Истоки евразийства

Евразийская идея родилась в среде русских интеллектуалов в 1920-1921 гг. Ее основатели не испытывали подобно Н. Бердяеву нетерпимости к русскому коммунизму, но и не принимали революционную практику большевиков. Их учение призвано было объяснить существование Советской России – страны, чуждой экономически и политически остальному миру, – определить ее место и ее путь.

В годы, когда формировалась евразийская идея, и буржуазный Запад, и колониальный Восток казались нестабильными и исторически обреченными. Поэтому евразийцы полагали, что именно в СССР есть те начала, которые обновят мир. Эти начала они не связывали ни с социализмом и коммунизмом, ни с революционным насилием и атеизмом. Но очевидно, что идеи и мировоззрение евразийцев были порождением советской действительности 20-30-х годов.

Евразийство возникло и развивалось одновременно и как своеобразная политическая доктрина, и как определенная историофилософская концепция, уходящая корнями в русское славянофильство и западничество. Еще Н.М. Карамзин писал в "Записке о древней и новой России" (1811 г.), что Россия "возвысив главу свою между азиатскими и европейскими царствами, представляла черты сих обеих частей мира..." В этой фразе – едва ли не полный набор евразийских понятий. Косвенное отношение к евразийской идее имеют Н. Данилевский с мыслями о враждебной Европе славянской цивилизации и К. Леонтьев с понятиями византизма. Прямым же и непосредственным предшественником евразийской историософии был известный славист Ламанский, чьи работы прошлого века – чистое евразийство, свободное от переживаний революции и Советской власти.

Важной составляющей евразийства является попытка переосмысления прошлого и настоящего России, "новое прочтение" русской истории.

Для подлинных евразийцев Россия есть не часть европейской цивилизации, не часть Европы, и не новая славянская цивилизация, идущая вслед романо-германской. Она – симбиоз ордынских, византийских, еще каких-то "восточных" начал и чего-то славяно-европейского. Россия, заведомо "не Европа" и ее историю нелепо сопоставлять с историей Франции или Испании.

Это направление за короткое время объединило выдающихся представителей российской эмигрантской элиты. Евразийские идеи впервые были обнародованы в сборнике "Исход к Востоку. Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев", изданном в Софии в 1921 г. Реальным основателем нового течения стал географ и политический мыслитель П.Н. Савицкий. К евразийцам принадлежали также князь Н.С. Трубецкой, философ Л.П. Карсавин. Некоторое время евразийство принимали С.Л. Франк и П.М. Бицилли. Сторонники евразийства опубликовали несколько сборников и периодически издавали "Евразийскую хронику".

Обычно различают раннее евразийство – софийская стадия, – и позднее, датируемое 1927-1928 гг. Позднее евразийство разделилось на правое и левое течения. Особенно активны были евразийцы в начале 20-х годов. Но уже к середине 20-х началось концептуальное и организационное разложение движения. Во многом этому способствовало то, что его идеи были оспорены и пересмотрены одним из основателей – Г.В. Флоровским. Он признал евразийские конструкции опрометчивыми, голословными, основанными зачастую просто на эмоциях, и фактически отошел от движения в 1922 г. Трубецкой держался дольше: он констатировал, что евразийство исчезло в 1925 г. Пост идейного вождя занял Л. Карсавин.

На втором этапе, после 1925 г., политические идеи стали приобретать самодовлеющий характер, учение переросло в идеологию. Центр евразийства переместился в Париж, где с 1928 г. начался выпуск газеты "Евразия", в которой явно прослеживается влияние большевиков. Именно с этой газеты, которая призывала наладить контакты со страной Советов, теоретически обосновывая необходимость власти большевиков, и началось разложение и гибель евразийства. В 1929 г. и Карсавин, и Трубецкой окончательно порвали с евразийством.

Программа евразийства

В идеологии евразийства князь П. Трубецкой выделял несколь­ко составляющих:

1) критика западной и выработка собственной концепции культуры;

2) обоснование идеалов на началах православной веры;

3) осмысление геоэтнического положения России и утверждение ее особых путей развития как Евразии;

4) учение об идеократическом государстве.

Концепция культуры. Установки евразийства, его ценности и идеалы базировались как на общефилософском, так и на определенном историософском основании. Евразийство можно охарактеризовать как разновидность "целостного" "органического" направления в философии. Так, согласно Л. Карсавину, главная ошибка в господствующей западно-европейской философии состояла в том, что в ней процветает индивидуализм и отсутствует "дух" общинности. Западная философия сосредоточилась на индивидуальном "Я", но зато упустила из виду существование сверхиндивидуального духа, души народа и государства. Господствующее на Западе мышление, которое усматривает в государстве, семье, в социальной группе только "сумму", "скопление" отдельных индивидов, по мнению Карсавина, в корне неверно. Народ и прочие культурносоциальные структуры суть сами организмы, хотя и "сверхиндивиду­альные организмы" .

Индивидуализму Карсавин противопоставляет тезис, согласно которому индивидуального "Я", строго говоря, вовсе не существует. Оно есть индивидуализация "многоединства" двух, трех или многих людей, или даже всего человечества. "Действительная реальность не существует в форме индивидуального сознания, индивидуальной личности, как думают индивидуалисты, но есть личность социальная. Индивидуальная личность есть ни что иное, как момент явления, индивидуация социальной личности" . Социальная личность не существует независимо от отдельных индивидов, она существует в себе как "чистая потенция", и ее сознание и воля актуализируются только через отдельных индивидуумов. Из этого следует, что "социальная личность" не имеет той же степени реальности как отдельные индивиды – следствие, которого русский философ не видит. Всякая человеческая группа, соединенная общей работой или посредством обмена, является социальной личностью. Кроме таких кратких социальных личностей имеются очень долговечные – народ, государство, человечество. "Все люди мыслят по одинаковым законам логики, которые обладают непреходящим, абсолютным значением, потому что в каждом человеке, индивидуализируясь, мыслит само человечество" . Карсавин считает, что его теория связывает универсализм с индивидуализмом. Евразийские манифесты, используя эту идею, часто говорят о "симфонической личности", о "культурсубъекте".

Православные идеалы

Понятие "симфоническая личность" одно из ключевых для понимания евразийства. Оно означает органическое единство многообразия или такое единство множества, когда единство и множество отдельно друг от друга не существуют. "Индивидуум в том виде, как его обычно себе представляют, – просто не существует и является вымыслом или фикцией. Человек "индивидуален" вовсе не потому, что он отделим и отделен от других и целого и замкнут в себе, но потому, что он по-своему, по-особенному, специфически выражает и осуществляет целое, то есть высшее сверхиндивидуальное сознание и высшую сверхиндивидуальную волю" . Здесь очевидны отзвуки принципа соборности, то есть рассмотрения религиозной общины как живого целого.

Это не означает, что отрицается индивидуальность личности, но это означает, что индивид становится личностью в соотнесенности с целым – классом, сословием, семьей, народом, человечеством. Каждое из этих образований есть, по сути, симфоническая соборная личность, и в этом смысле имеет место определенная иерархия личностей – с точки зрения меры их соборности. Взаимосвязь между личностями различной степени соборности осуществляется в культуре, которая выступает объективацией симфонической личности. Но культурный процесс возможен только в генетической связи с предшествующими поколениями и одновременно с существующими. В качестве такого сложного образования культура переживает определенные стадии своего развития, но не в рамках непрерывного эволюционного ряда, а в круге законченного (закрытого) культурного цикла.

Своего совершенства процесс становления культуры достигает в Церкви. Поэтому можно сказать, что православная церковь является и ядром русской культуры, и ее целью, и определяет ее существо. Суть православия фиксируется понятием соборности, "вселенскости", то есть единения всех и покровительства церкви над всем миром, единения всех в вере и любви. И потому основа культуры как симфонической личности совпадает с понятием веры. Вера есть духовный символ, который религиозно окрашивает культуру. Евразийцы были убеждены, что рождение всякой национальной культуры происходит на религиозной почве. Такой почвой для евразийцев стало православие. Оно призвано совершенствовать себя и через себя весь мир с целью единения всех в царстве божием. Оба эти основания, соединяясь, и образуют базис культуры. Православие позволяет синтезировать различные идеологические течения – как входящие в рамки данной культуры, так и пребывающие за ее пределами. В этой связи язычество можно рассматривать как "потенциальное православие", поскольку в ходе освоения опыта мировых религий русское и среднеазиатское язычество создают формы веры, более близкие и родственные, чем, например, православие и европейское христианство. Не случайно, евразийцы всегда настаивали на близости православия восточным религиям.

В этой идее евразийцев таилось противоречие, подмеченное Н. Бердяевым. Православие провозглашалось евразийцами средоточием не только русской, но и всей евразийской культуры. Но последняя состояла (наряду с православной) из мощных анклавов буддистской, мусульманской, языческой и других культур. Столкнувшись с этим эмпирическим фактом евразийцы вынуждены были объявить православие подлинной вселенской религией, истинным и непогрешимым выражением христианства. "Вне его все – или язычество, или ересь, или раскол". Это не следует понимать в том смысле, что православие отворачивается от иноверцев. Оно только хочет, чтобы "весь мир сам из себя стал православным".

Серьезное препятствие на этом пути к Вселенской Церкви евразийцы видели в различных видах христианской ереси, сознательно идущих на раскол. К ереси такого рода в первую очередь относится "латинство" и как прямое его порождение "просвещение", "либерализм" и "коммунизм".

