвы возможны и до достижения такой полной устойчивости, ибо совершенствование «внутрь-пребывания ума» (по терминологии святителя Феофана) зависит от совершенства трех производящих его душевных и трех телесных деланий, именно – внимания ума с обращением внутрь очей, бодренности воли с напряжением тела и трезвения сердца с отбиванием услаждения и покоя плоти. «В полном же свете, – подчеркивает святитель Феофан, – явится тогда, когда будет стяжена чистота ума от помыслов, чистота воли от пожеланий, чистота сердца от пристрастей и страстей. Но и до того времени все же оно есть внутрь-пребывание, хотя несовершенное, незрелое, не непрерывное» .

Но как тогда обстоит дело с телесными силами человека? Возможно ли их соединение с пребывающими в сердце силами душевными и умственными? Здесь мы, собственно, и приходим к Иисусовой молитве.

Непрестанная деятельность сведенного в сердце ума и есть непрестанная молитва, ибо сердце может быть направлено теперь только к Богу. «Благодаря неразлучности с вниманием, может становиться подлинно непрестанной, может достигать высокой духовной концентрации и силы, реализуя более совершенный род и уровень молитвенного делания, – пишет современный исследователь исихазма. – Но на пути к этому уровню встает еще одна проблема: возникают особые требования и к содержательной (текстовой) стороне, и к внешней форме, ритмической организации молитвы».

Таким образом, речь идет о том, что внимание и молитвенное напряжение требуют краткого, но емкого выражения молитвы, каковым может быть только призывание имени Иисуса. Непрестанная должна быть, по слову святителя Феофана, «короткая молитовка», но в то же время она должна удержать суть и смысл всего молитвенного делания.

Взаимное сочетание ума и сердца в делании Иисусовой молитвы является для опытных одной из больших трудностей этого делания, влекущей за собой, при неумелом образе действий, большие неправильности в этом делании, о которых подробно говорят наставники такого делания. Поэтому-то здесь и требуется постоянное наблюдение и совет опытного руководителя.

«Что ум, – продолжает святитель Феофан, – после нескольких молитв убегает из сердца и от памяти Божией отстает, это от слабости внимания, и от равнодушия к молитве. Не дорожит душа молитвой и спешит отделаться от нее поскорее, бормоча ее кое-как. Взыщи страх Божий и с ним приступай к молитве, и молись, держа внимание на смысле слов молитвенных. Коротенькие молитовки и Иисусова затем и употребляются, чтобы привить сердцу чувство к Богу и тем приковать внимание. Но если будем небрежно относиться к молитве, то никогда не преуспеем в ней. Помни также, что молитва одна не бывает в совершенстве, а вместе со всеми добродетелями. По мере усовершенствования добродетелей совершенствуется и молитва» .

Эти главнейшие добродетели, необходимые для успешного прохождения делания Иисусовой молитвы, суть: страх Божий, целомудрие, смирение, сокрушение, плоти умерщвление, терпение, любовь. Делание молитвы Иисусовой требует с самого начала большого внимания, терпения, постоянства. Внимание разбегается – необходимо его собрать; помыслы назойливо втискиваются в сознание, раздражают воображение – необходимо их устранить; поднимаются страсти, волнуют сердце – надо их усмирить; кажущаяся бесплодность самого делания наводит уныние, вызывает скуку – надо терпеть и молиться. По ошибке, по неведению, по самочинию, по самообольщению делаются ложные шаги, надо каяться и исправлять их. И при всех этих обстоятельствах надо смиряться, не роптать, не прекращать молитвенного делания, и всю свою надежду возлагать на помощь Божию. Такое состояние, предупреждает святитель Феофан, может продолжаться не месяцы, а годы, пока, наконец, не затеплится в сердце постоянный огонек благодатной, самодвижной молитвы.

Итак, помимо внимания и хранения ума в сердце святитель Феофан подчеркивает еще одну важную составляющую правильного прохождения делания Иисусовой молитвы. Это – этическая сторона делания, правильное нравственное устроение подвижника. Неслучайно большая часть работ самого святителя Феофана посвящена именно этой стороне христианского вероучения.

Этот акцент вполне понятен, так как указывает на опасность ложного спиритуализма, могущего привести к самообольстительному успокоению подвижника, для которого обычные заповеди кажутся уже чем-то давно пройденным и достигнутым. Древнемонашеская максима «в меру жития бывает ведение» наилучшим образом отражает данную ситуацию.

И наконец, самый важный аспект Иисусовой молитвы, который постоянно подчеркивает святитель Феофан – это ее, если можно так выразиться «инструментальность», чисто служебное назначение. Нельзя забывать ни на минуту, что Иисусова молитва – лишь средство Богообщения, но никак не цель. Соответственно и плоды ее – лишь сопутствующие условия для этого парадоксального диалога.

Об этом святитель Феофан не устает напоминать. Например: «Плод молитвы – сосредоточение внимания в сердце и теплота. Это естественное действие. Достигать сего всякому можно. И молитву сию творить можно всякому, не монаху только, но и мирянину. Это не есть какое-либо высокое дело, а простое. И Иисусова, одна сама по себе, не чудотворная какая, а как всякая другая краткая молитва, словесная и, следовательно, внешняя. Но она может перейти в умную и сердечную... все естественным путем. Что от благодати, того надо ждать, а взять того никаким иным способом нельзя. Что вам писали, что надо прежде страсти очистить, то относится к высокой, созерцательной молитве; а это простая молитва... могущая, однако же, привести к высокой молитве» .

О том же святитель Феофан не устает повторять и в письмах частным лицам: «О плодах молитвы сей (Иисусовой. – И.Е.) так говорят, что уже выше сего и ничего на свете нет. Незаконно. Талисман нашли! Из плодов словесному составу молитвы и говорению ея ничего не принадлежит. Все плоды могут быть получены и без сей молитвы, и даже без всякой словесной молитвы, – чрез одно ума и сердца к Богу устремление» .

Признание удивительное! Не ограничиваясь акцентировкой служебного характера Иисусовой молитвы, святитель Феофан не считает ее и единственным способом получения соответствующих плодов. И здесь нельзя не видеть своеобразного предчувствия тех споров о способах, плодах и смысле молитвенного призывания имени Иисусова, что потрясли русское монашество в начале прошлого века.

На этом стоит остановиться поподробнее. Напомним, что в тексте, положившем начало т.н. имяславским спорам, «На горах Кавказа» схимонаха Илариона, есть обильные выписки из сочинений об Иисусовой молитве, редактировавшихся святителем Феофаном. К их числу принадлежит «Невидимая брань» Никодима Святогорца, из которой цитируется объяснение наименования этой молитвы Иисусовой и умной: «Молитва сия названа Иисусовой потому, что обращается к Господу Иисусу, и есть по составу своему словесная, как и всякая другая краткая молитовка. Умною же она бывает и называться должна, когда возносится не одним словом, но и умом и сердцем, с сознанием ее содержания и чувствованием, и особенно, когда чрез долгое со вниманием употребление, так сливается с движением духа, что они одни и присущими видятся внутри, а слов как бы нет. Всякая короткая молитовка может взойти на эту степень. Иисусовой молитве принадлежит преимущество, потому что она с Господом Иисусом сочетавает душу, а Господь Иисус есть единственная дверь к Богообщению, к снисканию которого и стремится молитва... Посему стяжавший ее усвояет себе всю силу воплощенного домостроительства, в чем и есть наше спасение» . Помимо этого, вся 28-я глава этой книги составляет, собственно, выписку из «Пути ко спасению» на тему внутрь-пребывания ума в сердце.