Философское осмысление мировой истории

Евразийская концепция культуры легла в основу разработки философии истории. Во многом она имеет сходство с концепцией культуры и истории О. Шпенглера. Евразийцы не разделяли гегелевскую, а затем и марксистскую теорию линейного прогресса и существующее в рамках этих концепций атомистическое понимание общества, народа, государства как простой суммы индивидов. "...не может быть и нет общего восходящего движения, нет неуклонного общего совершенствования: та или иная культурная среда и ряд их, совершенствуясь в одном и с одной точки зрения – нередко упадает в другом и с другой точки зрения" . Для евразийцев история представляет собою осуществление контактов между различными культурными кругами, вследствие которых и происходит становление новых народов и общемировых ценностей. П. Савицкий, например, видит сущность евразийской доктрины в "отрицании "абсолютности" новейшей "европейской" культуры, ее качества быть "завершением" всего доселе протекавшего процесса культурной эволюции мира". Он исходит из относительности многих, в особенности "идеологических" (то есть духовных) и нравственных достижений и установок европейского сознания. Савицкий отмечал, что если европеец называет какое-либо общество, народ или образ жизни "отсталыми", он делает это не на основании неких критериев, которых не существует, но только потому, что они – другие, нежели его собственное общество, народ или образ жизни. Если превосходство Западной Европы в некоторых отраслях новейшей науки и техники можно доказать объективно, то такое доказательство в области "идеологии" и нравственности было бы просто невозможно. Напротив, в области духовно-нравствен­ной Запад мог быть побежден иными, якобы дикими и отсталыми народами. При этом требуется правильная оценка и субординация культурных достижений народов, возможная только при помощи "расчлененного по отраслям рассмотрения культуры". Разумеется, древние жители острова Пасхи были отсталыми, по сравнению с сегодняшними англичанами в области эмпирического знания, пишет Савицкий, но едва ли в области скульптуры. Во многих отношениях Московская Русь представляется более отсталой, чем Западная Европа, однако в области "художественного строительства" она была более развитой, чем большинство западноевропейских стран того периода. В познании природы иной дикарь превосходит европейских ученых-натуралистов. Иными словами: "Евразийская концепция знаменует собою решительный отказ от культурно-исторического "европоцентризма"; отказ, проистекающий не из каких-либо эмоциональных переживаний, но из определенных научных и философских предпосылок... Одна из последних есть отрицанье универсалистского восприятия культуры, которое господствует в новейших "европейских понятиях..." .

Такова общая основа того философского понимания истории, ее своеобразия и смысла, которое выражали евразийцы. В рамках этого подхода рассматривается и истории России.

Вопросы истории России

Главный тезис евразийства выражался в следующем: " Россия есть Евразия, третий срединный материк, наряду с Европой и Азией, на континенте Старого Света". Тезис сразу определял особое место России в человеческой истории и особую миссию российского государства.

Идею исключительности России развивали и славянофилы в ХIХ в. Евразийцы, признавая их своими идейными предшественниками, во многом, однако, отмежевывались от них. Так, евразийцы считали, что русская национальность не может быть сведена к славянскому этносу. Понятие "славянства", по мнению Савицкого, малопоказательно для понимания культурного своеобразия России, поскольку, например, поляки и чехи принадлежат к западной культуре. Русскую культуру определяет не только славянство, но и византизм. В облик России впаяны как европейские, так и "азиатско-азийские элементы". В ее образовании огромную роль сыграли тюркские и угоро-финские племена, населявшие единое с восточными славянами место (беломоро-кавказскую, западно-сибирскую и туркестанскую равнины) и постоянно взаимодействующие с ними. Как раз наличие всех этих народов и их культур составляет сильную сторону русской культуры, делает ее непохожей ни на Восток, ни на Запад. Национальным субстратом русского государства является вся совокупность населяющих его народов, представляющих собой единую многонародную нацию. Эту нацию, называемую евразийской, объединяет не только общее "месторазви­тие", но и общеевразийское национальное самосознание. С этих позиций евразийцы отмежевывались и от славянофилов, и от западников.

Показательна критика, которой подвергает князь Н.С. Тру­бецкой и тех, и других. С его точки зрения славянофилы (или как он их называет "реакционеры") стремились к могущественному, сравнимому с Европой государству – даже ценой отказа от просветительских и гуманистических европейских традиций. "Прогрес­систы" (западники), наоборот, стремились к реализации западноевропейских ценностей (демократии и социализма), даже если при этом придется отказаться от русской государственности). Каждое из этих течений хорошо видело слабости другого. Так, "реакци­онеры" справедливо указывали, что требуемое "прогрессистами" освобождение темной народной массы в конечном счете приведет к крушению "европеизации". С другой стороны, "прогрессисты" резонно замечали, что место и роль великой державы для России невозможны без глубокой духовной европеизации страны. Но ни те, ни другие не могли разглядеть собственную внутреннюю несостоятельность. Оба были во власти Европы: "реакционеры" понимали Европу как "силу" и "власть", а "прогрессисты" – как "гуманную цивилизацию", но и те, и другие ее при этом обожествляли. Обе эти идеи были продуктом петровских реформ и соответственно реакцией на них. Царь проводил свои реформы искусственным образом, насильственно, не заботясь об отношении к ним народа, поэтому обе эти идеи оказались народу чуждыми.

Новая критическая оценка совершенной Петром Великим "ев­ропеизации" России составляет основной пафос "евразийской идеи". "Провозглашая своим лозунгом национальную русскую культуру, евразийство идейно отталкивается от всего послепетровского санкт-петербургского, императорско-обер-прокурорского пе­риода русской истории" .

Категорически отвергая западничество и славянофильство евразийцы постоянно подчеркивали свою серединную позицию. "Культура России не есть ни культура европейская, ни одна из азиатских, ни сумма или механическое сочетание из элементов той и других... Ее надо противопоставить культурам Европы и Азии как серединную евразийскую культуру" .

Таким образом, географические факторы стали в концепции евразийства ведущими. Они определили исторический путь России и ее особенности: она не имеет естественных границ и испытывает постоянное культурное давление как с Востока, так и с Запада. По мнению Н.С. Трубецкого, Евразия, этот суперконтинент просто обречен на условия более низкого уровня жизни по сравнению с другими регионами. В России слишком велики транспортные издержки, поэтому промышленность вынуждена будет ориентироваться на внутренний, а не на внешний рынок. Кроме того, из-за перепада в уровне жизни всегда будет тенденция к оттоку наиболее творчески активных членов общества. И чтобы удержать их, необходимо создать им среднеевропейские условия жизни, а значит, создать чрезмерно-напряженную социальную структуру. В этих условиях Россия сможет выжить лишь постоянно осваивая океан, как более дешевый путь перевозок, обустраивая свои границы и порты, даже ценой интересов отдельных социальных групп.

Решению этих задач способствует на первых порах крепость православной веры и культурное единство народа в рамках сильно централизованного государства. Как писал Трубецкой "нацио­нальным субстратом того государства, которое прежде называлось Российской империей, а теперь называется СССР, может быть только вся совокупность народов, населяющих Евразию, рассматриваемая как особая многогранная нация". По-настоящему Россия никогда не принадлежала Западу, в ее истории есть исключительные периоды доказывающие ее причастность к восточным, туранским влияниям. Евразийцы акцентировали внимание на роли "ази­атского элемента" в судьбах России и ее культурно-историческом развитии – "степной стихии", дающей мироощущение "континента-океана".

В рамках исследований евразийцев, посвященных истории России, сложилась весьма популярная концепция монголофильства. Суть ее состоит в следующем.

1) Господство татар было в русской истории не отрицательным, а положительным фактором. Монголо-татары не только не разрушали форм русской жизни, но и дополняли их, дав России школу администрации, финансовую систему, организацию почты и т.д.

2) Татаро-монгольский (туранский) элемент вошел в русский этнос настолько, что считать нас славянами нельзя. "Мы не славяне и не туранцы, а особый этнический тип" .

3) Монголо-татары оказали огромное влияние на тип русской державы и русское государственное сознание. "Татарщина не замутила чистоты национального творчества. Велико счастье Руси, – писал П.Н. Савицкий, что в момент, когда она в силу своего внутреннего разложения, должна была пасть, она досталась татарам, а не кому-либо другому". Татары объединили распадавшееся государство в огромную централизованную империю и сохранили тем самым русский этнос.

Разделяя эту позицию Н.С. Трубецкой считал, что основателями русского государства были не киевские князья, а московские цари, ставшие воспреемниками монгольских ханов.

4) Туранское наследство должно определять и современную стратегию и политику России – выбор целей, союзников и т.д.

Монголофильская концепция евразийства не выдерживает серьезной критики. Во-первых, провозглашая принцип срединности русской культуры, она, тем не менее, приемлет "свет с Востока" и агрессивно настроена по отношению к Западу. В своем преклонении перед азиатским, татаро-монгольским началом евразийцы противоречат историческим фактам, обобщенным и осмысленным русскими историками, С.М. Соловьевым и В.О. Ключевским в первую очередь. Согласно их исследованиям, не подлежит сомнению, что российская цивилизация имеет европейский культурно-истори­ческий генотип, обусловленный общностью христианской культуры, экономическими, политическими и культурными связями с Западом. Евразийцы пытались осветить историю России игнорируя многие существенные факторы создания этой великой державы. Как писал С.Соловьев, российская империя создавалась в ходе колонизации бескрайних евразийских пространств. Этот процесс начался в XV и закончился к началу ХХ в. На протяжении веков Россия несла на Восток и на Юг основы европейской христианской цивилизации народам Поволжья, Закавказья, Средней Азии, которые уже были наследниками великих древних культур. В результате огромное цивилизованное пространство европеизировалось. Многие населявшие Россию племена соприкоснулись не только с иной культурой, но и сформировали национальное самосознание на европейский лад.

Колониальная политика России сопровождалась военными, политическими, культурными конфликтами, как это было при создании любых других империй, например, Британской или Испанской. Но приобретение чужих территорий происходило не вдали от метрополии, не за морями, а рядом. Граница между Россией и примыкающими к ней территориями оставалась открытой. Открытая сухопутная граница создавала совершенно иные модели отношений между метрополией и колониями, чем те, которые возникали, когда колонии находились за морем. Это обстоятельство было верно подмечено евразийцами, но не получило должного понимания.