Тема имяславия, имяславских споров, требует, конечно же, отдельного обстоятельного разговора. Здесь же важно указать на тот факт, что само движение не смогло развиться в строгих рамках собственно богословия, в терминах которого и могла бы проистекать полемика. Проиллюстрируем это одним примером. В мае 1914 года Антоний Булатович поставил условием соединения имяславцев с , «исповедание Божества и Божественной Силы Имени Божия и Имени Иисуса Христа, понимаемого духовно» как «частное мнение, существующее в Церкви Православной» . В случае, если бы с этим действительно можно было согласиться, спор не мог бы продолжаться в области богословия в присущих этому типу мышления формах, но перешел бы на язык религиозной мысли – понятия более широкого и не связанного, разумеется, формами догматического богословия.

Сам Булатович и вынес имяславскую проблематику в несравненно более широкий контекст русской религиозно-философской мысли как составляющей всей русской культуры начала XX века. После такого перехода, конечно же, сразу оказываются бесполезными все богословские возражения оппонентов имяславия, так как сторонники Булатовича всегда могут объявить эти возражения непригодными в религиозно-философской дискуссии богословскими выкладками.

А именно последнее и происходило после того, как имяславие оказалось, «благодаря» такому переходу, встроенным в мощную идеологическую парадигму русского «Серебряного века». Защитники имяславия из этой среды (Бердяев, Эрн, С. Булгаков до принятия священства) вряд ли задумывались о тонкостях «внутрь-пребывания ума» и внимания сердца. Вернее сказать, задумывались не более, чем о других вопросах нового религиозного сознания.

Думается, что именно к этим людям приложимы такие слова святителя Феофана: «Ведь было бы нечто удивительное: не упражняясь в деле, иметь в нем знание, успех и опытность. Наши силы в том и развитие имеют, в каких делах мы их упражняем. Понятно, что не трудясь в деле своего внутреннего образования, то есть не заботясь о хранении ума, блюдения сердца и о внутренней непрестанной молитве, мы и не можем иметь в себе сих превосходных качеств, как совершенно незнакомые с сими делами» .

Конечно, святитель Феофан признает особую действенность Иисусовой молитвы, так как «она сильнее всех только всесильным именем Иисуса, Господа, Спасителя, когда оно призывается с верою полною, теплою, не колеблющеюся, – что Он близ есть, все видит и слышит, и тому, чего просят, вседушно внимает – и готов исполнить и даровать просимое» .

В недавно опубликованных письмах святителя Феофана читаем: «Сила не в словах молитвы, а в духовном настроении – страхе Божием и в преданности Богу, и во всегдашнем внимании к Богу, и Ему предстоянии умном. Иисусова есть только пособие, а не самое существо дела» . И далее следует наставление о том, насколько осторожно нужно относиться к сопоставлению сил человеческих и Божией благодати: «Положите себе жить в памяти Божией и ходить в присутствии Божием – и это приведет Вас к доброму концу. Все же от благодати Божией, без благодати Божией никаким другим способом ничего духовного приобресть нельзя. Как изольется благодать в сердце, тогда все пойдет, как следует быть» .

Вспомним в этой связи переводческие принципы святителя Феофана, намеренно опускавшего те места из творений отцов «Добротолюбия», которые подробно говорили о психосоматическом методе Иисусовой молитвы. Здесь видится своеобразное целомудрие и такт святителя Феофана в передаче своим современникам того, что могло не только не пойти им на пользу, но и невольно повредить им.

Если Иисусова есть средство к Богообщению, то каковы его результаты? Здесь следует своеобразный переход от «праксиса» подвижничества к «феории». Через сведение ума в сердце, непрестанную Иисусову молитву и стяжание благодати достигается бесстрастие, т.е. не победа над тою или иной страстью, но освобождение от страстей. Эта ступень – последняя перед мистическим созерцанием Бога, т.е. собственно феорией. Бесстрастие является в то же время, подчеркивает святитель Феофан, необходимым условием такого созерцания, ведь по заповеди блаженства «чистии сердцем Бога узрят».

Собственно феория как предел духовного пути включает в себя обожение, чистую молитву и созерцание нетварного света . Важно помнить, что подобное расчленение возможно лишь логически, но не во временном порядке. Это не ступени достижения обожения, а неразрывное целое. Поскольку путь в феории завершен, то и сама Иисусова как некое движение невозможна, но пребывает как чистая молитва, как некая высшая, предельная форма молитвенной жизни.

В этом святитель Феофан наследует исихастской традиции. «Наступает, – говорил преподобный Исаак Сирин , – некое созерцание (собственно «феория»), и не молитвою молится ум... Иное дело молитва, а иное – созерцание в молитве» . Созерцание нетварного света есть теперь действие синхронное, даже выходящее за пределы времени. Здесь – высший предел молитвы Иисусовой.

Теперь мы невольно возвращаемся к тому вопросу, с которого начали настоящую тему: насколько важен в цепи традиции сам способ ее передачи? Преподобный Гавриил (Зырянов, †1915) утверждал, что если бы преподобный Иоанн Синайский создавал свою «Лествицу» в XX веке, он написал бы ее совсем иначе. Ступени лествицы остаются неизменными, однако же те способы, которыми можно не то что поставить на них современного человека, но хотя бы рассказать ему о самом ее существовании, конечно же разнятся век от века.

«В основе наставлений святителя Феофана о молитве лежит столь трудное для современного человека требование – иметь искреннюю живую веру в то, что он стоит пред лицеи вездесущего и всеведущего Бога, Который видит его сердце. Трудно это потому, что современный человек привык жить или в области отвлеченных понятий или в области чувственных предметов. Почувствовать Бога как живую Личность, к Которому можно обращаться со своими мольбами и нуждами – это значит осуществить в сердце своем тот огонек живой веры, о котором так часто говорит святитель Феофан», – писал в прошлом веке один из почитателей Вышенского затворника . Если этот огонь есть в человеке, тогда у него найдется и желание, и терпение, и настойчивость к деланию Иисусовой молитвы. Его будет побуждать к ней молитвенное горение и вера его сердца.

CВЯТИТЕЛЬ ФЕОФАН ЗАТВОРНИК О МОЛИТВЕ

У кого нет умной внутренней молитвы, у того и никакой нет, ибо только умная молитва и есть настоящая молитва, Богу угодная и приятная. Она должна составлять душу домашнего и церковного молитвословия, так что коль скоро ее нет при этом, то молитвословия имеют только вид молитвы, а не есть молитва.

Ибо что такое молитва? Молитва - это ума и сердца к Богу возношение, на славословие и благодарение Богу, и испрашивание у Него потребных благ, душевных и телесных. Существо молитвы, стало быть, есть умное к Богу восхождение из сердца. Становится ум в сердце сознательно пред лицом Бога и, исполняясь достодолжного благоговения, начинает изливать пред Ним сердце свое. Вот и умная молитва! Но такова и должна быть всякая молитва. Внешнее молитвословие, домашнее или церковное, дает ей только слово, или форму; душу же, или существо молитвы, носит всякий сам в себе, в своем уме и сердце. Весь церковный молитвенный чин наш, все молитвы, сложенные для домашнего употребления, исполнены умным обращением к Богу. Совершающий их, если он хоть мало внимателен, не может избежать этого умного обращения к Богу, разве только по совершенному невниманию к совершаемому им делу.

Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом (Еф. 6, 18). Указывая на необходимость молитвы, апостол тут же указывает и на то, какова должна быть молитва, чтобы быть услышанной. Первое - молитесь, говорит, всякою молитвою и прошением, то есть всеусердно, с болезнью сердца, с пламенным к Богу устремлением... Второе - молитесь, говорит, во всякое время. Этим заповедует он неотступность и неусыпность молитвы. Молитва должна быть не занятием известного времени, а состоянием духа всегдашним. Смотри, говорит святой Златоуст, не ограничивайся одним известным временем дня. Слышишь, что говорит? Во всякое время приступай к молитве, как и в другом месте сказано: Непрестанно молитесь (1 Сол. 5, 17). Третье - молитесь, говорит, духом, то есть молитва должна быть не внешняя только, но и внутренняя, умом в сердце совершаемая. В этом существо молитвы, которая есть возношение ума и сердца к Богу. Святые отцы различают умно-сердечную молитву от духовной. Первая творится сознательной самодеятельностью молящегося, а вторая находит и хотя сознается, но движется сама помимо усилий молящегося. Эта молитва духодвижная. Последнюю нельзя предписывать, ибо она не в нашей власти. Ее можно желать, искать и благодарно принимать, а не совершать, когда ни захочешь. Впрочем, у людей очищенных молитва большей частью бывает духодвижной. Надо потому полагать, что апостол предписывает умно-сердечную молитву, когда говорит: молитесь духом. Можно прибавить: молитесь умно-сердечно, с желанием достигнуть и духодвижной молитвы. Такая молитва держит душу сознательно пред лицом вездесущего Бога. Привлекая к себе и отражая от себя луч Божеский, она разгоняет врагов. Можно наверное положить, что душа в таком состоянии неприступна для бесов. Так только и можно молиться на всякое время и во всяком месте.

Самое первое воздействие благодати Божией, обращающей к Богу грешника, обнаруживается устремлением его ума и сердца к Богу. Когда потом, по покаянии и посвящении жизни своей Богу, благодать Божия, действовавшая извне, через Таинства низойдет в него и пребудет в нем, тогда делается в нем неизменным и всегдашним и то устремление ума и сердца к Богу, в котором существо молитвы. Оно обнаруживается в разных степенях и, как всякий другой дар, должно быть возгреваемо (2 Тим. 1, 16). Возгревается же по роду своему: трудом молитвенным, и особенно терпеливым и целесообразным пребыванием в молитвах церковных. Непрестанно молись, трудись в молитве - приобретешь непрестанную молитву, которая сама уже станет совершаться в сердце без особых напряжений. Всякому очевидно, что заповедь святого апостола не исполняется одним совершением положенных молитв в известные часы, но требует всегдашнего хождения перед Богом, посвящения всех дел Богу, всевидящему и вездесущему, возгреванием теплого обращения к Нему умом в сердце. Вся жизнь, во всех ее проявлениях, должна быть проникнута молитвой. Тайна же ее в любви к Господу. Как невеста, возлюбившая жениха, не разлучается с ним памятью и чувством, так душа, сочетавшаяся с Господом любовью, неотступно с Ним пребывает, обращая к Нему теплые беседы из сердца. Соединяющийся с Господом есть один дух с Господом (1 Кор. 6, 17).

Вопрос о молитве: «Как лучше молиться - устами или умом?» - решен первыми словами: «молиться иногда словами, иногда умом». Только пояснить надо, что и умом нельзя молиться без слов, только слова эти не слышатся, а там внутри, в сердце мысленно произносятся. Сказать это лучше так: молись иногда словами звучными, а иногда беззвучными, неслышными. Заботиться надо только о том, чтобы и звучная, и беззвучная молитва исходила из сердца.

Дело молитвы этой просто: стань умом в сердце пред лицом Господа и взывай: Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, или только: Господи, помилуй... Милостивый Господи, помилуй мя грешного... или другими какими словами. Сила не в словах, а в мыслях и чувствах.

Молитва: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя! есть словесная молитва, как и всякая другая. Сама в себе ничего особенного не имеет, а всю силу заимствует от того, с каким настроением ее творят.

Существо дела в том, чтобы «установиться в памяти Божией или ходить в присутствии Божием». Можно всякому сказать: «как хочешь, только добейся этого... Иисусову ли молитву творить... поклоны ли класть, в церковь ли ходить... что хочешь делай, только добейся того, чтобы быть всегда в памяти Божией». Помню, в Киеве я встретил человека, который говорил: «Никаких приемов не употреблял я, и молитвы Иисусовой не знал, а все, что тут пишется, было и есть. А как, я и сам того не знаю. Бог дал!»

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Феофан Затворник
О молитве

Молитвенное правило

Молитвенное правило

На молитвенном правиле приутруждать себя надо. В монастыре святаго Саввы на каждую молитву Иисусову кладут поясной поклон, а после каждаго десятка земной. Так и вам можно. Положить, – известное число молитв говорить стоя, без поклонов. Это есть в правиле отца Серафима. Как впрочем, применитесь. Только утруждать себя надо, хоть в меру. А то льгота малая поведет к большой, и все можно разорить. Когда станете на правило, а голова разсеянничает, так что с нею не управишься, понудить ея надо к порядку, сначала какими – либо мыслями остепеняющими: ибо это значит, что страх отошел, и душа стала неукротимою. Если это не поможет, возьмитесь читать какия – либо молитвы, и читайте со вниманием, пока соберется в себя ум. Когда станет он в строй, тогда начинайте поклоны. Кладущий поклоны с разсеянною головою есть трость, ветром колеблемая. Впрочем, этот блаженный труд сам научит вас, как в каком случае действовать.

(№ 708. письмо 719. вып. 4. стр. 123.)

Молитвенное правило

Молитвенное правило держите, как есть; только в механизм обратить поостерегитесь. Форма пустая – что есть? Надо душу в нея влагать. И богомыслия не забывайте, и чтения, и телеснаго труда. Да и ничего не надо забывать. Труженнический путь есть. Внимать надо, трезвиться и бодрствовать. Помоги вам Господи во всем.

(№ 813. письмо 719. вып. 4. стр. 125.)

Дорожное молитвенное правило

Спрашиваете об исполнении правила. Уж теперь какое правило? Дорога! Пришлось поклонник положить, хорошо; а не пришлось, так и быть. Лежа про себя что – либо поговорите Господу. Где тут, утомившись, правило справлять? Когда воротитесь на свое место, тогда все пойдет своим чередом.

(№ 811. письмо 699. вып. 4. стр. 125.)

О правиле

Что касается до правила, то относительно сего этак думаю: какое ни избери кто себе правило, всякое хорошо, – коль скоро держит душу в благоговеинстве пред Богом. Еще: читать молитвы и псалмы до разшевеления души, а там самому молиться, излагая свои нужды, или без всего. «Боже милостив буди…» Еще: иногда все время, назначенное для правила, можно провесть в читании однаго псалма на память, составляя из всякаго стиха свою молитву. Еще – иногда можно все правило провесть в молитве Иисусовой с поклонами… А то из таго, другаго и третьяго понемногу взять. Богу сердце нужно (Притч. 23, 26), и коль скоро оно благоговейно пред Ним стоит, то и довольно. Непрестанная молитва в сем и состоит, чтобы всегда благоговейно стоять пред Богом. А при этом правило есть только подтопка, или подкинутие дров в печь.

Все сие пишу вам по – книжному. У вас сколько опытов! Из них выбирайте, что найдете пригожим.

(Письмо к отцу Архимандриту Задонскаго Святаго Тихона Монастыря Димитрию. 21 февраля 1881 г.)

(№ 815. письмо 2. вып. 1. стр. 126.)

Что делать, когда молитва нейдет на ум?

Что делать, когда молитва нейдет на ум? Если это домашняя молитва, то можно немножко – на несколько минут отложить ея… Если и после нейдет… нудьте себя исполнить молитвенное правило насильственно, напрягаясь и понимать глаголимое и чувствовать… похоже на то, как, когда дитя не хочет поклониться, его берут за чуб и нагинают.

(№ 845. письмо 113. вып. 1. стр. 128.)