Наличие открытой границы на юге и на востоке позволило существенно взаимообогатить культуры, но из этого обстоятельства вовсе не следует, что был какой-то особый путь развития России, что российская история принципиально отличается от западноевропейской. Когда евразийцы писали о византийских и ордынских традициях русского народа, то они мало считались с историческими реалиями. Входя в соприкосновение с историческими фактами евразийство становится очень уязвимой концепцией при всей своей внутренней непротиворечивости. Факты свидетельствуют о том, что те периоды и структуры, которые евразийцы считают неуязвимыми в своих концепциях на деле были склонны к катастрофам – Московское царство, режимы Николая I и Николая II и т.д. Легенда евразийцев о гармонии народов в царской России может быть опровергнута при добросовестном исследовании экономики и политики того времени.

Идеократическое государство

Учение о государстве является одним из важнейших в концепции евразийства. В его разработке принимали самое активное участие Л.П. Карсавин и Н.Н. Алексеев.

Образование СССР было воспринято евразийцами как закат культурного и политического лидерства Запада. Наступает иная эпоха, в которой лидерство перейдет к Евразии. "Евразия – Россия – узел и начало новой мировой культуры..." – утверждала одна из деклараций движения. Запад исчерпал свой духовный потенциал, Россия же, вопреки революционной катастрофе объявлялась обновленной и жаждущей сбросить западное иго. Для того, чтобы успешно решить возложенные на него задачи, государство должно обладать сильной властью, сохраняющей в то же время связь с народом и представляющей его идеалы. Евразийцы характеризуют ее как "демотический правящий слой", формируемый путем "отбора" из народа и потому способный выражать его подлинные интересы и идеалы. Демотичность, или народность власти определяется органической связью между массой народа и правящим слоем, который образуют властные структуры, с примыкающей к нему интеллигенцией. Демотическая власть принципиально отличается от европейской демократии, основанной на формальном большинстве голосов, поданных за какого-либо представителя власти, чья связь с народом в большинстве случаев на этом и заканчивается. Никакое статически-формальное большинство, считают евразийцы, не может выразить народный дух, объединяющий помыслы современного поколения, реализованные и нереализованные деяния предков, надежды и возможности поколений будущих. Выразить и защитить их интересы может только "правящий слой", связанный единой с народом идеологией. Государство этого типа и определяется как идеологическое или, в терминологии евразийцев, идеократическое. В нем "единая культурно-государственная идеология правящего слоя так связана с единством и силою государства, что ее нет без них, а их нет без нее" . В государстве такого типа нет объективных условий для многопартийности. Партии в европейском смысле этого слова в них просто не могут появиться.

Появившийся из глубин народа, правящий слой в целях выполнения властных функций неизбежно должен противопоставить себя "народным массам", ибо они, оставаясь массами, сохраняют способность к стихийным действиям. Задача правящего класса состоит в согласовании рассогласованных действий. Выполнение этой функции требует от правящего слоя единства и безоговорочной координации усилий. На это и направлен особый тип "отбо­ра". Основным признаком, которым при этом типе отбора объединяются члены правящего слоя, является общность мировоззрения, идеологии. Носителем идеологии является партия. Российская компартия, как считали евразийцы как нельзя лучше подходит к условиям России-Евразии.

Действуя в очень сложной социальной и политической обстановке идеократическое государство должно быть сильным и даже деспотичным. Здесь не место сентиментальным рассуждениям о свободе, способным лишь породить анархию. Сфера государства есть сфера силы и принуждения. Евразийцы уверены, что чем здоровее культура и народ, тем большей властью и жестокостью характеризуется его государство. Государство должно иметь право не только защищать, но и выступать в роли верховного хозяина. В такой роли оно должно управлять, планировать, координировать, давать задания своим субъектам во всех сферах хозяйственной жизни.

Как можно заметить, евразийское учение о государственном устройстве опирается на превращенный опыт государственного и партийного строительства СССР. Евразийцы открыли для себя в большевистской партии "испорченный" идеей коммунизма прообраз идеократической партии нового типа, а в Советах – представительный орган власти, способный ввести в русло стихийные устремления масс в заданное правящим слоем русло.

Отношение евразийцев к коммунистическим идеям было весьма противоречивым. С одной стороны, они восприняли большевизм как логическое следствие ошибочной "европеизации" России. Негативно относясь к коммунистической идеологии евразийцы при этом различали коммунистов и большевиков. Большевики, по мнению евразийцев, опасны, пока они коммунисты, пока они не отказались от коммунистической идеологии. В этом ряду коммунизм рассматривается как лжерелигия, вера, выросшая из Просвещения, материалистического созерцания, позитивизма и атеизма. "Комму­низм верит в опровергнутый наукою материализм, верит в необходимость прогресса и своего торжества, верит в гипотезу классового строения общества и миссию пролетариата. Он – вера, ибо одушевляет своих сторонников религиозным пафосом и создает свои священные книги, которые, по его мнению, подлежат только истолкованию, но не критике..." . Коммунизм не только ложная, но и вредоносная вера, ибо свои еретические идеалы он утверждает путем жесткого принуждения.

Монополию "ложной" идеологии евразийцы стремятся преодолеть идеологией другой, наделенной ими авторитетом подлинной и непреложной – православием, противопоставив ее всем другим. Тем самым на православие возлагалась не свойственная религии политическая функция, которая в европейской традиции является прерогативой государства. Но евразийцы делают это намеренно. Стоит заменить коммунистическую идею на евразийско-православную и соответственно обновить правящий строй, как опасность коммунистической идеологии будет устранена. В частности, вредность коммунистической идеологии Трубецкой усматривает в том, что единство нации она основывает на пролетарском интернационализме, переходящем в классовую ненависть. В результате, чтобы оправдать свое существование, центральным властям приходится искусственно раздувать опасность, угрожающую пролетариату, создавать "врага народа". Но даже Трубецкой не мог предвидеть, какой размах примет угаданное им направление политики. Кроме того, коммунистическая идеология строится, как пишет П. Савицкий, на "воинствующей экономике". Исторический материализм является совершеннейшим выражением этого "эконо­мизма". А захват коммунистами власти есть триумф исторического материализма, который стал государственной идеологией.

С другой стороны, появление большевизма рассматривается евразийцами как бунт против западно-европейской культуры. Большевики разрушили старые русские государственные, общественные и культурные структуры, которые возникли в результате искусственных и вредных петровских реформ. Вследствие этого существовали некоторые точки соприкосновения большевизма и евразийства: "Евразийство сходится с большевизмом в отвержении не только тех или иных политических форм, но всей той культуры, которая существовала в России непосредственно до революции и продолжает существовать в странах романо-германского Запада и в требовании коренной перестройки всей этой культуры" .

Но это сходство только внешнее и формальное. Большевики называли культуру, которую они должны были упразднить, буржуазной. Для евразийцев она – "романо-германская". Как альтернативу ей большевики рекомендовали пролетарскую, а евразийцы – "национальную", "евразийскую" культуру. Разница заключается таким образом в понимании культуротворческих факторов. Для большевиков таким фактором был класс, для евразийцев – нация, группа наций. Согласно Трубецкому, марксистское понимание культуры различает только социальный антагонизм там, где для евразийцев существуют определенные ступени той же самой национальной культуры.

Борьба против "романо-германской" культуры и против мирового колониализма (который есть, по сути, культурное превосходство одной нации над другой") на определенном этапе были очень симпатичны евразийцам в политике большевиков.

Н. Трубецкой обвиняет Запад в попытке колонизировать Россию и в этом ключе одобряет большевизм как силу, способную отстоять национальную самобытность страны. Свержение Советской власти иностранными войсками означало бы порабощение России. Этим путем русские патриоты пойти не могут.

Оценка Трубецким большевистской борьбы против колониализма интересна как одно из возможных объяснений отношения Советской элиты к колониальной проблеме. Очевидно, что для большевиков поддержка борьбы колониальных народов часто была тактическим средством для раскола некоммунистического мира. Но в то же время практика большевизма часто истолковывалась как "модернизация" или "европеизация" азиатских и полуазиатских обществ. Сами коммунисты отвергали этот термин, поскольку он "стирал" классовые различия. Вместе с тем, проекты индустриализации и коллективизации, казалось бы, подтверждали подобное толкование. Но на самом деле о европеизации речь не могла идти. Европеизация означала прежде всего укрепление частной собственности и демократии. Большевизм принес коллективизм и деспотизм.

Но даже при том, что евразийцы видели многие пороки коммунистической идеологии и власти, сохранение коммунистического режима казалось им меньшим злом по сравнению с политической зависимостью страны от Запада.

Эти опасные мотивы евразийской доктрины не остались скрытыми для современников. Г.Ф. Флоровский, одно время принадлежавший к евразийцам, констатировал, что его единомышленники оказались в плену у революционной идеи: "В каком-то смысле евразийцев зачаровали "новые русские люди", ражие, мускулистые молодцы в кожаных куртках, с душой авантюристов, с той бесшабашной удалью и вольностью, которые вызревали в оргии войны, мятежа и расправы" .

Заключение. Евразийство возникло в атмосфере катастрофического мироощущения и кризиса, охватившего русскую интеллигенцию после революции 1917 г. Этот психологический момент объясняет очень многое в современном интересе к евразийской теме в части освещения исторических и политических проблем.

На сегодняшний день евразийство является одной из самых популярных концепций российской истории. Она подвергает ревизии ориентацию общественного сознания на Запад как на образец политической, экономической, культурной жизни. Она указывает русскому народу на его самобытность. Психологически евразийство смягчает чувство утраты и разочарования, возникшее в ходе распада бывшей великой империи Россия, а затем СССР, поскольку внушает надежду на возрождение великого государства. Но на самом же деле, в нынешней ситуации евразийство является попыткой осмыслить связи России с восточными и западными культурами и выдвинуть своеобразную версию ее исторического пути.

Истоки

Истоки евразийства обычно возводят к славянофильской традиции. Сами евразийцы считали своими предшественниками старших славянофилов (Алексей Хомяков , братья Аксаковы), поздних славянофилов, таких как Константин Леонтьев , Николай Страхов и Николай Данилевский , а также Гоголя и Достоевского как публицистов. Наследниками славянофилов считали евразийцев и многие исследователи и критики евразийства (Степун даже назвал евразийцев «славянофилами эпохи футуризма»).

Однако евразийство имеет ряд существенных отличий от славянофильства. Евразийцы отрицали существовование славянского культурно-исторического типа и считали, что культуры туранских народов, связанных с русскими общей исторической судьбой, ближе к русской культуре, чем культуры западных славян (чехов, поляков). Евразийцы отвергали также и панславистский политический проект, их идеалом было федеративное евразийское государство в границах СССР до 1939 года (единственное отличие - евразийцы предлагали включить в состав СССР Монголию).

Кроме того евразийцам была чужда славянофильская апология общины. Еще в предисловии в первому сборнику «Исход к Востоку» евразийцы утверждали, что община - историческая, преходящая форма русской культуры, которую нужно преодолеть в ходе модернизации страны. В области экономической евразийцы выступали за широкое использование энергии частной инициативы. При этом они были противниками чистого капитализма, и призывали совмещать условно частную (функциональную) собственность с государственной.

История классического эмигрантского евразийства

Толчком к возникновению евразийства послужила критика европоцентризма, содержавшаяся в книге Н. С. Трубецкого «Европа и человечество» (София, 1920). На книгу отозвался в журнале «Русская мысль» П. Н. Савицкий . В его рецензии «Европа и Евразия» были высказаны некоторые идеи будущего евразийства. В ходе обсуждения книги Трубецкого в Софии сложился евразийский кружок (Трубецкой Николай Сергеевич , Савицкий Пётр Николаевич , Флоровский Георгий Васильевич и Сувчинский Пётр Петрович). Его члены положили начало евразийству, выпустив сборник статей «Исход к Востоку». Предчувствия и свершения. Утверждение евразийцев. Книга 1 (София, 1921).

В 1922 году в Берлине вышел второй сборник «На путях», затем в 1923 - «Россия и латинство». В 1923 году было создано евразийское книгоиздательство (на деньги английского миллионера-востоковеда Сполдинга) и стал выходить программный альманах евразийцев - «Евразийский временник» (первый номер в 1923, второй - в 1925, третий - в 1927). Одновременно стал выходить журнал «Евразийские хроники», а с 1928 года - газета «Евразия» (Париж). Евразийцы выпустили также два коллективных манифеста - "Евразийство: опыт систематического изложения (1926) и «Евразийство (формулировка 1927 года)». В Евразийском книгоиздательстве выходили книги самих евразийцев (Н. С. Трубецкой «Наследие Чингисхана» П. Н. Савицкий «Россия - особый географический мир», Г. В. Вернадский «Евразийское начертание русской истории» и др.) и близких к ним авторов.

Евразийство превратилось из маленького кружка в разветвленную эмигрантскую организацию с отделениями во всех центрах русского зарубежья. Самые крупные евразийские организации были в Праге и Париже. К евразийству примкнули многие видные эмигрантские ученые (Г. В. Вернадский, Н. Н. Алексеев, Р. О. Якобсон, Л. П. Карсавин, В. Э. Сеземан, Д. П. Святополк-Мирский и др.)С евразийцами сотрудничали П. Бицилли, А. Карташев, С. Франк, Л. Шестов и др. В то же время в 1923 году с евразийством порвал один из его основателей - Г. В. Флоровский, а в 1928 году он выступил с его резкой критикой - статьей «Евразийский соблазн».

С 1926 года возникли организационные структуры евразийства (Совет евразийства), в который вошли Н. С. Трубецкой, П. Н. Савицкий, П. П. Сувчинский и П. Арапов. Евразийство стало политизироваться, его лидеры пытались наладить связь с оппозицией в СССР, в связи с чем тайно посещали СССР. В итоге они стали жертвой мистификации ГПУ (операция «Трест»).

В 1928-1929 годах произошел раскол евразийства в связи с просоветской и пробольшевистской деятельностью левой группировки, выпускавшей газету «Евразия» (Л. Карсавин, С. Эфрон, Д. Святополк-Мирский и др.). Из руководства евразийского движения в знак протеста вышел Н. С. Трубецкой. П. Н. Савицкий и Н. Н. Алексеев выпустили брошюру «Газета „Евразия“ - не евразийский орган», в которой объявляли левое евразийство антиевразийством. Те же идеи звучали в «Евразийском сборнике» (1929).

Левые евразийцы вскоре покинули ряды движения, некоторые из них вернулись в СССР, как Д.П.Святополк-Мирский и там стали жертвами политических репрессий. В начале 1930-х годов «правым евразийцам» удалось восстановить движение и даже создать эмигрантскую Евразийскую партию (1932). Были выпущены сборник «Тридцатые годы», шесть номеров журнала «Евразийские тетради». В 1931 году в Таллине выходила ежемесячная евразийская газета «Свой путь». Евразийцы сотрудничали с пореволюционными группировками, публиковались в журнале Ширинского-Шихматова «Утверждения», участвовали в оборонческом движении (РОЭД). Но былой популярностью евразийство уже не пользовалось. К 1938 году оно сошло на нет.

Евразийские сборники

• 1921 - Исход к Востоку (София)
• 1922 - На путях (Берлин)
• 1923 - Россия и латинство (Берлин)
• 1923 - Евразийский Временник (Берлин)
• 1925 - Евразийский Временник (Париж)
• 1927 - Евразийский Временник (Париж)
• 1929 - Евразийский Сборник (Прага)
• 1931 - Тридцатые годы (Париж)

Ощущение моря и ощущение континента

Развивая концепцию культурно-исторических типов, П. Савицкий, в отличие от Н. Данилевского, акцентирует внимание на «ощущении» - особом способе восприятия окружающей действительности, - ощущение моря и ощущение континента, называя одно западноевропейским, другое - монгольским: «на пространстве всемирной истории западноевропейскому ощущению моря как равноправное, хотя и полярное, противостоит единственно монгольское ощущение континента» . По этому поводу следует заметить, что подобное решение характерно для историософии вообще. Например, Хэлфорд Макиндер связал романо-германский тип с «морским» восприятием окружающей действительности, а греко-византийский - с «материковым» . В понимании П. Савицкого русские в некоторой доле тоже монголы, ибо «в русских „землепроходцах“, в размахе русских завоеваний и освоении - тот же дух, то же ощущение континента» .

Однако П. Савицкий стремится понять, в чём особенность культурно-исторического типа России. По его мнению «Россия - часть особого „окраинно-приморского“ мира, носительница углубленной культурной традиции. В ней сочетаются одновременно историческая „оседлая“ и „степная“ стихия». В этом он видит одно из важнейших обстоятельств новейшей русской истории. «Пережив в начальные века развития влияние степных народов как влияние внешнее, ныне народ российский сам как бы охватывает степь. Степное начало, привитое русской стихии как одно из составляющих её начал со стороны, укрепляется и углубляется в своем значении, становится неотъемлемой её принадлежностью; и наряду с „народом-земледельцем“, „народом-промышленником“ сохраняется или создается в пределах русского национального целого „народ-всадник“, хотя бы и практикующий трехполье».

Преобладающую эмоциональную сторону в евразийском восприятии происходящего хорошо подметил Николай Бердяев . «Евразийство есть прежде всего направление эмоциональное, а не интеллектуальное, и эмоциональность его является реакцией творческих национальных и религиозных инстинктов на произошедшую катастрофу [Октябрьскую революцию].»,- писал он.

Неоевразийство

Идеи евразийства, практически забытые ко второй половине XX века, были во многом воскрешены историком и географом Л.Н.Гумилёвым и получили широкое распространение к началу XXI века. Гумилёв в ряде книг, - «Этногенез и биосфера Земли», «Тысячелетие вокруг Каспия» и «От Руси к России», - используя евразийскую концепцию и дополняя её собственными разработками, формирует свою концепцию этногенеза , приводящую его к ряду выводов, среди которых для нас наибольшую важность имеют следующие: во-первых, любой этнос представляет собой общность людей, объединенную некоторым стереотипом поведения; во-вторых, этнос и его стереотип поведения формируются в конкретных географо-климатических условиях и остаются устойчивыми длительный период времени, сравнимый со временем существования этноса; в-третьих, суперэтнические целостности формируются на основе обобщенного стереотипа поведения, разделяемого представителями различных этносов единого суперэтноса; в-четвертых, стереотип поведения суперэтнической целостности представляет собой некоторый способ бытия, отвечающий определенным условиям существования.

В настоящее время существует несколько организаций, заявляющих о своей приемственности идеям евразийцев.

Суперэтническая целостность

Конечно, многие положения концепции Л.Н.Гумилёва разработаны применительно к этнологии и этнографии , но они также могут быть транслированы в другие науки: суперэтническая целостность в понятие «цивилизация», стереотип поведения в «ощущение». Важно другое - то, что, занимаясь концепцией этногенеза и исследуя фактографический материал, Л.Н.Гумилёв показывает, что на территории Евразийского материка необходимо выделять несколько доменов, обладающих собственными условиями существования, которые приводят к устойчивой форме бытийствования этносов . Также, исследуя домен Каспийского моря , сформировавший «монгольское» бытие, он показывает, что это бытие сформировано условиями окружающей среды и не уступает никакому бытию. Этот modus vivendi проходит через ряд этносов, существующих на территории данного домена, лишь незначительно видоизменяясь.