Поспешность в чтении молитвеннаго правила

Беспокоит совесть вашу поспешное совершение молитвословий… И правильно. Зачем врага слушаете? Это враг гонит вас… скорей, поскорей… От этаго вы и никакаго плода от молитвы не ощущаете… Но положите себе законом не спешить… Но так произносить молитвы, чтобы ни одно слово не произносилось без сознания смысла и по возможности и чувства… Наложите на себя труд сей с решительностью главнокомандующаго, чтобы отнюдь никакаго не пораждалось возражения против сего… Враг внушает, то надо и другое надо, а вы ответьте: без тебя знаю, поди прочь…

Посмотрите, как пойдет молитва… А то у вас молитвословие только есть, а молитвы нет. Питает же душу одна молитва… Вот вы и чувствуете себя неудовлетворенною…

По часам сличите, сколько времени пройдет, если не станете спешить… и увидите, что несколько минут. А ущерб от поспешности какой!!

(№ 814. письмо 763. вып. 5. стр. 1.)

Руководственныя указания к благоговейно – молитвенному чтению правила

Собираетесь вычитывать правило… Добре! Выполняя свое правило, не то имейте в мысли, чтобы только вычитать все положенное, а чтобы в душе возбудить и укрепить молитвенное движение: чтобы это получалось,

1) никогда спешно не читайте, а читайте будто нараспев… близко к тому. В древности все читаемыя молитвы брались из псалмов.

2) Во всякое слово вникайте и не мысль только читаемаго воспроизводите в сознании, но и чувство соответственное возбуждайте.

3) Чтоб подсечь позыв на спешное чтение, положите не то и то вычитать, а простоять на читательном молитвословии четверть часа, полчаса, час… сколько обычно выстаиваете… и затем не заботьтесь, что сколько прочитаете молитв, – а как пришло время, если нет охоты стоять далее, переставайте читать…

4) Положив это, на часы, однако ж, не посматривайте, а так становитесь, чтоб стоять без конца: мысль и не будет забегать вперед…

5) Чтоб пособствовать движению молитвенных чувств, в свободное время перечитайте и передумайте все молитвы, которыя входят в ваше правило, – и перечувствуйте их, чтобы, когда на правиле станете их читать, и знать наперед, какое чувство должно быть возбуждаемо в сердце.

6) Никогда не читайте без перерыва молитвы… а всегда перерывайте их своеличною молитвою с поклонами, в середине ли молитв придется это сделать, или в конце. Как только вспадет что на сердце, тотчас останавливайтесь читать и кладите поклоны. Это последнее правильце – самое нужное и самое необходимое для воспитания духа молитвеннаго… Если иногда, какое чувство займет очень, вы и будьте с ним и кладите поклоны, а читание бросьте… так до самаго конца положеннаго времени. Молитвы творите не утром только и вечером, а и днем почасту кладите по несколько поклонов без установлений на то часов. Означенное в 5–м и 6–м пункте сделайте предварительно для одних утренних и наночных молитв. Может быть, больше их и не окажется нужным читать другое что.

(№ 807. письмо 773. вып. 5. стр. 3.)

О молитвенном правиле

Как вы положили действовать относительно молитвы – добре. Попекитесь так устроиться и навыкнуть. Правило молитвенное есть безопасная ограда молитвы… Молитва есть внутреннее дело, а правило молитвенное внешнее.

Но как без тела человек не полный человек, так и без правила молитвеннаго молитва не полна. То и другое надо иметь по силе исполнять. Неотложный закон внутренне молиться всегда и везде. Молитвословие же не может быть без определеннаго «времени, места и меры». Определение сих трех составляет правило молитвенное. И тут руководитель – благоразумие; когда, где, сколько стоять на молитве, и какия употреблять молитвы… всякий может определять по своим обстоятельствам, увеличать, умалять, передвигать время и место… все направлять к тому, чтобы внутренняя молитва совершаема была, как следует. Относительно же внутренней молитвы одно правило: «непрестанно молиться».

(№ 810. письмо 947. вып. 6. стр. 96.)

Наставление о молитвенном правиле и душеспасительном чтении

Милость Божия буди с вами!

С удовольствием отвечаю… Правило ваше хорошо и утреннее и вечернее. Требуете решения, как читать Евангелие и Апостол, – по главе подряд, или, как указывается в церкви, по зачалам? Как вы уже привыкли читать по – церковному, то и продолжайте так… Постарайтесь… размышлять и запоминать. Вместо Фомы Кемпийскаго изберите для чтения другую книжку нашаго писателя… какия у вас есть такаго рода книги. Вместе сделаем выбор.

Жития святых в Четь – Минеи хорошо читать; хоть мы так не можем жить, но обязаны подражать им в возможном и даже через силу. В каждом житии предлагается общий очерк жизни святаго дня… Из общаго обзора сих очерков увидите, что у всех святых обще было, и из сего сделайте заключение: стало быть, то и другое необходимо.

Акафиста достаточно и одного… Но лучше будет читать Акафист Божией Матери. Канон на исход души можно не вводить в правило.

О чтении Евангелия и Апостола уже сказано… Если читать по зачалам, то, прочитав положенное утром, к вечеру ничего не останется; разве разделить: Утром прочитать зачало из Евангелия, а вечером из Апостола. Читать по главе – много. Поклоны по произволу. Если не имели сего в правиле, то кладите пред началом молитвословия утренняго и вечерняго по 50 поклонов поясных, малых и 5 земных, на большом узле – большой поклон по четкам. То же и в конце правила. При поклонах – маленькия молитовки… Главная Иисусова. Потом Божией Матери, своей Святой и другим чтимым. Сколько на каждое лицо поклонов – назначьте сами, чтобы в совокупности вышло 50… Примерно – Спасителю 30, Божией Матери 15, другим святым 5.

Молитве Иисусовой навыкнуть постарайтесь так, чтобы она сама собою говорилась… и на ходу и при работе… И другие молитовки можно всегда повторять… «Боже очисти мя»… «Боже милостив»… «Настави мене Господи Боже»… и подобныя. Четочки носите, как носите ничего… если при этом не имеете суеверных загадок… А лучше имейте их под образами для правила… Не читать газет и романов хорошо, но не связывайте себя законом. Можно решительно только определить не читать дурных романов: ибо есть очень назидательныя. Из газет пробегайте телеграммы… и довольно.

Но главное старайтесь всегда помнить, что Господь близ… и все видит, и соответственно тому держите себя и внешне и внутренне. Благослови вас Господи!

Мало – мало нужно, что, пишите… Буду отвечать, хоть иной раз лениво.

(№ 817. письмо 487. вып. З. стр. 178.)

О молитвенном правиле

То, чем вы заменили Оптинское правило, думается мне, лучше его. В Саввинском монастыре, что близ Иерусалима, за час до утрени дают знак, и монахи, каждый в своей келлии, исполняют поклоны с молитвою Иисусовой 150 земных и 1500 поясных. Кто не успеет, днем дополняет. Но не в форме сила, а в духе молитвенном. Что вы стараетесь прочувствовать в молитве, есть самое пригожее для молитвы. Чувствовать себя осужденником в час молитвенный, кто – то из отцев поставил в существо молитвы. Где – то, не помню, прописан вопрос: как лучше стоять на молитве? И ответ: стой как на суде, устремляя взор на уста Господни, из которых готово изойти последнее тебе решение: прииди, или отойди, и вопий: Господи, помилуй. – Что у вас и происходит. Мне кажется еще, что с единою молитвою Иисусовой можно всякия правила отбывать, только чтоб она была не в слове только, но и в силе.

(№ 798. письмо 506. вып. 3. стр. 211.)

Как читать правило

Милость Божия буди с вами! Достопочтенейший отец Н…! Молитвенное свое правило, по причине слабости зрения, вам можно ограничить временем, – и часа, как вы делаете, для него достаточно. Вместо же чтения молитв в молитвенниках, можно вам молиться коротенькими молитовками. Дело сие состоит в следующем: наберите себе коротеньких молитовок по вашим потребам… десятка три – четыре – пять, заучите их на память и повторяйте их на правиле 5 и 10 раз каждую, как делают с молитвою Иисусовой, всячески стараясь, чтобы со словами молитовки шли неразлучно и помышления и чувства, выражаемыя молитовками. Потрудитесь так час, и довольно. Главное дело в том, чтобы всякая молитовка произносимая исходила из сердца. Для этого при заучивании надо глубоко обдумать их.