См. также

• Союз младороссов
• Операция «Трест»

Примечания

Литература

на русском языке

1. Алексеев Н. Н. Русский народ и государство. - М., 2000.
2. Анатолий Берштейн, Дмитрий Карцев Третий мир. Единое наследие Чингисхана «Время новостей» № 231 17 декабря 2007
3. Гутов Е. В. Евразийство (Евразийское движение) // В. Кемеров. Философская энциклопедия. - "Панпринт", 1998 г.
4. Данилевский Н.Я. Россия и Европа // Классика геополитики , XIX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
5. Дугин А. Основы Евразийства
6. Жеребило Т.В. Евразийство // Термины и понятия лингвистики. Общее языкознание. Социолингвистика Словарь-справочник, 2011 г.
7. Иванов А. В., Попков Ю. В., Тюгашев Е. А., Шишин М. Ю. Евразийство: Ключевые идеи, ценности, политические приоритеты . - Барнаул: Изд-во АГАУ , 2007. - 243 с.
8. Евразийство // Кожемякина В.А., Колесник Н.Г., Крючкова Т.Б. Словарь социолингвистических терминов. - М.: ИРЯ РАН , 2006. - 312 с.
9. Люкс Л. Заметки о «революционно-традиционалистской» культурной модели «евразийцев» // Вопросы философии . - № 7. - 2003. - С. 23-34
10. Макиндер Х. Географическая ось истории
11. Платонов. Ю. Социологический глоссарий // "Народы мира в зеркале геополитики"
12. Савицкий П.Н. Географические и геополитические основы евразийства // Классика геополитики, XX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
13. Савицкий П.Н. Евразийство // Классика геополитики, XX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
14. Савицкий П.Н. Степь и оседлость щжб // Классика геополитики, XX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
15. Савицкий П.Н. Евразийская концепция русской истории. Русские среди народов Евразии. Основы геополитики России . // Классика геополитики, XX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
16. Соболев А.В. // Новая философская энциклопедия : в 4 т. / Ин-т философии РАН ; Нац. обществ.-науч. фонд; Предс. научно-ред. совета В. С. Стёпин . - М.: Мысль , 2000 - 2001. - ISBN 5-244-00961-3 .
17. Трубецкой Н.С. Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока // Классика геополитики, XX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
18. Трубецкой Н.С. Европа и человечество // Классика геополитики, XX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
19. Трубецкой Н.С. Мы и другие // Классика геополитики, XX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
20. Трубецкой Н. Русская проблема // Классика геополитики, XX век: Сб. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2003.
21. Хара-Даван Э. Евразийство с точки зрения монгола // Хара-Даван Э. Русь монгольская: Чингис-хан и монголосфера. - М.: «Аграф», 2002. - 320 с.
22. Хачатурян В. Истоки и рождение евразийской идеи // Искусство и цивилизационная идентичность. - М.: Наука , 2007. - С. 289-301
23. Шнирельман В.А. Евразийцы и евреи // «Скепсис »
24. Евразийский мир: ценности, константы, самоорганизация / Под ред. Ю. В. Попкова. - Новосибирск: Параллель, 2010. - 449 с.
25. К истории евразийства. 1922-1924 // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.: Альманах. - М.: Студия ТРИТЭ : Рос. Архив, 1994. - С. 494-497. - Т. V.

на других языках

1. Stefan Wiederkehr, Die eurasische Bewegung. Wissenschaft und Politik in der russischen Emigration der Zwischenkriegszeit und im postsowjetischen Russland (Köln u.a., Böhlau 2007) (Beiträge zur Geschichte Osteuropas, 39).
2. Кръстев В. Евразийската геополитическа идея на Русия в миналото и настоящето // Геополитика, бр. 4, София 2009.

Ссылки

• Евразийство //«История Философии»

Категории:

• Евразийство
• Русская философия
• Философия России
• Философия Казахстана
• Философия Узбекистана
• Философия истории
• Идеологии

Wikimedia Foundation . 2010 .

Евразийство и Россия: современность и перспективы СССР Внутренний Предиктор

1. Неоевразийство и идеи основоположников евразийства

Как сообщает “Независимая газета” № 95 (2405) от 30.05.2001 г.:

«В конце апреля „2001 г. - наше уточнение при цитировании“ сторонники евразийских идей учредили на своём съезде Общероссийское политическое общественное движение “Евразия”. Как оказалось, разделяют или сочувствуют положениям евразийства люди различных национальностей, общественных групп, религий и конфессий. Председателем политсовета “Евразии” был избран основной докладчик съезда Александр Дугин, давно разрабатывающий евразийские идеи, прежде участвовавший в создании “Единства”, а также являвшийся членом политсовета организационного съезда движения “Россия”, руководимого Геннадием Селезнёвым».

Это - редакционная преамбула к статье А.Г.Дугина “ЕВРАЗИЙСТВО: ОТ ФИЛОСОФИИ К ПОЛИТИКЕ. Неоевразийцы перешли на позиции политического центризма” , опубликованной в названном номере “Независимой газеты”. Кратко смысл статьи А.Г.Дугина можно передать словами: “Евразийство - это хорошо, а атлантизм - это плохо”. Некоторые фрагменты статьи А.Г.Дугина мы приводим ниже в порядке их следования в тексте статьи:

«ЕВРАЗИЙСКАЯ философия выражает основные константы русской истории. В нашей истории были разные периоды. Менялись идеология, модель государственного устройства, место, которое наш народ и наше государство занимали в контексте других народов и государств. Но всегда, от Киевской Руси до нынешней демократической России, пройдя через времена страшного упадка и невероятного взлета (когда влияние нашего государства простиралось на половину мира), Россия сохраняла нечто неизменное. То, без чего не было бы самого понятия “Российское государство”, не было бы единства нашего культурного типа.

Философия евразийства стремится охватить и обобщить именно этот вектор. Неизменный, сохраняющий свою внутреннюю сущность и вместе с тем постоянно развивающийся.

Основным принципом евразийской философии является “цветущая сложность”. Никогда в истории нашей страны мы не имели моноэтнического государства. Уже на самом раннем этапе русский народ формировался через сочетание славянских и финно-угорских племён. Затем в сложный этнокультурный ансамбль Руси влился мощнейший чингисхановский, татарский импульс. Русские не являются этнической и расовой общностью, имеющей монополию на государственность. Мы существуем как целое благодаря участию в нашем государственном строительстве многих народов, в том числе мощного тюркского фактора. Именно такой подход лежит в основании философии евразийства.

Евразийцы утверждали, что у России есть свой собственный путь. И этот путь не совпадает с основным путём западной цивилизации. Россия и Запад - разные цивилизации, они реализуют разные цивилизационные модели, у них разные системы ценностей. Это не пропагандистское клише времён холодной войны. Вся мировая история последнего тысячелетия показывает противоположность “пёстрого” евразийского мира и западной цивилизации. Евразийцы считали, что это противостояние никуда не исчезло и никуда исчезнуть не может. Здесь евразийцы вплотную подошли к основному закону геополитики, утверждающему, что между евразийской метацивилизацией, ядром которой является Россия, и западным атлантическим сообществом изначально существует не снимаемое противоречие.

Решающий вклад в создание неоевразийской идеологии внесла совпадающая с ней по своим основным ценностным ориентирам российская геополитическая школа, практически созданная (или воссозданная) мной и моими сподвижниками в конце 80-х - начале 90-х годов. Современная геополитика дала неоевразийской философии научный арсенал, рациональную и действенную методологию, актуальность и применимость к реальной политике. Отцы-основатели евразийства исходили из гениальных догадок и интуиций. Благодаря геополитике их наработки приобрели научный характер. Научное изложение евразийской геополитики изменило статус евразийского мировоззрения. Теперь это не только философская идея, это ещё и инструмент стратегического планирования. Ведь практически все сферы нашей внутри- и внешнеполитической деятельности, любые масштабные проекты могут быть в той или иной степени проиндексированы по критерию: “Евразийство это или атлантизм”.

Кроме того, евразийство было обогащено традиционалистской философией и историей религии, так как этот аспект у отцов-основателей евразийства был развит достаточно фрагментарно. Сейчас неоевразийская философия представляет собой стройный историко-религиоведческий аппарат, позволяющий осмыслить и осознать тончайшие нюансы в религиозной жизни различных государств и народов.

В неоевразийстве были развиты и оригинальные экономические модели, представляющие “гетеродоксальную экономическую традицию”, - как бы третий путь между классическим либерализмом и марксизмом. Этот третий путь можно назвать неортодоксальным либерализмом, или неортодоксальным социализмом, как кому нравится. Когда мы обращаемся к отцам-основателям этой гетеродоксальной экономической школы (к Фридриху Листу, Сисмонди, Сильвио Гезеллю, Йозефу Шумпетеру, Густаву Шмоллеру, Франсуа Перру, даже к Кейнсу) и применяем их подходы к современной российской ситуации, мы получаем идеальные модели для решения всех задач, стоящих перед российской экономикой. Трагическим недоразумением следует признать то, что “третий путь” в экономике не сменил марксизм в России в начале 90-х. Вместо этого мы из одной губительной для России догматической ортодоксии (марксистской) перешли к другой не менее губительной догматической ортодоксии (гипер-либеральной).

(…) Причём само по себе евразийство не являлось и не является ни правым, ни левым, ни либеральным, ни социалистическим. Евразийцы готовы поддержать представителей любого идеологического лагеря, защищающих элементы государственности, других евразийских ценностей.

Евразийство особое внимание уделяет истории религии, межконфессиональным отношениям. Среди евразийцев (и особенно неоевразийцев) наличествуют очень серьёзные и глубокие знатоки основных классических традиционных религий, православия в первую очередь, а также ислама, иудаизма, буддизма. С нашей точки зрения, тонкие материи религии, духа, метафизики, которыми часто пренебрегают при решении экономических и социально-политических задач, играют огромную, подчас решающую роль. Религиозный фактор - не предрассудок, чудом сохранившийся с древнейших времён. Это активная, глубокая жизненная позиция, формирующая основы человеческой культуры, психологии, социальные и даже хозяйственные рефлексы.

Несмотря на формы прямого уничтожения, прямой агрессии против веры и религии, которая практиковалась в течение долгих десятилетий, никто не смог выжечь веру из сердец представителей евразийских народов: православных, мусульман, иудеев, буддистов. Евразийское благочестие, общеобязательная нравственность - одни из важнейших императивов евразийства. И в этом отношении между различными конфессиями и религиями нет принципиальной разницы в поддержке курса государства на утверждение базовых нравственных критериев.

Важнейшей вехой в истории неоевразийского мировоззрения в России стал приход к власти Владимира Владимировича Путина. Здесь те евразийские тенденции, которые давно отчаянно стучались в дверь российской власти, как по мановению волшебной палочки, получили санкцию со стороны власти. За год нахождения у власти Путина зеленый свет уже получили практически все евразийские инициативы, накопившиеся за эти годы, начиная с Евразийского экономического сообщества, предложенного Нурсултаном Назарбаевым. В прошлом году Евразийское экономическое сообщество было наконец провозглашено. Решение о его создании подписали главы пяти стран Таможенного союза. Интенсифицировался процесс объединения России с Белоруссией, который, кстати, был инициирован еще при Ельцине Дмитрием Рюриковым, который является членом Центрального совета движения “Евразия”, нашим единомышленником. Сейчас он занимает должность полномочного посла Российской Федерации в Республике Узбекистан.

Постепенно стало очевидным, что нынешнее российское руководство однозначно, хотя и не резко, без рывков (как положено осмотрительным и ответственным политикам) переходит на евразийские позиции.

Подтверждением адекватности нашей оценки эволюции российской власти в евразийском направлении было программное заявление Путина в Брунее на съезде глав стран Тихоокеанского региона. В своём эксклюзивном интервью для интернетовского сайта Strana.Ru Владимир Владимирович сделал чёткое, однозначное заявление: “Россия является евроазиатской страной”. Для тех людей, которые понимают смысл сказанного, это не просто географическая констатация или ничего не значащее проходное утверждение президента. В этой фразе содержится целая программа. И мы - знатоки евразийства, разработчики неоевразийского проекта - прекрасно понимаем, что из этого следует.

Постепенно, шаг за шагом, пусть медленнее, чем нам хотелось бы, но евразийские шаги новым российским руководством делаются. (…) В такой ситуации мы, неоевразийцы, осознаем необходимость окончательного и полного перехода на позиции политического центризма, потому что курс нынешней власти, Центра в основных своих параметрах соответствует выстраданной и выношенной нами системе взглядов. Принципиальные установки эволюции российской власти совпали с установками неоевразийства по основным параметрам.

Есть несколько направлений, которые способна освоить исключительно евразийская философия. В первую очередь это межнациональные, межконфессиональные конфликты. Их разрешение обычно видят в тихом и мирном сосуществовании людей, прохладных к собственной вере и поэтому безразлично относящихся к вероисповеданию других. Это конъюнктурные пацифисты межконфессионального толка. Они присутствуют на различных круглых столах по утихомириванию межрелигиозных конфликтов. Само по себе это, может быть, и неплохо, но, увы, большого толку от этого, как правило, не бывает. Другая крайность - так называемые фанатики или радикалы, призывающие к жестокому межконфессиональному или межэтническому противостоянию. Это, безусловно, ещё хуже, поскольку наносит сокрушительный удар нашему народу, стравливает между собой силы, которые должны были бы вместе во имя благочестия и веры (у каждого своей) ополчиться на современные, безнравственные, псевдоэтические культурные клише, диктуемые Западом.

Евразийство для решения межконфессиональных проблем предлагает третий путь - диалог активных, глубоко и фундаментально верующих людей (если угодно, фундаменталистов в своих религиозных традициях), стратегический союз созидательных фундаменталистов, как в России, так и шире - в странах СНГ и в мире. Такой подход должен стать новой моделью межконфессионального диалога, основанного на понимании глубин своей собственной традиции и понимании глубин традиций другого народа. Мы как бы объединяем полюса, призываем людей, глубоко и живо переживающих уникальность своей веры, не к слиянию, но к глубинному взаимопониманию и стратегическому альянсу традиций.

Точно так же на евразийской платформе решаются межэтнические конфликты. Уникальность евразийского подхода заключается в том, что в нем не противопоставляются национализм и интернационализм. Еще отец-основатель классического евразийства князь Трубецкой говорил об общеевразийском национализме, когда самоутверждение каждого народа и каждой нации в составе России поддерживается Центром. Только такой позитивный, созидательный, гармоничный, симфонический (если использовать церковную терминологию) евразийский принцип позволяет решить все возникающие в России межнациональные конфликты».

Как видите, из статьи невозможно понять: в чём состоит смысл социологических идей евразийства? в чём смысл социологический идей атлантизма? и почему идеи атлантизма для населения России и на уровне разсмотрения жизни индивида, и на уровне разсмотрения жизни народов - плохи и почему идеи евразийства хороши? - хотя А.Г.Дугин продемонстрировал в цитированной статье свою широкую, но поверхностную образованность и повадки рекламного агента.

Могут последовать возражения в том смысле, что: “Изучать такую сложную политико-философскую систему как евразийство по статьям в “Независимой газете” - это не дело: надо обращаться к классикам евразийства и читать их работы. Тогда и будет понятно, в чём суть идей евразийства, и почему евразийство для России лучше атлантизма”.

Такой совет, конечно, дельный. И хотя большинство читателей “Независимой газеты” наверняка ограничились прочтением статьи А.Г.Дугина, в отличие от них мы обратимся к работе “Взгляд на русскую историю не с Запада, а с Востока” Н.С.Трубецкого, признаваемого и А.Г.Дугиным одним из основоположников евразийства. Но если мы соотнесём содержание работы Н.С.Трубецкого с тем, что пишут и излагают нынешние неоевразийцы России, то увидим, в чём неоевразийство (в том числе и в интерпретации А.Г.Дугина) уклонилось от главного, что было свойственно изначальному евразийству - т.е. во времена его становления как ветви глобальной политики задолго до того, как идеологи евразийства в 1920-е гг. ХХ века выявили эту ветвь глобальной политики и описали её.

Из книги Глобальный человейник автора Зиновьев Александр Александрович

Идеи Мака А л: Скажи, возможны ли у нас значительные революционные массовые движения?М а к: Эпоха революционных движений и революционных преобразований общества навечно ушла в прошлое.А л: Почему ты так считаешь?М а к: Оснований для моего утверждения более чем достаточно.

Из книги Об искоренении глобальной угрозы «международного терроризма» автора СССР Внутренний Предиктор

5.7.3. Идеи - претенденты на роль спасительной Идеи глобальной значимости Возвращение к библейским заповедям?Также надо понимать, что решить проблемы на основе возвращения к жизни общества по библейским заповедям, которые на протяжении последних нескольких тысяч лет

Из книги Евразийство и Россия: современность и перспективы автора СССР Внутренний Предиктор

1.2. Будем вдумчиво читать классика «евразийства» и соотноситься с жизньюСначала выскажем кратко основной смысл раздела 1.2 настоящей записки:То явление, которое получило в первой половине ХХ века название «евразийство», существует издревле как ветвь глобальной политики

Из книги Идеи на миллион, если повезет - на два автора Бочарский Константин

5/бюджетные идеи Михаил Пиктурный, директор по развитию ООО« Мегобит»Телефоны быстро теряют внешний лоск: стираются кнопки, царапаются корпус и дисплей. А замена изношенных деталей - весьма дорогостоящее дело, иногда проще купить новый телефон. Пред-ложите купон на

Из книги Геополитика постмодерна автора Дугин Александр Гельевич

Глава 5. Семь смыслов евразийства в ХХI веке В наше время существуют слова, которые от слишком частого употребления теряют свое первоначальное значение, явления, утратившие свой исторический смысл. Содержание таких слов, как «социализм», «капитализм», «демократия»,

Из книги Ни дня без мысли автора Жуховицкий Леонид

В ПОИСКАХ ИДЕИ Где-то в середине девяностых Первый президент России потребовал от подчиненных срочно выработать национальную идею. Все СМИ потешались месяца три, по традиции полагая, что всякое указание, спущенное сверху, ничем, кроме глупости, быть не может. Мне, однако,

Из книги Чужие уроки - 2009 автора Голубицкий Сергей Михайлович

Чистота идеи Опубликовано в журнале "Бизнес-журнал" №1 от 10 января 2009 года. По мере разорения одной социальной страты за другой в безжалостной круговерти экономического кризиса американское общественное мнение все чаще и чаще демонстрирует озабоченность вопросами

Из книги Россия: взгляд со стороны. автора Амосов Николай Михайлович

Власть и идеи. Цифры говорят: рыночная экономика России не удалась. Не лучше положение и с демократией. Как красиво она выглядит на Западе! "Правовое государство", "гражданское общество". А у нас? Коммунисты (по злобе!) называют: "Дермократия".В конституциях всё записано "как в

Из книги Агрессивные Штаты Америки автора Кастро Фидель

Идеи не убиты Анализируя затраты, которые подразумевает строительство трех подводных лодок серии «Clever», стоит отметить, что на эти деньги можно подготовить 75 тысяч врачей и оказать медицинскую помощь 150 миллионам человек (если предположить, что стоимость медицинского

Из книги Чёрный лебедь [Под знаком непредсказуемости] автора Талеб Нассим Николас

Идеи и эпидемии Таким же «эпидемиологическим» образом происходит передача и концентрация идей. Но эпидемии все же подвластны некоторым ограничениям, на которые мне бы хотелось обратить ваше внимание. Идеи не распространятся, если не будут определенным образом

Из книги Бизнес есть бизнес - 3. Не сдаваться: 30 рассказов о тех, кто всегда поднимался с колен автора Соловьев Александр

Идеи - в правительство Владимир Семенович решил реализовать в Москве все свои знания и таланты. Вспомнил, что в Казахстане делал клетки для перепелов, - решил и в Москве этим заняться.- Раньше перепелов держали в обычных клетках для бройлерных цыплят, - объяснил

Из книги Размышления команданте революции автора Кастро Фидель

Идеи не убить Несколько дней назад, анализируя затраты, которые подразумевало строительство трех подводных лодок серии «Astute», я сказал, что на эти деньги «можно подготовить 75 тысяч врачей и оказать медицинскую помощь 150 миллионам человек, если предположить, что стоимость

Из книги Критика нечистого разума автора Силаев Александр Юрьевич

Славянофилия против евразийства Евразийцы вовсе не наследуют славянофилам, как некоторым кажется. Славянофилам, пожалуй, даже ближе западники, чем евразийская ересь. Для славянофилов, кроме самих крайних случаев, Россия тоже Европа, только альтернативная. Скорее Европа,