Содержанием молитовок должны быть: славословие, благодарение, прошение и особенно покаяние. Такия и молитовки надо подобрать. Садитесь, читайте псалмы… и какой стишок падет на сердце, записывайте его. Потом возьмите Октоих, который весь состоит из умиленных воззваний к Богу, выбирайте подходящия вам воззвания и записывайте. Тоже и из молитвенников можно почерпнуть. Наберется много…

Выберите из сего наиболее подходящее к вам, и молитесь сими молитовками.

Е. Феофан.

(№ 805. письмо 379. вып. З. стр. 176.)

Время чтения правила

(№ 806. письмо 503. вып. З. стр. 178.)

Молитвенное правило

За мной еще остается один вопрос… о молитвенном вашем правиле. Прежде вы спрашивали часом раньше кончать правило. Не прозревая хитрости врага, я согласился на это. Теперь враг подсел к вам и натолковал, что можно молитвенное правило сократить еще, внесши в него рукоделие. Так совсем разхорилось ваше обычное молитвословие. Не добре так… Потрудитесь возстановить его, как оно было в начале.

Если для вас удобнее кончить правило часом раньше, то положите и начинать его раньше. Рукоделие же совсем выбросьте… Где нашли вы такое позволение?… нет, нет… Преутруждать себя надо, а не льготы придумывать. Это широкий путь… недобрый…

(№ 800. письмо 528. вып. З. стр. 182.)

О молитвенном правиле

Милость Божия буди с вами!

Достопочтеннейшая матушка, сколько я мог разобрать, вам желательно сократить келейное свое правило четырехчасовое, заменив его более краткою своеличною молитвою. И спрашиваете, как себя вам поставить?

Прямо на этот вопрос ответить вам не могу, не зная, как шла ваша жизнь, и откуда у вас ваше правило, и какова ваша внутренняя молитва, о коей вы так ревнуете. Если келейное ваше правило вы сами себе определили, то в вашей власти и изменить его всячески. Но если оно дано тем, с кем вы прежде советывались в делах своих, то об изменении сего правила с ним же и говорить надо. Изменить можно, но иже порядок того требует, чтобы спросить.

Правило – не существенная часть Молитвы, а есть только внешняя его сторона. Главное дело – есть молитва ума и сердца к Богу, возносимая со славословием, благодарением и прошением… и, наконец, с преданием себя Господу всецело.

Когда есть такия движения в сердце, есть там и молитва, а когда нет, и молитв нет, хотя бы вы целыя дни простояли на правиле. У вас именно на это и обращено должное внимание. Так продолжайте стараться к сему придти. «Ищите и обрящете. Господь близ». Вы любите Господа, как написали, к Нему и обращайтесь со всеми нуждами своими, как дитя к Отцу. Если вы познакомите меня с вашею жизнию, с вашим внутренним строем и напишете в чем состоит ваше правило, то я, может быть, что – нибудь возмог бы сказать вам.

Благослови вас Господи! Спасайтесь!

Ваш доброхот Е. Феофан.

(№ 801. письмо 515. вып. З. стр. 183.)

О сокращении правила

После утомления плохо совершаете вечернее правило… Прежде правила походите немножко, даже наружи, если удобно, и полежите немного, пока отдохнет голова и впечатления пережитыя развеются… Тогда становитесь на правило… Правила никогда не давайте себе свободы исполнять кое – как. Всегда исполняйте его как первейшее дело… Как представление пред Государя… И если время не позволяет, сократите лучше правило, а не исполняйте его кое – как. Сокращение сие при нужде сами и благословитесь на исполнение его у свояго духовнаго отца. Или сократив в нужде, после дополняйте пропущенное, если оно общаго свойства по содержанию. Держите в мысли и чувстве, что всякое себе принуждение и произволение на дело Божие видит Бог вездесущий и благословляет сие творящаго.

(№ 8127. письмо 477. вып. З. стр. 186.)

Молитва

(прекращение чтения акафистов и канонов)

Спрашиваете, не есть ли неблагодарность прекращение чтения акафистов и канонов? Нет. Неблагодарность – совсем забыть тех, кому читали акафисты и каноны. А если вы, вместо печатных слов, мысленно, или своими словами будете призывать их и благодарить, это тоже, что и читания молитв, канонов и акафистов, и даже не лучше ли? Мысленно с поклонами ко всем обращайтесь. – Чем больше своеличной усердной молитвы, тем лучше.

(№ 713. письмо 713. вып. 4. стр. 107.)

Молитва

О молитве

Сделайте, чтобы знание стало делом и получаемые вновь сведения тоже тотчас входили в жизнь. Молитва – проба всего; молитва – и источник всего; молитва – и двигатель всего; молитва и направитель всего. Коль скоро молитва исправна, все исправно. Ибо она не допустит быть чему – либо неисправным.

(№ 730. письмо 796. вып. 5. стр. 10.)

Молитва никогда не пропадает даром

Молитва никогда не пропадает даром, исполняет ли Господь прошение или нет. По неведению мы часто просим неполезнаго и вреднаго. Не исполняя этого, Бог за труд молитвенный подаст другое что, незаметно для нас самих. – Потому речь: «вот и Богу молитесь, а что получили?» – безтолкова. – Молящийся просит блага себе, указывая на него. Видя, что просимое не поведет к благу, Бог не исполняет прошения и этим творит благо: ибо, если б исполнил, худо было бы просителю. Блюдите, како опасно ходите среди века сего лукаваго!

(№ 776. письмо 1406. вып. 8. стр. 120.)

Как надобно в молитве просить Господа

… Это леность в молитве. Разозлитесь на нея и сейчас же уничтожьте, чтоб дух ея не пах…

Если она прорывается, но бывает всякий раз прогоняема, то это ничего, и говорить про это нет нужды. А если поблажка ей делается, то тут хозяюшка кругом виновата… что не жалеет добра свояго… От частых поблажек молитва совсем ослабеет, и молитвенное правило обратится в безжизненную форму, и духовная жизнь замрет. Но я думаю, что вы тут немножко лишнее на себя наговариваете. Вам Бог дал доброхотное сердце, которое бывает и у вас есть источник деятельной жизни по заповедям относительно ближних.

Извольте законом иметь: всякое дело Богу посвящать в самом его зародыше, к Богу обращать его во время производства его и у Бога просить сил на совершение его; потом кончивши и благодарение Ему же воздать за то… каясь, если что протолклось покривившее дело, – или представляющее его пред очами Божиими в чем – либо недостаточным. Действуя так, вы, наконец, сим трудовым путем достигнете того, чего достигают от всего отрешающиеся пустынники. А если не будете, то останетесь на одной степени с иудеями не теперешними, а древними, кои жили по предписанной им норме.

Извольте сие поиметь в мысли. Наложенное вами на меня послушание молиться о Н. Н. исполняю. Только не молюсь: возьми то и дай это, а так: сотвори с ним Господи как для него спасительно. А то молитва будет походить на указ Богу… что совсем не пригоже.

(№ 774. письмо 552. вып. 4. стр. 118.)

О настойчивости в молитве

Вы молились Божией Матери, устроить ваш перевод в другое место, если будет Ея соизволение; а теперь жалуетесь, что Она этого не устроила. Не соизволила Она устроить это, конечно, потому, что там было бы хуже, чем здесь. Следовательно, сделано это для вашаго блага. Удостоверьте себя в этом покрепче… и найдете утешение, и станете благодарить Ея, что не послушала вас. Может быть, там ожидали вас слезы – и слезы, и слезы. Слава Богу, что Матерь Божия избавила вас от них. Слезы не от одной скудости, а от всех обстоятельств жизни и внутренних и внешних, которыя провидеть нам не дано.