Из книги Бандера и бандеровщина автора Север Александр

Развивая идеи КМБ В конце XIX века начался стремительный процесс радикализации движения, политизации его требований, разрыв с прежним украинофильством (которое еще подразумевало сохранение двойной идентичности: хоть уже и не малорусской, а новой, украинской, но все же

Из книги Сумерки Европы автора Ландау Григорий Адольфович

II. ИДЕИ ВОЙНЫ Максимализмомъ опред?ляется духовный темпъ въ разработк? идей военнаго времени; сл?дуетъ остановиться и на ихъ содержаніи, чтобы ближе осмыслить, какъ взаимоотношенія сторонъ, такъ и разрушительныя посл?дствія ихъ столкновенія. Объ одномъ изъ этихъ

Из книги автора

III. ИДЕИ МИРА 1. ВОЕННАЯ ОБСТАНОВКА МИРАМиръ завершаетъ войну, ставитъ пред?лъ разрушенію, но - разрушенію вооруженному, физическому. Миръ вм?ст? съ т?мъ закр?пляетъ торжество поб?дившихъ на войн? тенденцій; и если эти тенденціи и сами по себ? были разрушительными, то онъ

Классическое евразийство (обзор)

ЕВРАЗИЙСТВО – идейное и общественно-политическое течение первой волны русской эмиграции, объединенное концепцией русской культуры как неевропейского феномена, который обладает в ряду культур мира уникальным соединением западных и восточных черт, а потому одновременно принадлежит Западу и Востоку, в то же время не относясь ни к тому, ни к другому.

Несмотря на свой явно выраженный интерес к "предельным", метафизическим проблемам русской и мировой культуры и истории, представители этого течения не были отвлеченными мыслителями и тяготели не столько к философии (культуры и истории), сколько к различным областям конкретного гуманитарного знания. Так, основатели евразийства – кн. Н. С. Трубецкой (1890 – 1938) – филолог и лингвист, основатель (совместно с P. O. Якобсоном ) Пражского лингвистического кружка; П. Н. Савицкий (1895 – 1965) – географ, экономист; П. П. Сувчинский (1892 – 1985) – музыковед, литературный и музыкальный критик; Г. В. Флоровский (1893 – 1979) – историк культуры, богослов и патролог, Г. В. Вернадский (1877 –1973) – историк и геополитик; Н.Н. Алексеев – правовед и политолог, историк обществ, мысли; В. Н. Ильин – историк культуры, литературовед и богослов; первоначально к евразийству примыкал и Бицилли – историк культуры, филолог, литературовед, кн. Д. Святополк-Мирский – публицист, Эренжен Хара-Даван – историк. Каждый из названных здесь представителей "классического" евразийства (1921-29), отталкиваясь от своего конкретного культурно-исторического материала и опыта (культурно-исторического, географического, политико-правового, филологического, этнографического, искусствоведческого и т.п.), ссылаясь на него, анализируя и обобщая, обращался к проблематике философии культуры и одновременно – историософии, связанной с диалектикой Востока и Запада в русской и мировой истории и культуре.

Термин «Евразия» введен Гумбольдто м, ученый обозначил им всю территорию Старого Света: Европу и Азию. В русский язык введен географом В.И. Ламанским (1833-1914).

Евразийцы призывали бороться с «кошмаром всеобщей европеизации», требовали «сбросить европейское иго». «Мы должны привыкнуть к мысли, что романо-германский мир со своей культурой – наш злейший враг». Так, ясно и недвусмысленно, писал Н. Трубецкой в вышедшей в Софии в 1920 г. программной книге «Европа и Человечество».

В середине 20-х гг. один из лидеров евразийцев Пётр Савицкий предпринимает попытку создания на базе евразийской идеологической платформы политической организации , ориентированной на подпольную работу в Советской России.

Савицкий втягивается в организованную ГПУ «Операцию Трест». (Чекисты создали видимость существования в СССР разветвлённой конспиративной организации антибольшевистского толка, основанной на евразийских принципах.) Савицкий несколько раз инкогнито посещает Россию. Крах «Треста» наносит серьёзный удар по идее политической организации евразийства на длительное время.

В 1926 году в Париже начинает выходит газета «Евразия», в которой все яснее проявляется откровенная пробольшевистская направленность движения. С другой стороны, Пражский кружок, объединяющий отцов-основателей (в частности, самого Савицкого, Алексеева), все более тяготеет к консервативным позициям.

Главная ценность евразийства состояла в идеях, одновременно оригинальных и в тоже время внутренне родственных глубинным традициям русской истории и государственности. Евразийство рассматривало русскую культуру не просто как часть европейской, но как совершенно самостоятельную цивилизацию, вобравшую в себя опыт не только Запада, но и в равной мере Востока. Русский народ, с этой точки зрения, нельзя относить ни к европейцам, ни к азиатам, принадлежит к совершенно самобытной евразийской этнической общности.

Подобная оригинальность русской культуры и государственности (одновременное присутствие европейских и азиатских элементов) определяет и особый исторический путь России, её национально-государственную программу, не совпадающую с западноевропейской традицией. Причем азиатские истоки для России внутренне ближе западных. Восточность ориентации России евразийцы прежде всего связывали с геополитической сферой, не распространяя ее на религиозную область, где они, как писал П.Н. Савицкий, оставались глубоко "православными людьми", для которых "Православная церковь есть тот светильник, который им светит".

Евразийство раскалывается, а к середине 30-х годов затухает. Левые евразийцы фактически становятся послушными инструментами Москвы, отказываясь от изначальной оригинальности движения, а правые сосредоточивают свое внимание на узкоспециальных областях – истории, геополитике, экономике и т.д.

Основные положения классического евразийства

Цивилизационный подход

Запад (Европа) против Человечества.

Романо-германская цивилизация выработала особую систему принципов и ценностей, которую она отождествила с системой универсальной. Эта романо-германская система стала навязываться остальным народам и культурам силой и хитростью. Духовная и материальная колонизация Западом всего остального человечества является негативным явлением. Каждый народ и каждая культура имеют внутреннее право развиваться по своей собственной логике. Россия – самобытная цивилизация. Она призвана не просто сопротивляться Западу, отстаивая свой путь, но и стать в авангарде других народов и стран Земли в деле отстаивания своих цивилизационных свобод.

Критика романо-германской цивилизации

Романо-германская цивилизация на основании секуляризации западного христианства (католицизм, протестантизм) построила особую пост-христианскую систему, ставящую на первое место индивидуализм, эгоизм, конкуренцию, материализм, технический прогресс, потребительские ценности, экономическую эксплуатацию сильными слабых. Эта цивилизация приравняла к «отсталым» культурам не только культуры Востока и Третьего мира, но и незападные направления христианского мира, в частности, Православие. Свое право на глобальность романо-германская цивилизация основывает не духовным величием, но грубо материальной силой, хотя и духовность других народов она оценивает только на основании своих представлений о превосходстве «рассудка» («рационализм»). Начиная с эпохи Просвещения романо-германская цивилизация вообще встала на путь открытого богоборчества, заменив традицию и поклонению Божеству, на превознесение человеческой гордыни. Эта цивилизация глубоко больна, пребывает во внутреннем кризисе, ее материальное преуспеяние скрывает духовное вырождение и упадок. Распространение ее влияния на другие части света равнозначны волне духовной эпидемии. Романо-германская цивилизация в ее колониально-империалистическом выражении (а другого она исторически не знает) является «угрозой человечества» и противоречит всем остальным моделям цивилизаций, так как отказывает им в праве на существование.

Пространственный фактор

Теория месторазвития

Географическое пространство в огромной (подчас в решающей) степени влияет на культуру и национальную историю народов. Каждый народ, развиваясь в определенной географической среде, вырабатывает свою национальную, этическую, правовую, языковую, обрядовую, хозяйственную и политическую формы. «Место», где происходит «развитие» народа или государства, в значительной степени предопределяет траекторию и смысл этого «развития» –– вплоть до того, что они становятся неотделимы. Нельзя отрывать историю от пространственных условий, и анализ цивилизации должен проходить не только по временной оси («раньше», «позже», «развитые» нации, «неразвитые» нации и т.д.), но и по пространственной («восток», «запад», «пустыни», «горы» и т.д.). Универсальной модели развития не существует, многообразие ландшафтов Земли порождает многообразие культур, каждая из которых имеет свои циклы, свои внутренние критерии, свою логику. Никакое месторазвитие не имеет права претендовать на то, чтобы быть эталоном для остальных. Каждый народ имеет свою модель развития, свое «время», свою «рациональность» и должен быть понят и оценен исходя из внутренних оригинальных критериев.

Географический детерминизм

Климат Европы, миниатюрность ее пространств, влияния ее ландшафтов породили специфическую европейскую цивилизацию, в которой преобладают влияние леса (Северная Европа) и побережья (Средиземноморье). Другие ландшафты породили другие типы цивилизаций: степные массивы – кочевые империи (от скифов до тюрок), пустыня – аравийскую (исламскую) цивилизацию, лессовые почвы – китайскую, островное высокогорье – японскую, слияние леса и степи – русско-евразийскую. Отпечаток ландшафта лежит на свей истории каждой из этих цивилизаций и не может быть преодолен или изжит.

Государство и нация

Неославянофильство

Первые русские славянофилыXIX века (Хомяков, Аксаков, Киреевский) настаивали на том, что русская (славянская, православная) цивилизация является уникальной и самобытной. Она нуждается в защите, сохранении и укреплении перед лицом Запада с одной стороны, и либерального модернизма (также идущего с Запада), с другой. Славянофилы утверждали ценность традиций, величие древности, любовь к русской старине и указывали на «темные стороны» прогресса, на тупиковость материализма и нигилизма, на чуждость многих аспектов западной модели для России. Поздние славянофилы (Данилевский, Леонтьев, В.И. Ламанский – ввел понятие «Евразии») считали, что Россия не просто должна отстоять свою самобытность, но и закрыться перед лицом Запада, общий баланс влияния которого на Россию расценивался как в целом совершенно негативный (в отличие от первых славянофилов, которые были в этих оценках осторожнее). Евразийцы унаследовали от этой философской школы позиции поздних славянофилов, еще более развили их тезис в смысле позитивной оценки влияний Востока. У евразийцев (Савицкий) русская самобытность не просто «нуждается в защите и изоляции», но должна быть активно противопоставлена романо-германской цивилизации и стать оплотом для освободительного движения всего человечества. Миссия России универсализируется.