Присоедините к сему и вот что: не следовало вам так молиться, как молились, именно: подай и подай непременно. На словах хотя и говорилось: если будет соизволение, но это мимоходом, а в сердце было: непременно подай. Враг подхватил эту неправость и под конец так разжег вашу уверенность в получении просимаго, что вы, не колеблясь, ожидали сего… Неполучение же сильно и продействовало на вас.

Так перестаньте скорбеть, а напротив благодарите Господа и Матерь Божию, что не послушали вас; о том же, что так скорбели и жаловались, кайтесь с сокрушением. За эти чувства покаянныя Господь пошлет вам утешение. Открыть это духовному отцу тоже не худо будет.

Благослови вас Господи и супруга вашаго. Спасайтесь!

Е. Феофан.

(№ 760. письмо 587. вып. 4. стр. 116.)

Молитва делами

Жалуетесь на скудость молитвы. Да ведь можно молиться, не стоя на молитве. Всякое возношение ума и сердца к Богу есть молитва настоящая. Если вы это делаете между делами, то и молитесь. Помню, у Василия Великаго вопрос о том, как Апостолы могли непрестанно молиться, решается так: они при всех своих делах о Боге помышляли и жили в непрестанной преданности Богу. Это настроение духа было их непрестанной молитвою. Вот вам и пример. Я вам, кажется, уже писал, что от деятельных людей, к коим вы принадлежите, нельзя того же требовать, что от людей сидяк. Главною их заботою должно быть то, чтоб не допускать неправых чувств при делании дел, и всячески стараться все их посвящать Богу. Это посвящение превратит дела в молитву. Пишется, что кровь Авеля вопиет Богу. Так и дела Богу посвящаемыя вопиют к Нему. Один старец, когда к нему принсли от кого – то нечто съестное… сказал: как дурно пахнет…, а принесенное было по содержанию очень хорошее. Когда спросили его: как так? Он разъяснил, что прислано не с хорошими чувствами и от нехорошаго. Так всякое дело намащается теми чувствами, с какими совершается. И те, кои имеют очищенныя чувства, ощущают то. Выходит, что как от хороших цветов исходит хороший запах, так и от дел с хорошим расположением делаемых, исходит свое благовоние, и восходит горе, как фимиам из кадила. Вот еще молитва.

(№ 761. письмо 555. вып. 4. стр. 114.)

«Надобно поселить в сердце убеждение и решение – . Ему и все время должно принадлежать. Но будем Ему нераздельно посвящать хоть это недолгое время молитвы. Этого, однако ж, мало. Надо добиться того, чтоб непрестанно ходить пред Богом со страхом и благоговением. Ибо Он везде есть и во всем Своем величии». Святитель Феофан Затворник

Святитель Феофан Затворник (1815-1894):

«Сила молитвы – дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно . Не слова нужны Господу, а сердце . Из плодов словесному составу и говорению молитвы ничего не принадлежит. Все плоды могут быть получены через одно возношение ума и сердца к Богу. Главное в молитве – чувство к Богу из сердца . Слова молитвы при сем, какие подберутся. Чувство к Богу и без слов есть молитва. Все молитвословия назначены для того, чтобы чувства питать, коль скоро не питают, то они попусту… Только труд, а проку нет. Чувства никакие читательные труды заменить не могут. Вопль из сердца, краткий и сильный, вот что важно ! А это можно походя делать. А следовательно, молиться непрестанно. О сем и заботьтесь, и сюда все направляйте.

Ум устает говорить слова молитвы. Молитесь тогда без слов, так, повергаясь пред Господом мысленно, в сердце…и Ему себя предавая… Это и будет собственно молитва. Слово же есть только выражение ее, и оно всегда слабее самой молитвы. Можно все слова проговорить и все поклоны промахать, а о Боге совсем не вспомнить. Или вспомнить кое-как, с рассеянной мыслью и блужданием ума. И следовательно, не молясь, исполнить молитвенное правило. Со страхом и трепетом надо совершать дело Божие – это и имейте в виду. Всячески старайтесь, чтобы где слова, там и ум был, или, как говорит святой Лествичник, заключить ум в слова молитвы. Речь к Богу не языком произносится, а чувствами сердца. Если будет так – это и будет истинная молитва . Читание молитв, стояние на молитве и поклоны составляют лишь молитвенное стояние, а молитва, собственно, идет из сердца. Когда этой нет – и никакой нет. Молитва без чувств есть то же, что выкидыш мертвый. Так говорится у святых отцев.

За всеми нами водится немалый грех, — тогда как ко всякому другому делу приступаем с некоторым приготовлением, как бы оно мало не было, за молитву беремся с ветру и спешим ее отделать как можно поскорее, как будто это дело какое мимоходное, придаток к делам, а не главнейшее из них. Откуда же при этом быть собранности мыслей и чувств на молитве? Вот она и идет кое-как, нестройно. Нет, уж вы извольте отказать себе в этом, и ни под каким видом не позволяйте себе легкомысленничать по отношению к молитве. Доводите себя до убеждения, что такое отношение к молитве есть преступление и преступление тяжелейшее. Считайте молитву первым в жизни своей делом и приступайте к ней, как к первому делу. Большая ошибка считать молитву заурядным делом, таким, о котором и думать нечего, которое можно делать зря, мимоходом. Обязанность молитвы чувствуется, а то, как совершать ее, не имеется в помышлении и забывается, что бывает молитва в грех. Потрудитесь всегда становиться на молитву, как на первое и главное дело в жизни. Тогда молитва будет религией в действии и движении, и из нее потом, как из ключа, все потечет доброе и святое.

Поставьте себе законом с Господом всегда быть умом в сердце, и блуждать мыслям не позволять, а как только уйдут, ворочать их назад и заставлять сидеть дома, в клети сердца, и беседовать с сладчайшим Господом. Поставив такой закон, нудьте себя верно исполнить его – браните себя за нарушения, штрафы на себя налагайте и Господа молите, чтобы помог вам в сем наиважнейшем деле. Если будете трудиться усердно, скоро успеете.

Кто долго стоит на солнце, телом согревается; так, кто о Боге и Божественном все думает, согревается в духе. Чем дольше, тем больше. Наконец загорится дух. Когда загорится, не нужно никаких уроков и наставлений. Сам дух все уладит… Тогда все сердце занято будет единым Богом, а за сердцем и ум.

Перед молитвою всегда надо подумать о молитве: что она и к Кому относится, и какова должна быть – подумать и втянуть чувство сердца в молитвенную область благоговеинства, упования и преданности к Богу.

Молясь Богу лучше не воображать Его никак, а только веровать, что Он есть – есть близ, и все видит и слышит . В этом убеждении и стойте, что Он везде… К Нему, вездесущему, всевидящему и желающему вашего спасения и взывайте молитвенно, без всякого образа. Когда же размышляете о Божественном, тогда можно вообразить Господа, как потребуется… сидящим на Престоле или распятым. Но во время молитвы никаких образов держать не следует.