Туранский фактор

Россия сложилась как самостоятельная цивилизация при сочетании собственно славянского начала с туранским. Наследие монголо-татарского периода было тем важнейшим элементом русской истории, который превратил несколько периферийных раздробленных восточно-славянских княжеств в остов мировой империи. Те сектора Киевской Руси, которые подпали в XIII веке под европейское влияние, постепенно растворились в нем, утратив политическую и культурную самостоятельность. Те земли, которые вошли в состав Орды, позже стали ядром континентальной империи. Татары сохранили духовную самобытность Древней Руси, которая воскресла в Московском Царстве и вступила в «наследие Чингизхана» (название книги кн. Н.С. Трубецкого). Евразийцы первыми среди русских философов и историков переосмысли туранский фактор в положительном ключе, распознав в диалектике русско-татарских отношений живой исток евразийской государственности.

Диалектика национальной истории

Национальная история России диалектична. В Киевской Руси мы встречаем первые интуиции будущего мессианства (митр. Илларион), но это типичное восточно-европейское слабое государство, находящееся на северной периферии Византии. Монгольские завоевания не разрушают цветущую Русь, но устанавливают контроль над разрозненными восточнославянскими областями, находящимися в вечных усобицах. Миф о Киевской Руси созревает в монгольскую эпоху, как ностальгия по «золотому веку» и имеет «проектный», «мобилизующий» характер для будущего державного возрождения. Московское Царство представляет собой высший подъем русской государственности. Национальная идея получает новый статус: после отказа Москвы от признания Флорентийской унии (заточение и изгнание митр. Исидора) и скорого падения Царьграда Русь берет на себя эстафету православного царства. Москва становится Третьим (последним) Римом. Параллельно происходит освобождение от власти Орды. Москва во второй половине XV века получает и политическую независимость и по-новому сформулированную религиозную миссию. 200 лет Московского царства – расцвет Святой Руси. Раскол XVII века отмечает конец этого периода. Раскол имеет не только церковное, но и геополитическое, и социальное значение. Россия обращается к Европе, аристократия стремительно отчуждается от народных масс. Прозападное (полукатолическое или полупротестантское) дворянство на одном полюсе, архаичные народные массы, тяготеющие к староверию или национальным формам сектантства, с другой. Евразийцы называли петербуржский период «романо-германским игом». То, от чего уберегла русских Орда, случилось через Романовых. Романовская система, простояв 200 лет, рухнула, и на поверхность вылилась донная народная стихия. Большевизм был распознан евразийцами как выражение «московской», «дораскольной», собственно «евразийской» Руси, взявшей реванш над «романо-германским» Санкт-Петербургом. Под экстравагантным идейным фасадом марксизма евразийцы распознали у русских большевиков национальную и имперскую идею. Будущее России евразийцы видели в «преодолении большевизма» и в выходе на магистральные пути евразийского державостроительства – православного и национального, но сущностно отличного от петербуржской эпохи, а тем более, от любых форм копирования европейской «либерал-демократии».

Политическая платформа

Идеократия

Государство, общество, народ, каждый конкретный человек должен служить высшей духовной цели. Материальные условия земного существования не могут и не должны быть самоцелью. Богатство и процветание, сильная государственность и эффективное хозяйство, мощная армия и развитая промышленность должны быть средством достижения высших идеалов. Смысл государству и нации придает только существование «идеи-правительницы». Политический строй, предполагающий постановку «идеи-правительницы» в качестве высшей ценности, евразийцы называли «идеократией» – от греческого «идея» – «идея» и «кратос» – «власть». Россия всегда мыслилась как Святая Русь, как держава, исполняющая особую историческую миссию. Евразийское мировоззрение и должно быть национальной идеей грядущей России, ее «идеей-правительницей». Этой идее-правительнице должны быть подчинены остальные аспекты политики, экономики, общественного устройства, промышленного развития и т.д.

Евразийский отбор

Россия-Евразия как выражение лесостепной империи континентального масштаба требует особой модели управления на основании особого «отбора». Этот «евразийский отбор» осуществляется на основании особой этике, соответствующей ландшафтным условиям. Это этика коллективной ответственности, бескорыстия, взаимопомощи, аскетизма, воли, выносливости, беспрекословного подчинения начальству. Только такие качества могут обеспечить сохранение контроля над обширными слабозаселенными землями евразийской лесостепной зоны. Правящий класс Евразии формировался на основе коллективизма, аскетизма, воинских добродетелей, строгой иерархии. Формализация этих принципов легла в основу свода законов Чингизхана – «Яса». Позже основные мотивы «евразийского отбора» воплотились в политическом устройстве Московской Руси. При любых идеологических фасадах реальный механизм управления Россией-Евразией естественно тяготеет к логике «евразийского отбора».

Западная демократия сложилась в специфических условиях древних Афин и через много веков островной Англии. Эта демократия отражает специфические характеристики европейского «месторазвития». Эта «демократия» не является универсальным мерилом. Иные «месторазвития» предполагают иные формы соучастия народов в политическом управлении; все они различаются как по формальным, так и по сущностным признакам. Для России-Евразии копирование норм европейской «либеральной демократии» бессмысленно, невозможно и вредно. Соучастие народа России в политическом управлении должно называться иным термином – «демотия», от греческого «демос» –– «народ». Это соучастие не отвергает иерархии, не должны быть формализовано в партийно-парламентских структурах. «Демотия» предполагает систему земских советов, уездных и национальных (в случае малых народов) представительств. «Демотия» развивается на основах общинного самоуправления, крестьянского «мира». Пример «демотии» – выборность настоятеля Церкви прихожанами в Московской Руси. Если «демократия» формально противоположна автократии, то «евразийская демотия» вполне может сочетаться с «евразийским авторитаризмом».

Евразийская идея в российской истории: представители, концепция, критика

КОНЦЕПЦИЯ:

Евразийское движение родилось в 20-е годы в Европе в среде российской эмигрантской интеллигенции. Само имя движения говорит за себя. Евразийство – это культурно-историческая концепция, в которой Россия рассматривается как Евразия, то есть особый этногеографический мир, занимающий срединное пространство Европы и Азии.

При этом Европа, включая западное славянство, представлялась евразийцам отнюдь не образцом, а опасным для российской культуры фактором. Так, идеи представительной демократии и социализма, якобы противопоказанные Евразии, по мнению евразийцев, были искусственно занесены в Россию с европейского Запада.

Подобно славянофилам, критикуя Европу и выступая против европоцентризма, евразийцы, однако, не грешили идеализацией русского бытия, хотя и считали, что европейцы, обогнав россиян в экспериментальной науке, отстают от них в идеологии и нравственности.

Важнейшим моментом в доктрине евразийцев было их отношение к роли государства как инструмента принуждения, особенно необходимого в условиях Евразии, где либерализм и слабая власть, по их мнению, всегда оказывались чем-то чуждым и непривычным для большей части народа.

ПРЕДСТАВИТЕЛИ:

У истоков евразийства стояли лингвист Николай Трубецкой, георграф и экономист Пётр Савицкий, историк Георгий Флоровский и музыковед Пётр Сувчинский.

К евразийству примкнули многие видные эмигрантские ученые Г. В. Вернадский, Н. Н. Алексеев, Р. О. Якобсон, Л. П. Карсавин, В. Э. Сеземан, Д. П. Святополк-Мирский и др.

В середине нашего века идея евразийства была подхвачена и развита академической исторической наукой в лице выдающегося российского историка, этнографа и культуролога Л. Н. Гумилева (НЕОЕВРАЗИЙСТВО). Гумилев был лично знаком и переписывался с Петром Савицким, и называл себя "последним евразийцем".

Другим крупным представителем неоевразийства стал Александр Дугин, он привнес в евразийство идею "третьего пути" (совмещение капитализма и социализма).

КРИТИКА:

Удивительно, но одним из самых непримиримых критиков евразийских идей стал один из его (евразийства) главных идеологов. В 1923 году с евразийством порвал один из его основателей — Г. В. Флоровский, а в 1928 году он выступил с его резкой критикой — статьей «Евразийский соблазн». Критике подвергалась апология большевиков и революции, возвеличивание государственного принципа, негативное противопоставление Западу, забвение христианских подходов к истории.

На сегодняшний день противоположность неоевразийских и антинеоевразийских идей можно представить так.

	Неоевразийский тезис	Антинеоевразийский тезис
	антиамериканизм и многополярность	однополярность, глобализм, права человека, прогресс, модернизация, западничество
	антилиберализм и противостояние либеральной демократии;	либерализм, либеральная демократия
	отвержение перестройки, реформ 1991 года и ельцинского этапа правления	Россия получила свободу, капитализм и избавилась от коммунистической диктатуры
	геополитика как научный метод	геополитика -псевдонаука
	антисоветизм	марксизм-ленинизм – безупречная идеология, СССР пал в результате заговора
	филосоветизм	советизм – абсолютное зло
	антилиберализм	либерализм самая правильная и гуманная система, не имеющая альтернатив
	антифашизм и антинационализм	национализм и фашизм это оптимальные идеологии
	позитивная оценка полиэтнической структуры России	полиэтнизм – конец России, на этом основании она рухнет
	традиционализм	Традиции не существует или она есть зло и инерция
	обращение к постмодерну, структурализму, феноменологии, социологии	надо держаться Модерна либо Традиции
	(позитивное) отношение к традиционным конфессиям;	необходима светское общество – вариант: необходима поддерживать какую-то одну конфессию
	этнофилетизм	этнос ничего не значит, важны только права человека; все этносы и народы в лоне христианства равны