Совершайте свое молитвословие неспешно, всегда сопровождая слова мыслию, ими выраженною, и напряжением на то чувства сердца. Без этого молитва вкуса не имеет и не привлекает. Как читая книги, вы следите мыслию за читаемым и с удовольствием усвояете встречаемое, как же скоро мыслию отбегаете – чтение попусту. То же бывает и с молитвой… Если мысль убегает и чувство пятится назад, нудьте себя… Посмотрите, как молитва пойдет сладостно, если поблажать себе не станете, или не себе, а врагу, который, как только вы двинитесь в молитвенный угол, идет по пятам… и осаждает разными напоминаниями: то надо, другое надо…

Исправность молитвы нарушают мысли. Заметили?! Теперь старайтесь это исправить . Первый шаг к сему есть, приступая к молитве, возбудить в себе страх Божий и благоговеинство; затем стать вниманием в сердце и оттуда взывать к Господу, а мысли сторонние будут лезть, как заметите – отгоняйте. Опять полезут, опять гоните… И все так… не допускайте, чтобы язык молитву читал, а мысли не знать где шатались. В голове толкучий рынок – так нельзя Богу молиться. Трудитесь над тем, чтобы сердце ваше было в каком-нибудь религиозном чувстве… Когда сердце в чувстве, помыслы не беспокоят и все ходят вокруг чувства.

Иной раз молитва совсем нейдет на ум. …Если это домашняя молитва, то можно немножко, на несколько минут, отложить ее… Если и после нейдет… нудьте себя исполнить молитвенное правило насильственно, напрягаясь и понимать глаголемое, и чувствовать… подобно тому, когда дитя не хочет наклониться, его берут за чуб и нагибают… Иначе вот что может случиться… ныне неохота – завтра неохота, а там и совсем молитве конец . Этого поопаситесь… и нудьте себя на охотную молитву. Труд самопринуждения все преодолевает.

Пробовали ли вы молиться коротенькими молитвами ? Главная из них есть молитва Иисусова : Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного! К ней можно подобрать другие, по потребностям душевным. Для пример возьмите двадцать четыре молитовки святого Златоуста, что находятся в молитвах на сон. Они составляют седьмую молитву на сон… двенадцать дневных, двенадцать ночных. Первые читаются: Господи, не лиши мене небесных Твоих благ… Вторые: Господи, в покаянии прими мя… Заучите их, с разумением и чувством, и приговаривайте их почасту. Они обнимают все потребности духовной жизни нашей. Можете и все молитвенное правило ими заменить… именно… повторяя каждую молитву пять, десять и более раз… Этот образ молитвословия лучше всех… К сим молитовкам можно подобрать и другие. Когда утвердитесь в них – другие подбирать старайтесь, какие вам более пригодны… Откуда и где брать? Слушайте церковные прокимны и запоминайте… Читайте псалмы и выбирайте.

Можно приложить и свои молитовки, выбирая из псалмов: какой стишок по сердцу, тот и запишите… Моление краткими молитовками – внимание собирает… и все нужды духовные перебирает… Не все готовые молитвы читайте, а и своими словами сказывайте Богу, что у вас на душе, и просите помощи: «Видишь, Господи, что у меня! И то, и то… Справиться с собой не могу. Помоги, Всемилостивый!» И всякую частичку своей нужды перескажите и на все просите соответственной помощи…
Младенчество в молитве, как и вообще во всем строе душевном, есть самое лучшее настроение и берегите его … И просите Господа не допускать потерять вам это чувство. Дети подходят к отцу или матери и, ничего не говоря, только увиваются около них оттого, что им сладко быть при них. Так себя имейте, чтобы в простом сердце всегда увиваться около Господа…

Во время молитвы враг обычнее всего приводит на ум какие-либо дела, будто крайне нужные, а потом и от этих дел отводит и заводит незнамо куда. Надобно поселить в сердце убеждение и решение – Бога предпочитать всему, по крайней мере, во время молитвы . Ему и все время должно принадлежать. Но будем Ему нераздельно посвящать хоть это недолгое время молитвы. Этого, однако ж, мало. Надо добиться того, чтоб непрестанно ходить пред Богом со страхом и благоговением. Ибо Он везде есть и во всем Своем величии.

Молитва не есть какое-либо однократное прерывчатое действие, а есть состояние духа постоянное и непрерывное, подобно тому, как постоянны и непрерывны в теле дыхание и биение сердца. Надо трудиться в молитве неутомимо, ревностно домогаясь достигнуть, как обетованной земли, горения духа, при трезвом внимании к Богу… Не подумайте, что тут разумеется какое-либо недосягаемое для людей житейских состояние: нет, оно, конечно, есть высокое состояние, но достижимо для всех. Ведь всякий иногда чувствует во время молитвы прилив теплоты и усердия, когда душа, отрешась от всего, глубоко входит в себя и горячо молится Богу. Вот это-то по временам бывающее как бы наитие духа молитвенного и надо довести до постоянного состояния, тогда и будет достигнут предел молитвы.

Молиться о выздоровлении нет греха… Но надо прибавлять: «Аще волиши, Господи!» (т.е. если хочешь, Господи). Полная покорность Господу, с покорным принятием посылаемого как блага от Господа благого и мир душе дает, и Господа умилостивляет… И Он или оздоровит, или утешение исполнит, несмотря на прискорбность положения…

Жалуетесь на скудность молитвы, да ведь можно молиться, не стоя на молитве. Всякое возношение ума и сердца к Богу – есть уже молитва настоящая. Если все это делаете между делами, то и молитесь. …От деловых людей, к каким вы принадлежите, нельзя того же требовать, как от людей-сидяк. Главною их заботою должно быть то, чтобы не допускать неправых чувств при делании дел, и всячески стараться все их посвящать Богу. Это посвящение превратит дела в молитву».

Об утренних и вечерних молитвах

«Вечером надо душу вычищать от всего и упразднять, чтобы она осталась свободною с одним Господом. И так отходить ко сну. Без того же не отходить, а потрудиться над собою.

Как только откроете глаза после сна, тотчас к Господу устремляйте мысль и будьте с Ним …

Лекари говорят: «Натощак не выходи наружу». В отношении к душе это исполняется утреннею молитвою и чтением. Напитается ими душа и уже не тощею выходит на дела дня».

О домашнем молитвенном правиле

«Выполняя свое правило, не то имейте в мысли, чтобы только вычитать все положенное, а чтобы в душе возбудить и укрепить молитвенное движение, чтобы это получилось:

1) Никогда спешно не читайте, а читайте будто на распев… В древности все читаемые молитвы брались из псалмов… Но нигде не встречаю слова «читать», а везде «петь»…

2) Во всякое слово вникайте и не мысль только читаемого воспроизводите в сознании, но и чувство соответственное возбуждайте…

3) Чтобы подсечь позыв на спешное чтение, положите – не то и то вычитывать, а простоять на читательном молитвословии четверть часа, полчаса, час… сколько обычно выстаиваете… и затем не заботьтесь, что сколько почитаете молитв, — а как пришло время, если нет охоты стоять далее, переставайте читать…

4) Положив это, однако ж, на часы не посматривайте, а так становитесь, чтобы стоять без конца: мысль и не будет забегать вперед…

5) Чтобы пособствовать движению молитвенных чувств в свободное время, перечитывайте и передумывайте все молитвы, которые входят в ваше правило, — и перечувствуйте их, чтобы, когда на правиле станете их читать, знать наперед, какое чувство должно быть возбуждаемо в сердце…

6) Никогда не читайте без перерыва молитвы, а всегда перерывайте их своеличною молитвою, с поклонами, в средине ли молитв придется это сделать, или в конце. Как только вспадет что на сердце, тотчас останавливайтесь читать и кладите поклоны. Это последнее правило – самое нужное и самое необходимое для воспитания духа молитвенного… Если какое иное чувство займет очень, вы и будьте с ним и кладите поклоны, а чтение оставьте… так до самого конца положенного времени.

Когда дела не позволяют совершить вполне молитвенное правило, то совершайте его сокращенно. А спешить никогда не должно.

Правило – не существенная часть молитвы, а есть только внешняя ее сторона. Главное же дело есть – молитва ума и сердца к Богу, возносимая со славословием, благодарением и прошением… и, наконец, с преданием Господу всецело. Когда есть такие движения в сердце, есть там и молитва, а когда нет, и молитвы нет, хотя бы вы целые дни простояли на правиле.

Относительно правила я так думаю: какое не избери кто себе, всякое хорошо, коль скоро держит душу в благоговении пред Богом… Богу сердце нужно, а коль скоро оно благоговейно стоит пред Ним, то и довольно … А при этом правило есть только подтопка, или подкинутие дров в печь.

Надо постараться приобресть навык – не считать окончания молитвословия концом молитвы… а и после этого считать долгом быть на молитве… Это исполняется памятованием о Боге неотходным, с благоговением и преданием себя… в волю Божию. Тогда у нас будет… что, отходя от молитвословия, вы не отходите от молитвы, а только переменяете один вид ее на другой. Можно ходя и сидя творить молитвы, какие знаете на память, а иные восполнять или заменять Иисусовою молитвою.

Молитве Иисусовой навыкать постарайтесь так, чтобы она сама собою говорилась… и на ходу, и при работе… И другие молитовки всегда можно повторять: Боже, очисти мя… Боже, милостив… Настави мене, Господи Боже… и подобные».

Как достичь того, чтобы молитва сделалась необходимою для нас потребностью

«Желали бы научиться молитве?… Молитесь чаще и усерднее – и научитесь . Иного и не требуется. Если потрудитесь терпеливо, то со временем у вас породится непрестанная молитва. Как выучились вы писать? Трудом писания, с желанием писать исправно, по образцам. Делайте так и в молитве и выучитесь. Сама не придет, учиться надо.

Поставьте себе сие целью искания и ищите. И Господа молите, чтобы дал молитву желаемую. И Божией Матери докучайте… Макарий Великий говорит: молись и переутруждай себя в молитве, и Бог, видя, как ты желаешь усердно молиться, даст молитву … Один старец говорит о себе, что два года молился Матери Божией, чтобы она испросила ему молитву. «Однажды, — говорит он, — как я, помолившись, приложился к иконе Божией Матери, мгновенно уканул огонек сладкий в сердце и с тех пор там теплится». Вот дар молитвы! Взыщите его и вы… Иногда бывает так, что огонек сей ниспадает во время разрешения священнического на исповеди, иногда при причащении Святых Тайн. Всяко ищите.

Воодушевитесь надеждою и упованием, что Господь, видя труд ваш над молитвою и усердие, с каким вы ищите навыка к ней, даст вам наконец молитву, — и она, утвердившись в сердце, будет сама бить оттуда ключом. Сей блаженнейший плод есть плод труда молитвенного! Чаяние его воодушевляло всех молитвенников, и получение его было для них источником непрестанного блаженства духовного, радования и покоя в Боге.

Труд навыкновения молитве считайте первым трудом, важнейшим всякого другого. Потому воспринимайте труд сей и, не жалея себя, трудитесь, пока молитва станет неотступною».

Молясь, надо всецело предавать себя в волю Божию

«Молясь, ждите желаемого, но не предрешайте, что так и определит Господь, а предавайте сие на Его волю с полною покорностию принять от Господа, что благоугодно Ему будет послать вам. Недостаток такой покорности покривляет молитву и лишает ее силы: ибо без нее молитва будет иметь такой смысл: хочешь не хочешь, Господи, подай.

Ревнующий о духовной жизни никак не может сказать: то и то сделаю и получу вот что. Бейся, как рыба об лед, ища, а получишь, что Господу угодно будет дать и когда будет угодно.

Если замедляется иногда просимое, то это зависит от неготовности еще просящего принять просимое.

В руки Господни надо положить себя – да творит в нас и с нами, что Его святой воле угодно, только бы спас . Эту грамотку напишите на сердце».

О молитвенных слезах

«Слезы во время молитвы и в церкви, и дома благотворны, но показывать их не надо. Это маргариты (жемчужины) духовные… от показывания они тускнут… и теряют свой блеск и цену свою. Но лучше дома слезы, а в церкви слезы прятать, оставляя в сердце слезное настроение… или дух сокрушен и сердце сокрушенное… Сие и всегда иметь старайтесь.

Есть слезы в сердце, которые лучше текущих из глаз. Из глаз текущие питают червь тщеславия, а те, сердечные, — Богу единому ведомы… На людях лучше удерживать слезы, оставаясь с сердечным сокрушением.

Ночь – самое лучшее для молитвы… особенно полночь … Молитесь с сокрушением и плачем… Вот когда слезы приложи… а в церкви слезы подавляйте и дух сокрушенный держите».

Можно ли молиться за самоубийц, некрещеных младенцев и всех вне веры сущих

Спрашиваете, можно ли молиться за самоубийц? Церковь не велит, как же сыны и дщери будут молиться? Мне иногда думается, что можно молиться дома в своей частной молитве. Но тут проглядывает покушение показать, что мы милосерднее Церкви и Самого Бога. Довольно ограничиться жалением об них, предавая участь их безмерному милосердию Божию…

…Какой ужас! Одиннадцать лет и удавленник! Диво! Что могло довести его до сего? Поминать ли? Как дело любви, отчего бы не поминать… К тому же, какой у него разум? Сам Бог, впрочем, лучше всех нас знает все, могущее умалить вину, и извинит, и помилует, если правда не помешает милости… Нам же всего безопаснее предавать все в руки Божии. Мне, впрочем, всегда думалось и думается, что часто, в своей молитве, можно поминать таковых.

Пишите, как поминать в сектанстве умерших родителей ваших? В своей частной молитве поминайте их и молитесь о них, обращаясь к беспредельной милости Божией, и ей предавайте их участь. В церкви же их нечего поминать. Церковь молится о чадах своих, да сохранят веру свою и преуспевают в ней; о сущих же вне Церкви молится – обратить их к вере и присоединить их к Церкви.Как обращение сие должно совершиться здесь, на земле, то и сила молитвы сей ограничивается пребыванием на земле тех, о коих идет молитва. Церковь есть живой союз всех верующих, кои все, сочетаясь воедино под единою Главою – Христом Господом, составляют единое тело. Составляют ее верующие – живые и умершие. Отшедшие отсюда нераскаянными остаются вне ее и вне Господа, Главы ее. Здешние неверующие призываются, и если воспользуются сим здесь и внидут в Церковь, то и там таковыми же будут, то есть чадами Церкви. Спаситель говорит: Иже веру имеет и крестится, спасен будет, а иже не имеет веры, осужден будет (Мк.16, 16). И еще: Кто не родится водою и духом, не внидет в Царствие Божие (Ин.3, 5). А это на земле должно совершиться. И еще: на небе разрешенным явится только то, что разрешено на земле. Были опыты, что когда кто из достойных Царствия умирал с каким-либо грехом не разрешенным, то Господь присуждал ему возвратиться на землю для окончания недоконченного. Умирающие вне веры похожи на самоубийц . О самоубийцах Церковь не молится, ибо они умирают в смертном грехе, не разрешенном, не очищенном покаянием… Горько это слышать любви вашей о родителях своих… но к ним можно приложить, что положено о младенцах, умерших без крещения. Последние предаются беспредельному милосердию Божию. И вы предайте Богу участь родителей своих и молитесь о них в своей частной молитве – сотворить с ними по сему милосердию и по вере вашей в сие милосердие.

Некрещеных, как и всех вне веры сущих, надо предоставлять Божию милосердию. Они не пасынки и не падчерицы Богу. Потому Он знает, что и как в отношении к ним учредить. Путей Божиих бездна! Такие вопросы следовало бы решать, если бы на нас лежал долг всех призреть и пристроить. Как это невозможно для нас, то оставим пещись о них Тому, Кто печется о всех. Свою душу спасать надо. Враг – губитель душ, чрез ревность о спасении всех оставляет на пагубу душу того, кому влагает такие мысли. Святой Антоний Великий задумался было однажды об участи людей. Ангел Господень явился ему и сказал: «Атоний! Себе внимай! А то не твое дело ».